Закончился второй день операции «Барбаросса». На северном направлении 4-я танковая группа генерала Гепнера, входившая в состав Группы Армий «Север», вышла к реке Дубиссе. Ближе к вечеру 23 июня 1941 года передовые подразделения 6-й танковой дивизии стремительно овладели плацдармом на восточном берегу реки.
25 июня 1941 года в боевом дневнике 11-го танкового полка появилась следующая запись: «Утром II батальон полка вместе с боевой группой фон Зекендорфа продвигался вперед колонной. На протяжении суток колонну несколько раз атаковали части советской 2-й танковой дивизии. Как выяснилось, советские 52-тонные танки совершенно нечувствительны к огню наших 10,5-см гаубиц. Даже несколько попаданий 150-мм снарядов не причинило противнику вреда. Тем не менее, атаки наших танков PzKpfw IV причинили противнику тяжелые потери, что позволило нашим частям продвинуться на 3 км на восток от Дубиссы. Плацдарм, захваченный боевой группой Рауса, остался за нами. После полудня, усиленная рота и штаб 65-го танкового батальона выдвинулся к перекрестку на северо-восток от Расейняя. Тем временем советский тяжелый танк перекрыл дорогу, отрезав боевую группу Рауса от основных сил. На протяжении ночи уничтожить танк не удалось. Для борьбы с танком выдвинулась батарея зенитных 88-мм пушек. Однако 88-мм пушки оказались не более эффективными, чем 105-мм гаубицы. Попытка саперов подорвать танк с помощью фугаса также провалилась».
Несколько раньше со стороны Кейдан советская 2-я танковая дивизия атаковала немцев, имея целью не только остановить, но и уничтожить противника. Под Расейняем и над Дубиссой разыгралась танковая битва, длившаяся два дня. Впервые немцы столкнулись с советскими танками KB и Т-34, прокладывающими дорогу более легким и многочисленным Т-26 и БТ.
Немецкий танкист из экипажа PzKpfw IV (1-й танковый полк 1-й танковой дивизии, действовавшей на левом фланге 6-й танковой дивизии) так рассказывал о битве над Дубиссой: «КВ-1 и КВ-2, которых мы встретили впервые, внешне сильно отличались. Наши роты открыли огонь с дистанции 800 метров, но безрезультатно. Мы сближались, и вскоре нас разделяло 50-100 метров. Мы стреляли в упор, но наши бронебойные снаряды попросту рикошетировали. Мы кружили вокруг танков противника, стреляя с дистанции 60-30 метров специальными бронебойными снарядами PzGr 40. К закату на поле боя горело более 180 машин».
На плацдарме, занятым 6-й танковой дивизией, удалось взять несколько десятков пленных. Командир немецкого отряда приказал отконвоировать пленных в расположение штаба дивизии, в Расейняй. Пленных погрузили на грузовик, в кузов село и несколько конвоиров. Но меньше чем через час вернулся шофер грузовика и доложил, что на полпути между рекой и Расейняем машину обстрелял гигантский советский танк. Грузовик загорелся. Пленные, воспользовавшись замешательством конвоя, разбежались. Было похоже, что единственная дорога, по которой шло снабжение плацдарма, оказалась перерезанной. Конечно, один танк еще ничего не означал, но могли подойти и другие. Ночь прошла спокойно, а высланная утром разведка обнаружила танк на прежнем месте. Около полудня на плацдарме приняли радиограмму штаба о том, что к ним отправлено двенадцать грузовиков с боеприпасами и продовольствием.
Вскоре со стороны Расейняя раздалось несколько мощных взрывов. Это советский танк подбил первый и последний автомобиль колонны. Загоревшиеся машины блокировали дорогу. В течение нескольких минут вся колонна превратилась в груду пылающих обломков.
Командующий 6-й танковой дивиизией, генерал-майор Ландграф приказал немедленно обезвредить загадочный танк. Командир одной из рот 50-мм противотанковых пушек получил приказ приблизиться и сжечь танк. Используя складки местности, четыре полугусеничных тягача приблизились к танку. В 600 метрах от танка тягачи остановились. Артиллеристы на руках выкатили пушки на боевые позиции. Танк стоял в мелколесье и молчал. Командир батареи подумал, что экипаж покинул танк, но все же прикачал открыть по машине огонь. Три первых снаряда попали в цель. Танк по-прежнему молчал.
— Давайте для верности еще несколько попаданий и будем сворачиваться! — приказал командир батареи.
Артиллеристы открыли беглый огонь, уже не соблюдая никаких правил маскировки. Стреляли все орудия батареи. После восьмого попадания: танк открыл ответный огонь. Это было настолько неожиданно, что немцы прост опешили. Вокруг демаскированных немецких пушек фонтанами поднималась земля. Дым заволок позиции, а мощные взрывы сотрясали воздух. Всего танк сделал три выстрела. Когда земля осела, а дым развеялся, удивленные немцы обнаружили, что двух орудий батареи просто нигде нет, а остальные выведены из строя. Уцелевшие артиллеристы немедленно покинули поле боя.
Поскольку 50-ым пушки Рак 38 не смогли подбить советский танк, генерал Ландграф решил применить 88-мм зенитки Flak 36. В полдень одна 88-мм пушка из 298-го зенитного батальона была доставлена к месту событий полугусеничным тягачом. В 900 м от танка пушку отцепили от тягача и начали выкатывать ее на огневую позицию. Внезапно танк начал разворачивать башню. Первый 152-мм снаряд взорвался в 2 метрах от пушки, а вторым выстрелом советские танкисты разнесли зенитку в пух и прах. Уцелевшие после взрывов зенитчики были перебиты пулеметным огнем.
Наступил вечер. Генерал Ландграф в ярости ходил по штабу. Подразделения дивизии, удерживающие плацдарм, расстреливали последние боеприпасы. С утра у солдат во рту не было ни крошки. Не видя выхода в создавшейся ситуации. Ландграф приказал просто уничтожить танк фугасным зарядом. Около часа ночи взвод саперов из 57-го саперного приступил к осуществлению задуманного. Через полчаса раздался глухой взрыв, после которого сразу заговорили пулеметы. Впрочем, пулеметы быстро замолчали.
Ландграф нервно курил, ожидая донесения. Прошло еще полчаса, прежде чем вернулись саперы. Командир доложил, что заряд оказался слишком слабым. Взрывом только сорвало гусеницу танка.
Так три попытки уничтожить советский танк закончились полным провалом. Колосс и дальше стоял в лесочке, готовый в любой момент открыть огонь. Что за чертов танк? Немцы ломали голову, пытаясь определить его тип. Ни один из известных им танков не мог выдержать попадания снарядов 50-мм противотанковой пушки, не говоря уже о 88-мм зенитке. Ландграф попробовал попросить помощь авиации, но командир корпуса, выслушав рассказ командира 6-й танковой дивизии, отказался выделять эскадрилью пикирующих бомбардировщиков для уничтожения единственного танка. Тогда Ландграф решился на отчаянный шаг. Он приказал 11-му танковому полку провести отвлекающую атаку, надеясь под шумок подтянуть еще одну 88-мм пушку. Другой возможности уничтожить проклятый танк не было, разве что ждать, пока экипаж танка погибнет от голода и жажды.
Утром 25 июня советский танк был атакован несколькими десятками немецких танков PzKpfw 35(t). Немецкие машины рассыпались веером и открыли ураганный огонь, отвлекая внимание советских танкистов, пока со стороны Расейняя подтягивали еще одну 88-мм зенитку. Лишь после первого выстрела экипаж танка заметил опасность. Башня начала разворачиваться в направлении немецкого орудия, когда зенитчики добились еще двух попаданий. Наученные горьким опытом, немцы еще несколько раз добились попаданий, после чего воцарилась тишина.
В сторону замолчавшего танка бежали немецкие солдаты. В броне советского танка были заметны только две пробоины. Пять других снарядов только пробороздили броню. 50-мм снаряды оставили лишь восемь оспин. Фугас, подорванный ночью, разбил гусеницу, сорвал часть крыла и немного повредил ствол пушки. 37-мм снаряды не оставляли на броне никаких следов! Солдаты вскарабкались на броню и попытались вскрыть люки. Внезапно башня начала поворачиваться, солдаты горохом посыпались на землю. Два немца не растерялись и бросили по ручной гранате в пролом брони. Раздался приглушенный взрыв, после чего танк замолчал окончательно. Когда, наконец, удалось вскрыть люки, внутри танка были обнаружены останки шести советских танкистов, которые в течение 48 часов сдерживали наступление целой танковой дивизии вермахта!
Откуда взялся этот танк? Кем были члены его экипажа? Почему они не прорывались к своим? Эти и многие другие вопросы навсегда останутся тайной. Однако мы с полной уверенностью можем сказать, что это был за танк, броня которого выдерживала попадания разнокалиберных снарядов, взрыв саперного фугаса, и даже не сразу поддалась «восемьдесят восьмой». Это был советский тяжелый танк КВ-2.
Приведенный выше эпизод почерпнут из боевого дневника 6-й танковой дивизии и дневников ее частей. Донесения о боях с танком поступили в штабы корпуса и Группы Армий, а также достигли начальника штаба ОКХ, генерал-полковника Франца Гальдера, который в своем дневнике 24 июня 1941 года записал: «На фронте Группы Армий «Север» появились новые русские тяжелые танки, которые вооружены, скорее всего, пушкой калибра 80 мм, или даже калибра 150 мм, что, впрочем, маловероятно».
Но уже на следующий день, когда поступили новые уточненные донесения (вероятно специалисты из 3-й танковой группы обследовали танк), Гальдер был вынужден согласиться с действительностью. Он записал: «Поступает разрозненная информация о новых русских танках: масса 52 тонны, бронирование лоб 37 см (?), борта 8 см, вооружение пушка калибра 152 мм и три пулемета, экипаж 5 человек, скорость 30 км/ч, запас хода 100 км. Возможности для борьбы: 50-мм пушки пробивают броню под башней, 88-мм пушки, вероятно также пробивают бортовую броню (точно не известно)».
В ОКВ царили растерянность и нервозность. Поступала все новая и новая информация о том, что Красная Армия располагает вооружением, о существовании которого немецкое командование не предполагало. Выяснилось, что русские не только обладают огромным количеством танков. Многие русские танки принципиально превосходили немецкие танки по своим тактико-техническим данным. Штабные офицеры, отправленные в части для проверки этих невероятных фактов, привозили невеселые вести и часто противоречили друг другу. 4 июля генерал фон Тома докладывал Гальдеру: «Для борьбы с советскими танками-гигантами мы успешно используем 100-мм пушки и 88-мм зенитки. Идут необычайно тяжелые бои. Русские в плен не сдаются!»
Спустя два дня, 6 июля, генерал Отт сообщил обнадеживающие данные. По его мнению боевой дух в частях начал расти: «К счастью, распространяется мнение о том, что с советскими танками можно бороться. Некоторые части докладывают, что советские экипажи бросают свои танки при первой опасности, но из других сообщают, что русские танкисты предпочитают сгореть вместе с машиной».
11 июля полковник Окснер, инспектировавший танковые группы Гудериана и Гота сообщил: «Командование противника умело руководит войсками. Русские сражаются с отчаянием и фанатизмом: немецкие войска несут ощутимые потери в живой силе и технике, растет усталость».
На следующий день и разговоре с начальником генштаба генерал Бранд заметил: «Обнаружен только один танк, имеющий броню толщиной 130 мм, во всех остальных случаях толщина брони не превышает 70 мм. Чаще всего с такими танками приходится бороться с помощью 100-мм пушки. 88-мм зенитка заметно хуже. С помощью 105-мм гаубицы, стрелявшей с дистанции 40 м бронебойным снарядом, удалось вывести из строя один 50-тонный танк. Советские механики-водители плохо обучены. Русские танки часто теряют гусеницы. Советские экипажи не выносят артиллерийского огня».
Уже первые дни войны в России показали немецкому командованию необходимость оснастить вермахт новым противотанковым оружием. Особенно сильно страдала от русских танков немецкая пехота, которая была практически беззащитна.
- «КЛИМ ВОРОШИЛОВ»: СОЗДАНИЕ, ИСПЫТАНИЯ И ПЕРВЫЕ БОИ
- ДОРАБОТКА КОНСТРУКЦИИ КВ
- ВАРИАНТЫ, ПРОЕКТЫ
- СЕРИЙНЫЙ ВЫПУСК КВ
- «ДРЕДНОУТ» КВ-2
- ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МАШИНЫ НА БАЗЕ КВ-2
- ЛЕНИНГРАДСКИЕ МОНСТРЫ
- ТАНК КВ-3
- СВЕРХТЯЖЕЛЫЙ ТАНК КВ-4/КВ-5
- УСТРОЙСТВО КВ-1
- Пост управления
- Боевое отделение
- Двигательное отделение
- Трансмиссионное отделение
- Ходовая часть
- Дополнительное и навесное оборудование
- ОБЩАЯ ОЦЕНКА ТАНКОВ КВ
- СОРЕВНОВАНИЕ СНАРЯДА И БРОНИ
- 1942 – ГОД ПОИСКОВ
- Тяжелый танк КВ-6/КВ-7
- Тяжелый танк КВ-8
- Тяжелый танк КВ-9
- Специальные модификации КВ-1
- Танк КВ-13 (Объект 233 и 234)
- «Похудевший» КВ-1с и его судьба
- Тяжелый танк КВ-8с
- Тяжелый танк КВ-1с-85
- Тяжелый танк КВ-85 (Объект 239)
- Тяжелый танк КВ-122
- ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТАНКА КВ-1
- ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТАНКА КВ-2
«КЛИМ ВОРОШИЛОВ»: СОЗДАНИЕ, ИСПЫТАНИЯ И ПЕРВЫЕ БОИ
На совещании СНК и ЦК ВКП(б), состоявшемся 9 декабря 1939 года, решалась судьба тяжелых многобашенных танков СМК и Т-100. Ж.Я. Котин доложил о возможности создать еще один вариант тяжелого танка, также несущего толстую броню, но имеющего только одну башню. В своем докладе Котин упомянул о преимуществах, которые дает переход на однобашенную схему, в частности о улучшенной маневренности. Хотя некоторым военным идея Котина не понравилась, Сталин проявил благосклонность. В результате ЛКЗ получил задание построить кроме двухбашенного СМК и однобашенный танк. Когда прототипы были готовы, провели сравнительные испытания. С октября 1938 года в СКБ-2 Котина работали практиканты из Военной Академии Механизации и Моторизации в Москве. Практикантов опекали инженеры Л.Е. Сычев и Н.Ф. Шашмурин. Используя проект СМК, они укоротили корпус и оснастили машину новым дизелем В-2. Над проектом работали Б. Павлов и В.Л. Синожерский (общая композиция и вооружение), Г. Турчанинов (шасси), Л.Н. Переверзев (двигатель и рулевое управление), СМ. Касавин, Л. Шпунтов (трансмиссия),
Касавин вспоминал: «17 октября 1938 года наша группа начала работу в КБ: «Мы получили задание от Котина сделать дипломный проект – однобашенный вариант танка СМК».
В феврале 1939 года практиканты успешно защитили дипломы в Академии и были распределены в СКК-2. 15 марта их снова включили в состав коллектива, работавшего над однобашенным танком. В январе 1939 года в АБТУ были сформулированы технические требования к однобашенному тяжелому танку, утвержденные позднее в Комитете Обороны,
27 февраля 1939 года ЛКЗ получил официальный правительственный заказ на постройку прототипа однобашенного тяжелого танка, который получил название KB в честь наркома обороны Климента Ворошилова. Главным конструктором проекта первоначально был А.С. Ермолаев, но вскоре его сменил инженер Н.Л. Духов. Отдельные части проекта разрабатывали: К.И. Кузьмин, С.В. Мицкевич (корпус), Ф.А. Морышкин (трансмиссия), А.Д. Гладков (планетарная бортовая передача), В.А. Козловский, М.И. Креславский (трансмиссия), Г.А. Серегин, Н.В. Цейц (торсионная подвеска), Л.Е. Сычев (шасси), П.Н. Москвин, Г.Я. Андандонский, С.Ф. Федоренко, Ф.Г. Коробко, А.С. Шнендман (вооружение). Кроме того, в состав проектной группы входили Е.П. Дедов, П.С. Тарапатяк, В.И. Таротко и уже упоминавшиеся выше практиканты Академии. Технический проект танка KB был подготовлен в течение месяца.
Касавин писал: «Самым большим различием между нашим дипломным проектом и проектом танка KB была замена планетарной коробки передач обычной 5-скоростной КПП, сконструированной И.В. Алексеевым и предложенной Н.Л. Духовым».
В соответствии с проектом на танк установили совершенно новый дизель В-2 мощностью 500 л.с., разработанный в Харькове. В апреле 1939 года государственная комиссия, возглавляемая заместителем начальника АБТУ Б.М. Коробкопым, осмотрела и одобрила деревянный макет танка в натуральную величину. В мае Комитет Обороны окончательно утвердил технические требования к танку, и конструкторы приступили к созданию рабочей документации. В экспериментальном цеху ЛКЗ начали подготовку к сборке прототипов СМК и КВ. Летом в Харьков приехал Духов, чтобы принять там модифицированный двигатель В-2К, который развивал мощность 600 л.с. при 2000 оборотах в минуту.
В августе 1939 года обе машины были готовы. Первые проблемы проявились уже в ходе заводских испытаний. Прототип KB, управляемый механиком-водителем Константином Ковшом, потерял ход. Вышла из строя коробка передач, не выдержав и 100 км пробега, хотя на стендовых испытаниях КПП выдержала 2500 км пробега. После непродолжительных испытаний танк отправили на полигон в Кубинке, где 20 сентября состоялась демонстрация танков новых типов.
Присутствовавший на демонстрации А. Ветров вспоминал: «СМК еще не доехал до конца линии заграждений, как на исходные позиции вышел КВ. Несмотря на свои 47,5 тонн, KB сравнительно легко преодолел траншею, которую СМК одолел с огромным трудом. Затем танк без труда взял контрэскарп и глубокую яму, чем заслужил аплодисменты зрителей. Я глянул на трибуну. Климент Ефремович Ворошилов улыбался, поглаживая усы. Чуть позади наркома стоял его сын, военный инженер III ранга П.К. Ворошилов, который оживленно разговаривал с комкором Д.Г. Павловым и комендантом полигона».
Во время описываемых событий танком управлял механик-водитель П.И. Петров, который рассказал о демонстрации по-своему: «Я на KB преграды преодолевал с трудом: двигатель работал неустойчиво. Когда я форсировал реку, вода залила боевое отделение, но на счастье двигатель не заглох и я смог вывести машину на противоположный берег. Там я в соответствии с программой испытания сломал несколько сосен (до сих пор мне жаль эти деревья) и с трудом взобрался на гору. Двигатель работал на предельных оборотах, переключать передачи удавалось не всегда. На берег я уже выехал рывками, активно работая бортовыми фрикционами. Дальше я преодолел врытые в землю рельсы и снова въехал в лес».
Затем испытания прототипа KB продолжили на полигоне под Ленинградом. К тому времени уже была известна нестабильная работа двигателя, а также дефекты тормозов, планетарных бортовых передач и коробки передач. Частично проблемы удалось решить, но коробка передач оставалась прежней. На испытаниях присутствовали конструктор двигателя И.Я. Трашутин (Харьков), а также Е.А. Кульчицкий (Кубинка). Кульчицкий лично буксировал старый бронекорпус, стараясь подвергнуть ходовую часть танка предельным нагрузкам. В начале декабря 1939 года было принято решение отправить прототипы СМК, Т-100 и KB в Финляндию. На фронт KB отправился вместе с экипажем из шести человек: командира Г.Ф. Качехина, механика-водителя, воентехника II ранга И.П. Головачева, механика-водителя К. Ковша, моториста и одновременно заряжающего А.И. Естратова (ЛКЗ), а также радиста А. Смирнова и заряжающего Н. Кузнецова (РККА).
По железной дороге все три танка доставили до станции Черная Речка, откуда машины двинулись своим ходом через Териёки (в настоящее время Зеленогорск) и Райвола в расположение 20-й бригады тяжелых танков.
Боевое крещение танк KB принял в описанных выше боях 17 и 19 декабря 1939 года в районе озера Суммаярви. Один из членов экипажа, моторист А.И. Естратов, так описал эпизод боя: «Повернув влево, мы двинулись вдоль противотанкового рва, подставляя под огонь дота противника правый борт. Мы едем, а снаряды бьют о борт как молотком стучат. Командир, лейтенант Качехин приказывает:
— Ищите цели! Надо стрелять!
И в этот момент механик-водитель Ковш заметил что-то похожее на самоварную трубу. Качехин говорит:
— По наблюдательному пункту – ОГОНЬ!
Мои обязанности как члена экипажа не позволяли мне перевести дыхание: контроль работы мотора, заряжание пушки, наблюдение за обстановкой. Я гляжу, стоят в стороне какие-то жерди, а из-за них тянется дымок. И тут с той стороны мы получаем попадание. Я доложил об этом командиру танка, и мы послали туда пяток снарядов. Жерди раскидало и стала видна замаскированная огневая позиция.
Внезапно наша пушка завибрировала. Огляделись, не выходя из танка – вроде все нормально. Едем дальше. Внезапно наш танк оказался охвачен снопом искр. Остановились, подождали, снова двинулись вперед».
В ходе боя один раз заглох двигатель, но Ковшов смог устранить неисправность. На обратном пути KB взял на буксир поврежденный Т-28 и оттащил танк к своим. После боя обнаружилось, что ствол пушки пробит насквозь, а на броне башни и корпуса насчитали 43 отметины от бронебойных снарядов, Несколько гусеничных траков также было повреждено, снаряд пробил один опорный каток, был сорван один наружный топливный бак. От ударов сорвало топливный насос, удерживавшийся только двумя болтами.
Уже 19 декабря 1939 года Комитет Обороны при Совете Народных Комиссаров, ознакомившись с предварительными результатами испытаний, рекомендовал принять танк KB на вооружение при условии устранения обнаруженных недостатков. Одновременно, ЛКЗ получил приказ начать подготовку к серийному выпуску нового танка и дать в наступающем году 50 машин.
17 марта 1940 года KB продемонстрировали в Кремле вместе с другими лучшими моделями танков. После возвращения прототипа KB на ЛКЗ начала работу специальная комиссия. В состав комиссии входили майор Н.Н. Ковалев, военные инженеры III ранга П.К. Ворошилов и М.Ц. Каулин, капитан И.И. Колотушкин. Новая серия испытаний проводилась на полигоне под Ленинградом в районе Красного Села. Испытывались два KB-1 (один прототип и первая серийная машина) и один KB-2. KB Касавина (механик-водитель К. Ковш) прошел за 14 дней (с 14 по 27 июня 1940 года) 1915,8 км со средней скоростью 20 км/ч.
Касавин вспоминал: «Главным недостатком танка была недостаточная надежность шасси. Опорные катки, особенно передние, часто выходили из строя. В ходе испытаний мы сменили три катка на левом борту и два катка на правом борту, а также две гусеницы. Также пришлось сменить 5 пар снопов, а также несколько других деталей. Двигатель и коробка передач работали неустойчиво».
Технические проблемы, связанные с конструкцией KB, вызвали серьезное беспокойство в НКО и НКТМ (Народный Комиссариат Тяжелого Машиностроения), Была сформирована новая комиссия, которая действовала в сентябре-октябре 1940 года. Комиссия подтвердила, что КВ-1 (КВ-76, как его в то время называли), проходивший испытания между 26 сентября и 28 октября «не прошел гарантийного пробега в 2000 км из-за многочисленных аварий коробки передач, бортовых фрикционов и гусеничных траков. У коробки передач повреждения затронули валы и шестеренки 2-4 передач. Коробка передач дважды выходила из строя. Замечены недостатки системы охлаждения двигателя: температура воды достигала 107 градусов, а температура масла – 110 градусов, то есть вода и масло кипели».
ДОРАБОТКА КОНСТРУКЦИИ КВ
Первую попытку модернизации KB предприняли скоре после первых боев в Финляндии. Командование и Военный Совет Фронта требовали увеличить толщину днища и усилить многие узлы. Было также внесено предложение оснастить танк минным тралом и эвакуационной лебедкой. Затем танк получил упрощенную технологичную башню, борта, лоб и задняя стена которой представляли собой плоские плиты. По-другому расположили торсионы, уменьшили дорожный просвет, а также на крыльях установили упрощенные навесные топливные баки меньшего объема. В ходе серийного выпуска танк получил курсовой пулемет, смонтированный в шаровой установке. Курсовой пулемет обслуживался радистом. Экипаж танка сократили до пяти человек, отказавшись от моториста. Очень быстро выяснилось, что пушка Л-11 оказалась недостаточно мощной и слишком ненадежной. Поэтому в КБ В.Г. Грабина на Артиллерийском Заводе № 92 заказали танковую пушку Ф-32. Конструкция Ф-32 представляла собой развитие танковой пушки Ф-22, испытывав-шейся на танке БТ-7. После опытных стрельб Глав-ное Артиллерийское Управление (ГАУ) рекомендовало Ф-32 для установки на танки, но этому неожиданно воспротивились в АБТУ. Были проведены новые стрельбы, и снова Л-11 не показала себя. Решением Комитета Обороны от 26 января 1940 года пушку Ф-32 наконец приняли на вооружение. Решением СНК/ЦК ВКП(б) № 1288-495-СС от 17 июля 1940 года ЛКЗ получил приказ до конца года выпустить 130 пушек Ф-32 с целью установки их на серийные КВ.
13 июня 1940 года нарком обороны, маршал С.К. Тимошенко внес предложение выпускать два варианта танка KB: один с пушкой Л-11 калибра 76,2 мм и другой с гаубицей М-10 калибра 152 мм. «К настоящему времени выпущено 13 танков KB первого типа, до конца года будет построено 130 таких машин: Эта пушка не удовлетворяет возлагаемых на нее требований и должна быть заменена. В качестве варианта предлагаю 76-мм зенитную пушку образца 1931 года, способную пробивать броню толщиной 80 мм на дистанциях 1000-500 м, а также обладающую удачной конструкцией и достаточной скорострельностью».
Вероятно, в результате этих предложений КБ Грабина создало 85-мм танковую пушку Ф-39, которая базировалась на 85-мм зенитке образца 1939 года. Пушка стреляла снарядами массой 9,2 кг с начальной скоростью 800 м/с. Для испытаний пушку установили на шасси танка Т-28, а также на одном экспериментальном КВ-2. Затем 85-мм пушку установили и на одном КВ-1, который получил новую маску пушки. 9 августа 1940 года было приказано изготовить четыре экспериментальные башни КВ-1, выполненных по разной технологии. Выпуск башен начали на Заводе № 78 (на Урале) 13 марта 1941 года. По сравнению с прежней сварной башней, литая башня имела более толстую броню (90-95 мм) и была более тяжелой (около 7 тонн). В октябре 1940 года в порядке эксперимента был изготовлен литой корпус для КВ-1.
На основании правительственных Указов от 6 апреля и 1 июля 1941 года на ЛКЗ организовали выпуск танков KB-1 с усиленным бронированием (экранами). Экраны представляли собой плиты толщиной 30 мм, крепившиеся к бортам корпуса и башни с помощью болтов. За счет экранов суммарная толщина брони достигала 105 мм. Танки, уже отправленные в части, должны были получить экраны до 1 января 1942 года. Экранирование еще больше увеличило массу танка.
Одновременно, KB-1 снова подвергся перевооружению. Грабин создал новую модель 76,2-мм пушки Ф-34, которую предполагалось устанавливать на средний танк Т-34. Было решено, что тяжелый танк должен нести более тяжелое вооружение, поэтому для КВ-1 создали пушку ЗиС-5, 63,5% деталей которой совпадали с Ф-34, а 4% — с полевой пушкой Ф-22УСВ. Пушку ЗиС-5 приняли на вооружение и направили в серию в середине 1941 года.
ВАРИАНТЫ, ПРОЕКТЫ
Уже в то время для механика-водителя разрабатывался прибор ночного видения, работающий в ИК-диапазоне. Приказом Комитета Обороны № 5808 от 25 июня 1940 года Завод № 211 до 15 октября 1940 года должен был поставить десять таких приборов, но заказ не был выполнен.
Еще до начала войны с Германией на ЛКЗ в соответствии с прошлыми заданиями был готов проект гусеничной бронированной ремонтно-эвакуационной машины (Объект 214) на базе КВ. Масса машины достигала 30 тонн, вооружение составляли два 7,62-мм пулемета ДТ. БРЭМ оснащалась лебедкой, буксировочные тросы и другие приспособления для эвакуации с поля боя поврежденных танков. Главным инженером проекта был Н.В. Халкиопов, которому помогал С.М. Касавин. Проект в металле не воплотился, поскольку после окончания войны с Финляндией в АБТУ быстро потеряли к эвакуатору интерес.
В 1940 году в СКБ-2 на ЛКЗ начали работу над новой тяжелой самоходной установкой СУ-212 (Объект 212), которая имела некоторые узлы танка KB (двигатель, трансмиссия, ходовая часть), но совершенно другой корпус и новую планировку (двигатель спереди, боевое отделение сзади). Характеристики Объекта 212 были следующими: масса 50 т, экипаж 5 человек, вооружение морская 152-мм пушка и три 7,62-мм пулемета, боекомплект 47 выстрелов, броня толщиной 60-20 мм. Предусматривалась возможность установки на шасси 203-мм гаубицы Б-4. В 1941 году качались работы над корпусом СУ-212, но после начала войны проект свернули.
В 1941 году начали еще один проект: оснастить KB электрической трансмиссией (вероятно был построен даже опытный образец).
СЕРИЙНЫЙ ВЫПУСК КВ
Первый заказ предусматривал выпуск 50 танков KB до конца 1940 года. 4 февраля 1940 года приказом Комитета Обороны ЛКЗ обязывался изготовить девять танков установочной серии до 25 марта, а не до конца мая, как предполагалось раньше. В действительности к 1 апреля было готово лишь пять танков (прототип с малой башней и 4 KB с большой башней), из которых три находились на Карельском перешейке.
28 мая 1940 года по рекомендации Комитета Обороны СНК принимает Указ «О расширении программы выпуска танков KB на 1940 год». Новый план предусматривал выпуск в 1940 году 230 танков KB (130 с пушкой 76,2-мм и 100 со 152-мм гаубицами. Этот план Л КЗ смог перевыполнить, построив 243 танка (141 КВ-1 и 102 КВ-2). Выпуск танков разворачивался медленно и подавляющее большинство машин построили в последние месяцы 1940 года.
Приемка танков военными шла медленно. После завершения сборки механики-водители завода совершали контрольный марш протяженностью 30 км. Один из старейших работников ЛКЗ Н.П. Ефимов вспоминал: «Бывало, придет со сборки новая машина, а передачи не включаются! Все огрехи и недоделки приходилось устранять в отделе контроля». После того, как заводской ОТК принимал танк и передавал его военным, машина совершала еще один марш протяженностью около 50 км. После этого танк мыли, красили, полностью комплектовали и передавали экипажу. Первые KB имели номера «0», «1У», «2У», «3У».
План выпуска танков KB на 1941 год, принятый НКТМ 2 января 1941 года, предусматривал постройку 600 танков КВ. В первом квартале построили 352 танка, во втором квартале планировалось выпустить 215 машин (115 КВ-1 и 100 КВ-2). Но 15 марта 1941 года СНК и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О выпуске танков KB в 1941 году». Первый пункт постановления определял, что в 1941 году следует выпустить 1200 танков КВ. В том числе ЛКЗ должен был дать 1000 танков (400 КВ-1, 100 КВ-2 и 500 КВ-3), а еще 200 КВ-1 планировалось построить на Челябинском Тракторном Заводе (ЧТЗ). После начала войны программу пересмотрели и расширили. В Ленинграде к ЛКЗ подключили множество смежников (например, Металлический Завод, выпускавший бортовые передачи, сварные башни, а позднее и корпуса в сборе). От начала года до конца июня 1941 года на ЛКЗ построили 393 KB (всего за два года 636 танков: 434 KB-1 и 202 КВ-2), а в июле-августе ЛКЗ дал 492 танков KB, после чего завод свернул производство и был эвакуирован на восток. Таким образом, в 1941 году в Ленинграде построили 885 танков (некоторые источники сообщают о 848 танках).
«ДРЕДНОУТ» КВ-2
Прототип, испытывавшийся на Карельском перешейке, отлично держал попадания бронебойных снарядов и оказался вполне надежным, а все поломки удавалось устранять на месте. Однако финская оборона состояла из многочисленных блиндажей и дотов, для подавления которых требовалось несколько попаданий тяжелых снарядов. Командующий советской 7-й Армией, комдив К.А. Мерецков вспоминал:
«После пяти дней подготовки мы начали штурм. К сожалению, безуспешно. Снова сказался недостаток средств для взлома укреплений. Наши танки не имели крупнокалиберных пушек и не могли самостоятельно подавлять доты. В лучшем случае, танки просто закрывали бойницы своим корпусом». Пушка калибра 76,2 мм оказалась совершенно неэффективной в борьбе с бетонированными укреплениями. Для борьбы с дотами следовало использовать артиллерию калибра 152-203 мм. Поэтому родилась идея вооружить танки тяжелыми пушками. Командующий Северо-Западным Фронтом, командарм С.К. Тимошенко обратился прямо к руководству ЛКЗ с просьбой создать KB, вооруженный крупнокалиберным орудием, снаряды которого могли бы эффективно подавлять укрепления, как деревоземляные, так и бетонные. В конце декабря 1939 года завод получил указание первого секретаря ленинградского горкома А.А. Жданова, создать подобный танк в предельно сжатые сроки. На ЛКЗ начались лихорадочные работы. Над танком трудились конструкторы СКБ-2 из группы Дузова. Вооружение танка проектировал коллектив КБ АОКО под руководством инженера Н.В. Курина. Было принято решение вооружить танк 152-мм гаубицей М-10 образца 1938 года, установленной в большой башне. Масса башни составила 12 тонн. В ней располагались четыре члена экипажа и выстрелы раздельного заряжания. Танковый вариант гаубицы получил обозначение М-10С образца 1940 года. Танковая гаубица имела несколько укороченный ствол и уменьшенный откат. Бетонобойные снаряды массой 40 кг развивали начальную скорость 530 м/ с, а бронебойные снаряды массой 51 кг имели начальную скорость 436 м/с. Прицельная дальнобойность составляла 4800 м. В конце января прототип «KB с большой башней» или попросту «дредноут» (обозначение КВ-2 появилось несколько месяцев спустя) был готов для испытаний, прежде всего огневых. Испытания проводили на заводском полигоне, Инженер Курин записал впечатления тех дней: «Перед первыми стрельбами мы все сильно волновались. Насколько нам было известно, еще никто в мире не устанавливал на танк пушку такого калибра и мощности. Некоторые скептически относились к нашему проекту. Предполагали, что танк может перевернуться после первого же выстрела, говорили, что башня не выдержит отката, а от тряски может выйти из строя двигатель и ходовая часть. Наступил день главных испытаний. Танк стоит на полигоне, башня развернута на 90 градусов в положение, когда опрокидывание наиболее вероятно. Звучит команда: «Огонь!» Раздается выстрел. Мы все выходим из укрытия. Танк стоит на месте. Подходим к танку. Механик-водитель с первого раза запускает двигатель и проезжает несколько метров. Все в порядке. Только с дульного среза сорвало крышку, которую мы поставили для того, чтобы защитить канал ствола от огня финских снайперов-«кукушек».
4 февраля 1940 года, основываясь на результатах испытаний, Комитет Обороны при Совете Народных Комиссаров приказал построить пробную серию в 9 танков KB (с большой и маленькой башнями) до 25 марта 1940 года. В действительности к 1 апреля удалось построить только 5 машин, из которых три приняли участие в финской кампании. В середине февраля только что построенные «дредноуты» укомплектовали экипажами, состоявшими частично из работников ЛКЗ, а частично из кадровых танкистов. Командиром первого танка стал лейтенант Н. Петин (прежде участвовавший в испытаниях танка СМК), а механиком-водителем машины назначили работника ЛКЗ по фамилии Ляшко. Командиром второй машины стал лейтенант Глушак, а о экипаже третьей машины мы не располагаем данными. 5 марта 1940 года танки отправились на фронт и вошли в состав 20-й бригады. Все три танка вели непрерывные бои, длившиеся почти неделю, К.А. Мерецков вспоминал: «При прорыве фронта в районе Суммы впервые были использованы тяжелые танки KB, вооруженные крупнокалиберными орудиями. Танки прошли через район финских укреплений без малейшего вреда для себя, несмотря на многочисленные прямые попадания. В нашем распоряжении оказался практически неуязвимый танк. С того времени я полюбил KB и всегда старался иметь их в своем распоряжении».
Командир одного из танков, лейтенант Глушак так вспоминал события тех дней: «Укрепления Линии Маннергейма были солидными. Большие гранитные надолбы стояли в три ряда. Чтобы проделать проход шириной 6-8 метров нам пришлось пять раз выстрелить бетонобойными снарядами. Пока мы расчищали надолбы, противник вел по нам беглый огонь. Мы быстро обнаружили ДОТ и двумя выстрелами подавили его. После боя мы насчитали на броне 48 следов попаданий, но ни один снаряд не пробил броню».
Через несколько дней после заключения перемирия, 17 марта 1940 года в Кремле Сталину и другим руководителям государства демонстрировали новейшие образцы бронетехники, в том числе оба КВ. Показ благосклонно сказался на дальнейшей судьбе танка КВ-2. 28 мая СНК приказал начать на ЛКЗ серийный выпуск этих танков. Уже до конца года завод должен был построить сотню КВ-2 (план выполнен на 102%).
Одновременно с развертыванием серийного производства начались всесторонние испытания танков КВ. В испытаниях участвовали три машины, в том числе один КВ-2. Испытания принимала специальная государственная комиссия, состоявшая главным образом из офицеров технических служб. Испытания проводили летом на полигоне ЛКЗ. Хотя планировалось уложиться в 8-10 дней, испытания затянулись почти на полтора месяца. Было обнаружено несколько слабых мест танка: недостаточная надежность торсионов, нестабильная работа двигателя, серьезные недостатки трансмиссии.
В этом отношении КВ-2 заметно уступал KB-1, так как был почти на 10 тонн тяжелее. В период с 10 июня по 29 июля 1940 года КВ-2 прошел 2565 км, среднесуточный пробег едва достигал 52 км. Вот фрагмент отчета комиссии: «В ходе испытаний танка с большой башней воздушный фильтр вышел из строя через 1,5 часа работы, поэтому двигатель выработал ресурс уже через 20 часов. Повреждены коробка передач, бортовые фрикционы, гусеницы». Но несмотря на все выявленные недостатки маршал С.К. Тимошенко, который в июне сменил Ворошилова на посту наркома обороны, предложил вооружить танк КВ-2 107-мм пушкой М-60, которая пробивала броню толщиной более 100 мм на дистанциях до 1000 м. Тем временем СНК секретным постановлением № 885-330 принял танк КВ-2 к серийному производству. Серийный танк заметно отличался от прототипов и машин пробной серии. Прежде всего, танк получил упрощенную башню, более технологичную и приспособленную для серийного производства. В результате изменились габариты башни, иной стала конструкция маски пушки. В задней стенке башни в шаровой установке смонтировали пулемет ДТ. В результате переделок массу танка удалось снизить на 2 тонны. Танк получил стандартные наружные топливные баки, новую радиостанцию и систему внутренней связи для четырех членов экипажа.
План выпуска на 1941 год, утвержденный в ЦК ВКП(б) и СНК 15 марта 1941 года предусматривал выпуск на ЛКЗ 1000 танков KB, в том числе 100 КВ-2. До начала войны с Германией было построено 202 танка КВ-2 (по некоторым данным 200 или 232).
В танковых частях Красной Армии машины КВ-2 появились в конце 1940 года. 15 сентября числились только четыре первые экспериментальные машины, но в начале декабря число КВ-2 достигло 24 штук, причем большинство из них находилось в частях Прибалтийского ВО. КВ-2 использовались в качестве танков поддержки и тяжелых самоходных установок. Малочисленность танков заставляла передавать их в ведение командования механизированных корпусов. Гораздо реже танки КВ-2 действовали на дивизионном или полковом уровнях. В процессе эксплуатации выяснилось, что у танка затруднено вращение башни, особенно в том случае, если танк стоит не горизонтально. Скорость наведения пушки на цель также была слишком малой, а перегруженная машина не выдерживала нагрузок, предусмотренных эксплуатационными нормами.
Несмотря на все недостатки, танк КВ-2 считался одним из наиболее эффективных танков Красной Армии. Уже в третий день войны в разговоре с командующим 5-й Армии Северо-Западного Фронта, генералом Потаповым начальник Генштаба, генерал Г.К. Жуков спросил: «Как действуют ваши танки KB и другие?» Потапов отвечал: «Мы располагаем тридцатью большими танками КВ. Но ни один из них не имеет боеприпасов». Жуков: «152-мм орудия танка KB могут использовать выстрелы 09-30. Приказываю, немедленно пополнить боекомплекты бетонобойными боеприпасами 09-30 и бросить танки в бой. Они будут громить врага».
Об эффективности танков КВ-2 в боях с немецкими танками свидетельствует Г. Пенежко, офицер одной из частей 8-го мехкорпуса. Вот фрагмент его воспоминаний, касающийся боя под Дубно в первых числах июля 1941 года: «Из-за леса показалось несколько KB. Один из танков остановился на холме. Орудие в гигантской башне оказалось развернуто в нашу сторону. Раздался гром выстрела. Там, где секунду назад находился немецкий танк, теперь валялись искореженная груда брони. Медленно башня развернулась направо. Танк занялся очередным фашистом. Выстрел, взрыв, башню немецкого танка сорвало с погона, а корпус разошелся по швам».
Уже в первые дни войны танк KB-2 оказались неприятным сюрпризом для фашистов. Но КВ-2 были малочисленны и были быстро потеряны. Подавляющее число танков КВ-2 Красная Армия потеряла из-за технических неисправностей, гитлеровцам удалось подбить лишь несколько машин. Практически все КВ-2 были потеряны в течение первого полугода боев. К началу 1942 года оставалось лишь несколько штук. Несмотря на это, в немецких таблицах-определителях, руководствах и другой специальной литературе танки КВ-2 фигурировали еще долгое время. В немецкой терминологии танк обозначался как Patizerkampfwagen KW II 754(r). Танк характеризовался следующим образом: «Тяжелый танк, предназначенный для поддержки танковой атаки, как штурмовое орудие. Имеет толстую броню и очень большую силу огня, хотя его используют главным образом в позиционной войне. По мнению противника у танка перегружено шасси». Трофейные экземпляры доставили в Германию, хотя для трофейной и ремонтно-эвакуационной служб это стоило огромных усилий. Буксировать огромные танки (не говоря уже о том, что некоторые машины пришлось вытаскивать из болота) было неимоверно трудно, так как немецкая армия в то время не располагала штатными средствами для буксировки 52-тонных машин. Один трофейный КВ-2, доставленный в Рейх, демонстрировался на «Выставке победы», а также совершал показательные поездки по улицам города. Другие машины доставили на полигон в Куммерсдорфе, где их подвергли всесторонним испытаниям. Опыт испытаний использовался при создании «тигра». Один из трофейных КВ-2 расстреляли, испытывая эффективность бронебойных снарядов пушек разных калибров.
КВ-2, оснащенный командирской башенкой, позаимствованной у PzKpfw III или IV, действовал в составе 66-й танковой роты особого назначения, готовившейся к операции «Herkules» — высадке на Мальту.
Следует заметить, что в букваре танкиста «Tigerfibel», изданном по инициативе Гудериана для экипажей «тигров», имелось специальное приложение Panzer- Beschusstafel, датированное 15 февраля 1943 года. В приложении показано в какие участки брони каких танков следует стрелять из 83-мм пушки для достижения уверенного поражения цели, КВ-2 также фигурирует.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ МАШИНЫ НА БАЗЕ КВ-2
В 1940 году один из экспериментальных КВ-2 послужил на Артиллерийском Заводе № 92 «Новое Сормово» в Горьком для испытаний прототипа 85-мм танковой пушки Ф-39, созданной в КБ В.Г. Грабина. Затем на тот же танк установили прототип 107-мм пушки Ф-42. Танк успешно прошел заводские испытания, но в то время вопрос о перевооружении танка не стоял. Наконец, появилась улучшенная версия 107-мм пушки ЗиС-6, предназначавшейся для танков КВ-4/КВ-5. Прототип ЗиС-6 установили все на ту же машину и 14 мая 1941 года были проведены первые стрельбы.
На основании решения Комитета Обороны № 6505 от 15 июля 1940 года до 1 декабря 1940 года следовало создать электромагнитный минный трал. 15 октября 1940 года был рассмотрен технический проект трала, который конструкторы ЛКЗ установили на КВ-2 (Объект 218). Трал опробовали, но данные о результатах испытаний отсутствуют. Ходят слухи о том, что на базе КВ-2 разрабатывался огнеметный танк.
До наших дней сохранился единственный экземпляр танка КВ-2, находящийся в Центральном Музее Вооруженных Сил в Москве.
ЛЕНИНГРАДСКИЕ МОНСТРЫ
После окончания финской кампании в ЛКЗ приступили к созданию новых танков серии КВ. Именно тогда в полный рост встала проблема перевооружения танка, поскольку тяжелый KB должен был нести более мощную пушку, чем средний Т-34. Одним из сторонников перевооружения KB на 85-мм пушку был В.Г. Грабин. В свою очередь, С.К. Тимошенко настаивал на том, чтобы KB-1 был вооружен 76,2-мм зениткой образца 1931 года, а КВ-2 – 107-мм пушкой М-60.
В ходе многочисленных совещаний на высшем уровне 5 мая 1940 года СНК и ЦК ВКП(б) приняли секретное постановление о создании еще до конца года нового танка КВ. На основании этого постановления в июне в АБТУ разработали и передали на ЛКЗ техзадание и тактико-технические требования к новому танку, которому присвоили обозначение КВ-3.
В то же время Грабин по собственной инициативе спроектировал новую 85-мм пушку и даже изготовил ее прототип. Пробные стрельбы новой пушки, получившей известность как Ф-39, прошли успешно. Летом Грабин приступил к проектированию 107-мм пушки Ф-42. Новая пушка стреляла снарядами массой 16,6 кг, имевшими начальную скорость 680 м/с. По тем временам это была великолепная пушка, но ею никто не заинтересовался. Грабин вспоминал: «Конструкторы тяжелого танка отказались даже прикинуть возможность установки 107-мм пушки на танк. Мы за месяц подготовили все примерочные чертежи, а спустя еще два месяца экспериментальная пушка уже была установлена на КВ-2, который прислали нам Горохов и П.К. Ворошилов. Для нас просторная башня КВ-2 была не лучшим способом проверить пушку. Но другого выбора не было, поэтому неуклюжая громадина, вооруженная нашей пушкой, отправилась на полигон. Испытания прошли быстро и успешно. Большинство стрельб вел сам Горохов. Особенно хорошие результаты дали стрельбы по амбразуре дота и по противотанковым заграждениям».
ТАНК КВ-3
Даже в наше время многие моменты истории танка остаются неясными и противоречивыми. В июне 1940 года котинское СКБ-2 ЛКЗ приступило к работам над КВ-3. Однако под этим обозначением скрывалось как минимум три-четыре разных танка, а именно: Объект 220 (часто также называемый КВ-220 или Т-220), Объект 222 (об Объекте 221 нет сведений), а также Объект 223. Объект 220 представлял собой новый сверхтяжелый танк массой 63 тонны, имевший броню толщиной до 100 мм. Танк мог быть вооружен длинноствольной пушкой калибра 85 или 107 мм (обе пушки системы Грабина).
Объект 222 (иногда называвшийся как Т-150) представлял собой КВ-1 с увеличенной до 90 мм толщиной брони и оснащенный командирской башенкой с пулеметом. Масса танка 51 тонна. Было построено два прототипа (один из которых возможно имел удлиненное на одну колесную пару шасси), По свидетельству Н.Ф. Шашмурина ведущим инженером проекта был Л.H. Переверзев.
Третий танк — Объект 223 — вероятно, существовал только на бумаге. На нем отрабатывались технические решения разных узлов для нового танка.
17 июля 1940 года после ознакомления с предварительным проектом Котина, СНК и ЦК ВКП(б) приняли постановление № 1288-495-СС, в которой ЛКЗ предписьшалоеь до 1 ноября представить два танка KB с 90-мм броней. Один танк должен был быть вооружен 76,2-мм пушкой Ф-32, а другой – 85-мм пушкой. К 1 декабря следовало представить еще два прототипа, но уже со 100-мм броней. Тем же постановлением предписывалось Заводу № 92 доставить на ЛКЗ до 15 сентября 1940 года две 85-мм танковые пушки.
Уделяя разработке нового танка большое внимание, Котин сформировал несколько рабочих групп, занимающихся отдельными узлами. Ответственным за проект в целом стал ведущий инженер Л.Е. Сычев, а позднее эту должность занял В.П. Павлов. Группу вооружения составляли А.С. Шнейдман, Г.Ю. Андандонский и Ф.Г. Коробко. За корпус отвечали К.И. Кузьмин, Н.В. Халикопов, В.Л. Яковлев. Другими узлами занимались В.И. Таротко, С.Ф. Федоренко, Е.П. Дедов, С.В. Мицкевич, Н.И. Струков, а также Алексеев, Спиридонов и Федорчук. При создании трансмиссии Котин проявлял особую осторожность, создавая параллельно планетарную и обычную коробки передач. Как позже оказалось, шеф СКБ-2 имел хорошее чутье. Над планетарной коробкой передач, управляемой с помощью сервомеханизмов, работали В.П. Павлов, В.Л. Синожерский, Л.Н. Переверзев и С.М. Касавин. Последний вспоминал: «Наша группа работала над КПП. Мы дошли до стадии рабочих чертежей. К сожалению, началась война и мы не смогли завершить работы, которой посвятили много сил и энергии. Для своего времени наша трансмиссия представляла собой шаг вперед, поскольку отличалась надежностью и имела великолепную динамику».
Обычная коробка передач, спроектированная Л.Е. Сычевым и Ф.А. Морышкиным, развалилась во время стендовых испытаний. Поскольку планетарная коробка передач еще была не готова, на танк решили ставить коробку передач Шашмурина. Как вспоминал Касавин: «Танк КВ-3 (Объект 220) с той коробкой передач успешно прошел все испытания и перед войной был рекомендован к серийному производству».
До конца решить вопрос с вооружением Объекта 220 не удалось. Грабин вспоминал, что весной 1940 года группа конструкторов пушки Ф-39 во главе с П. Муравьевым запросила у Котина детали, касающиеся крепления орудия. Чертежи орудия и боевого отделения удалось согласовать. Грабин вспоминает: «Затем мы отправили пушку иа танковый завод. Мы с Муравьевым отправились туда несколько позже. Для того, чтобы определить расположение пушки в боевом отделении и оценить условия для экипажа, пушку установили в деревянном макете танка в натуральную величину. Выкрашенный в защитный цвет макет внешне очень походил на настоящий танк. Наша пушка придавала макету грозный и внушительный вид. Мы предложили установить пушку на КВ-1 и продемонстрировали фотографию Т-28, вооруженного нашей пушкой: не помогло. Конструкторы твердо стояли на своем и утверждали, что экспериментальный танк уже направлен в серию».
Как следует из всех материалов, Котин был решительно против того, чтобы устанавливать на КВ-1 85-мм пушку, вероятно желая зарезервировать ее для нового КВ-3. Тем не менее, спустя некоторое время пушку Ф-39 все же установили на КВ-1. Хотя пробные стрельбы завершились успешно, как вспоминал Грабин, ни в АБТУ, ни в ГАУ результатами стрельб не заинтересовались.
Следующей проблемой, стоявшей перед создателями КВ-3, была проблема выбора двигателя. Стандартный В-2К, серийный выпуск которого сравнительно недавно организовали на Заводе № 75 в Харькове, с трудом развивал 600 л.с., что было явно недостаточно для нового танка. Поэтому по заказу ЛКЗ на харьковском заводе создали форсированный вариант двигателя В-2КФ, развивавший 850 л.с. Однако В-2КФ нуждался в доработке, а также страдал чрезмерной «прожорливостью». На ЛКЗ доставили несколько экземпляров нового двигателя. Вскоре двигательный цех ЛКЗ освоил выпуск самолетного мотора М-40 мощностью 1200 л.с. Было решено создать на базе М-40 танковый дизель, обладающий достаточной мощностью.
В ноябре 1940 года началась сборка двух прототипов и в первых числах декабря обе машины были готовы. 5 декабря 1940 года на ленинградском артиллерийском полигоне (НИАП) начались испытания первого прототипа. Машина имела сварную башню, составленную из литых, прокатанных и штампованных деталей. В марте 1941 года появилась литая башня, выпуск которой поручили Ижорскому заводу, сотрудничавшему с московским заводом «Серп и Молот». Вероятно, второй прототип должен был получить новую башню. Прототип КВ-3 прошел весь цикл испытаний и получил положительную оценку. Испытаниям подвергся и Объект 222, однако его признали неудачным. Даже форсированный до 700 л.с. двигатель с трудом тянул громаду массой 51 тонну, а старая коробка передач оказалась вовсе несостоятельной.
С этого момента судьба Объекта 220 становится еще более запутанной. До сих пор неизвестна официальная дата завершения официальных испытаний, а также принятия танка на вооружение и рекомендации к серийному выпуску. 15 марта 1941 года СНК и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О выпуске танков KB в 1941 году», однако там идет речь о другом варианте КВ-3. В 1-м пункте программы говорится о выпуске 500 танков КВ-3, вооруженных 76,2-мм пушкой, но с броней толщиной 90 мм. В пункте 20 говорится: «Для подготовки серийного выпуска КВ-3 обязать Наркомтяжмаш, тов. Ефремова и директора ЛКЗ тов. Зальцмана до 1 мая 1941 года выпустить первый экземпляр танка, а затем совместно с НКО до 15 мая провести испытания и утвердить чертежи и технические требования, необходимые для серийного выпуска». Поскольку к моменту принятия постановления выпуск 850-сильных двигателей и 85-мм пушек еще не был налажен, отдельным приказом НКТМ перенес начало выпуска КВ-3 на июнь, ограничив размер первой серии до 100 машин.
Дополнительные проблемы вызвали интриги маршала Г.И. Кулика. По его требованию было решено вооружить новый танк 107-мм пушкой, а также начались работы над танками КВ-4 и КВ-5, которые имели массу около 100 тонн и пушку калибра 107 мм.
22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. Многие планы пришлось кардинальным образом пересмотреть. Уже 25 июня СНК и ЦК ВКП(б) приняли новые секретные постановления «О выпуске брони и танков KB», а также «Об увеличении выпуска танков KB, T-34 и Т-50, артиллерийских тягачей и танковых дизелей в III и IV кварталах». Текст постановлений до сих пор не известен, но по логике последующих событий можно предположить, о чем там говорилось. Вероятно, именно тогда было решено продолжить выпуск KB-1 на ЛКЗ, а КВ-3 (Объект 220) с 1 июля планировали пустить в серию на ЧТЗ. Это решение 1 июля утвердили в Государственном Комитете Обороны (ГКО).
4 июля 1941 года один экземпляр (КВ-3 Объект 220 № 2) в качестве образца спешно доставили из Ленинграда на ЧТЗ. Танк вместе с полной технической документацией перевозили на двух 60-тонных четырехосных платформах (на одной корпус, на другой башня с пушкой). Платформы прицепили к первому эвакуационному эшелону, на котором также ехали некоторые конструкторы (в том числе Духов, Шашмурин и другие). В Челябинск транспорт прибыл 12 июля 1941 года.
Тем временем положение на фронте принимало неблагоприятный оборот и требовало самых быстрых и решительных действий. Подготовка к выпуску КВ-3 на ЧТЗ заняла бы несколько месяцев. Пока Духов наблюдал за разгрузкой эшелона, пришел новый приказ от наркома танковой промышленности В.А. Малышева: «Никаких КВ-3! Выпускать только КВ-1!».
С.М. Касавин, известный нам своей объективностью, также замечает: «Если бы КВ-3 пустили в серию, то нам было бы не на чем доставлять его на фронт, так как самые тяжелые железнодорожные платформы имели грузоподъемность 55 тонн. В ходе серийного выпуска масса КВ, составлявшая 63 тонны, еще бы больше возросла в результате более грубой обработки, свойственной массовому производству».
Тем не менее, КВ-3 все же поучаствовал в Великой Отечественной войне. Уже в августе 1941 года представители ЛКЗ были вызваны в Смольный, где расположился штаб обороны Ленинграда. Тут они получили приказ Ворошилова привести в боевую готовность все имеющиеся экспериментальные машины и прототипы, находящиеся на заводе. Как позднее вспоминал начальник отдела военно-технического контроля ЛКЗ А.Ф. Шпитанов, на заводе оказалось около двух десятков таких машин. Танки с экипажами были собраны в составе особого танкового отряда, который должен был оборонять Кировский район. В отряд включили и второй прототип КВ-3 (Объект 220), остававшийся в Ленинграде. Машину, которой управлял механик-водитель В.И. Игнатьев (ЛКЗ), поставили на огневую позицию у моста через реку Красненькая на Петергофском шоссе в районе кладбища Красненькое, неподалеку от ЛКЗ. Задачей танка было сдержать возможную атаку противника со стороны Лигово. По одним данным танк был вооружен корабельной 85-мм пушкой, другие источники сообщают о том, что танк вооружили 85-мм зенитной пушкой. Никакой конкретной информации о боях на этом участке фронта мы не располагаем. Известно только, что в 1951 году на этом месте установили в качестве памятника танк КВ-85 образца 1943 года, который стоит там и по сей день.
Еще один экспериментальный танк, имевший на борту надпись «За Родину» находился в составе 1-го батальона 124-й танковой бригады полковника А.Г. Родина (бригада была в основном оснащена танками КВ-1 с карбюраторным двигателем М-17). Броню танка не могла пробить ни одна немецкая пушка, поэтому экипаж танка потерял осторожность и начал пускаться в авантюры. В августе 1941 года танк без сопровождения отправился в бой с целью занять мост через реку Тосно в Ивановском. Здесь танк попал под огонь тяжелой немецкой пушки. Немцы не смогли пробить броню, но снаряд сорвал башню с погона. Экипаж погиб. Возможно, это также был танк КВ-3.
СВЕРХТЯЖЕЛЫЙ ТАНК КВ-4/КВ-5
Развитие серии KB не прекратилось с появлением КВ-3. В марте 1941 года маршал Григорий Иванович Кулик, заместитель наркома обороны и начальник ГАУ, затеял так называемую «аферу калибра 107 мм».
Согласно последним донесениям советской разведки панцерваффе быстро переходили на новые танки с толстой броней и 100-мм пушками (вероятно, это была «деза» сознательно пущенная немцами); таким образом, вся советская противотанковая артиллерия калибра 37-76 мм становилась практически бесполезной. Кулик добился от Сталина приказа прекратить выпуск пушек калибра меньше 76,2 мм и как можно быстрее начать выпуск более тяжелых пушек, в том числе и для танков.
На совещании, состоявшемся 4 и 5 апреля 1941 года в кабинете Жданова, представители армии и промышленности выступили против перевооружения KB и против создания новых моделей. Однако вопрос уже был заранее решен и Грабин получил приказ спроектировать танковую пушку калибра 107 мм. Грабин вспоминал: «Жданов спросил меня: — Товарищ Грабин, когда сможете дать пушку? — В течение сорока пяти дней, — ответил я. Раздался хохот. Смеялись все, в том числе и Жданов. Но я настоял, чтобы сроки проекта определили в 45 дней, что было трудно для меня, но совершенно нереально для создания тяжелого танка».
Постановление СНК и ЦК ВКП(б) по данному вопросу было принято 6 апреля 1941 года. Наркомат тяжелой промышленности получил приказ, касавшийся и ЛКЗ: в соответствии с тактико-техническим и характеристиками, утвержденными НКО и ГАБТУ, спроектировать сверхтяжелый танк КВ-4 с удлиненным шасси, броней толщиной 125-130 мм и 107-мм пушкой ЗиС-6. Законченный технический проект следовало представить до 15 июня 1941 года, а к 1 сентября должен был быть готов первый прототип.
Кроме того, СКБ-2 поручили создать проект еще одного сверхтяжелого танка КВ-5. Танк должен был иметь броню толщиной 150-170 мм, двигатель мощностью 1200 л.с., и ширину не более 420 см. Масса танка достигала 100 тонн! К 1 августа следовало представить проект и макет, а к 1 сентября следовало закончить документацию. К 10 октября Ижорский Завод обязывался доставить на ЛКЗ корпус и башню нового ганка.
Начальнику отдела двигателей ЛКЗ поручили разработать дизель мощностью 1200 л,с. на базе авиационных двигателей М-40 и М-50. Аналогичное задание получил и Харьковский дизельный завод. В свою очередь, от Грабина потребовали новую танковую 107-мм пушку ЗиС-6, имевшую начальную скоростью снаряда 800 м/с, и совместимую по боеприпасам с полевой пушкой М-60 того же калибра.
Только Грабин справился с заданием. Используя узлы пушек Ф-39 и Ф-42 он быстро создал пушку ЗиС-6. 14 мая 1941 года, на день раньше графика, новая пушка, установленная на КВ-2, произвела первый выстрел. Для облегчения работы заряжающего, которому приходилось подавать очень тяжелые выстрелы, пушку оснастили механическим досылателем. Заводские испытания ЗиС-6 прошли без нареканий, а последующие полигонные испытания только подтвердили боевую эффективность орудия. В конце мая на заводе «Новое Сормово» начали готовиться к серийному выпуску новой пушки. Первые серийные экземпляры были переданы военной приемной комиссии уже 23 июни 1941 года.
Грабин пишет: «Выпуск ЗиС-6 рос день ото дня, а нового танка, для которого предназначалась пушка, по-прежнему не было. Даже после начала войны Кировский Завод не доставил нам ни одного нового танка. Отсутствие танка заставило нас ограничить производство, а затем и полностью прекратить выпуск. Писать об этом трудно и стыдно: в те дни, когда на фронт отправлялось все, что могло стрелять, даже музейные экспонаты, около 800 артиллерийских стволов было отправлено в мартеновский цех на переплавку».
Возвращаясь к сверхтяжелым танкам KB, можно сказать, что Котин, похоже, и не собирался создавать КВ-4. В мае-июне в СКБ-2 шел внутренний конкурс на предварительный проект танка КВ-4 (по внутренней номенклатуре Объект 224). До 15 июля 1941 года было представлен 21 проект. Первое место занял Духов, второе -Шашмурин, третье — Касавин. Все три проекта предполагали массу танка 80-100 тонн, вооружение 1×107 и 1×45, 4-5 пулеметов и огнемет, броню 125-130 мм, двигатель М-40 мощностью 1200 л.с.
Можно предположить, что проект КВ-5 (Объект 225), разрабатывавшийся параллельно, предполагалось реализовать с использованием технических решений, найденных, в ходе конкурса. Прежде всего планировалось использовать проекты опытных конструкторов, в том числе И.В. Цойца. Первые чертежи технической документации Котин принял уже 22 июня 1941 года. В этот день были подписаны чертежи некоторых узлов танка. 31 июля утвердили предварительный проект конструктор Сахаров, главный конструктор С.В. Мицкевич, руководитель группы К.И. Кузьмин, старший машинный инженер Н.В. Цейц. 22 августа главный конструктор ЛКЗ утвердил чертежи корпуса и башни. Вероятно, на Ижорском заводе приступили к изготовлению башни и корпуса, но работы вскоре пришлось прервать. Ленинград оказался под угрозой окружения, а большая часть рабочих ЛКЗ эвакуировали в Челябинск.
Так закончилась история создания ленинградских монстров. Тут будет уместным упомянуть о первом советском тяжелом танке серии ИС, работы над которым также начались в 1940 году. Предполагалось вооружить танк 152,4-мм пушкой и несколькими пулеметами, при этом масса танка оценивалась в 105 тонн. Толщина брони корпуса достигала бы 100 мм, а башни — 110 мм. В конструкции шасси танка планировалось использовать детали подвески танка KB и модифицированный дизель В-2 с увеличенным числом цилиндров. С целью уменьшить длину корпуса, трансмиссию оригинальной конструкции предполагали расположить вертикально в кормовой части танка.
Во время войны не было никакой возможности заниматься выпуском подобных гигантов, кроме того, Сталин категорически запретил конструкторам заниматься проектированием новых танков. Все усилия сконцентрировали на совершенствовании и технологическом упрощении уже имеющихся моделей. Но сразу после войны Котин продолжил прерванную работу и спроектировал сверхтяжелый танк ИС-7.
УСТРОЙСТВО КВ-1
Общая схема танка КВ-1 была традиционной. Главными составными частями танка были корпус (вмещавший в себя главные механизмы танка и двух членов экипажа), башня (с пушкой и местами для трех танкистов), ходовая часть и навесное оборудование.
Корпус собирался из плоских прокатанных гомогенных бронеплит, соединенных между собой с помощью сварки. Лишь несколько деталей корпуса были гнутыми. Машины некоторых серий имели усиленную лобовую броню. У танков, выпускавшихся до середины 1941 года лоб и борта корпуса были толщиной 75 мм, а дно и крыша изготавливали из листов толщиной 40-30 мм. Позднее лобовую (и частично бортовую) броню усилили до 105 мм.
Башню первоначально изготавливали из прокатанных бронеплит, соединенных при помощи сварки. Толщина брони не превышала 75 мм (только в районе маски толщина достигала 90 мм). Позднее толщину стенок башни усилили экранами до 95 мм (и даже до 120 мм). Затем был налажен выпуск башен, свариваемых из бронеплит увеличенной толщины.
Внутренний объем корпуса (ширина 1850 мм, высота 1100 мм) разделялся на четыре части: пост управления, боевое отделение, двигательное отделение, трансмиссионное отделение.
Пост управления
Пост управления располагался в носовой части корпуса. Вдоль лобовой брони укладывались баллоны со сжатым воздухом, предназначенные для аварийного запуска двигателя. Там же находились органы управления танком: педаль главного фрикциона, педаль газа, рычаг переключения передач (кулиса), рычаги управления бортовыми фрикционами, контрольно-измерительные приборы и электрооборудование (спидометр, тахометр, указатель топлива, манометр масла, указатель температуры а системе охлаждения, амперметр и вольтметр и пр.). Кроме того, там располагались места для механика-водителя и стрелка-радиста, а также курсовой пулемет ДТ в шаровой установке (сектор обстрела 30 градусов, угол склонения/возвышения -5+15 градусов) и радиостанция 71-ТК-3. Над местом механика-водителя располагался люк, которым пользовались как сам механик-водитель, так и стрелок-радист. Этот люк имел точно такую же конструкцию, как люк на башне и над трансмиссией. Рядом с местом стрелка-радиста находились четыре аккумулятора 6-СТЭ-144 (12 В, 144 Ач каждый, 24 В 244 Ач суммарно). На борту висел стеллаж для запасных барабанов к пулемету ДТ и один запасной пулемет.
В центре лобовой бронеплиты имелся смотровой прибор механика-водителя, закрывавшийся бронированной крышкой. Смотровая щель закрывалась блоком бронестекла (триплекса). Чуть правее через крышу выводился неподвижный перископ. Справа от места механика-водителя в днище находился аварийный люк, через который экипаж мог покинуть танк под огнем противника.
Боевое отделение
Боевое отделение находилось в центральной части корпуса. Сверху боевое отделение накрывала башня. Диаметр основания башни составлял 1530 мм. Вдоль одного порта располагались два топливных бака, вдоль другого — топливный и масляный бак. Через крышу корпуса выводились заправочные горловины, а через днище — сливные патрубки.
В башне помещалось вооружение (пушка и два пулемета), складные сиденья для экипажа, оптическое оборудование, а также часть боекомплекта. В башне места занимали командир танка (одновременно исполняющий обязанности заряжающего), наводчик (или, используя терминологию того времени, башенный стрелок), а также младший механик-водитель, который обслуживал пулемет в задней нише башни, помогал командиру танка заряжать орудие и при необходимости менял механика-водителя.
В башне находились 76,2-мм пушка и 2-3 пулемета ДТ калибра 7,62 мм. Пушка монтировалась в передней части башни в закрытой маске. С пушкой был спарен один пулемет ДТ, который находился справа от пушки. Слева у основания башни находился механизм вращения башни, имевший ручной и электрический привод. Вращение башни осуществлял электромотор МБ-20 мощностью 1350 Вт. Механизм вращения имел три скорости. На самой быстрой скорости башня поворачивалась за секунду на 10-12 град (позднее только 5 град), то есть полный оборот башня совершала за 70 секунд. Наводчик мог вращать башню с помощью маховика, расположенного у левой руки.
Другой башенный пулемет монтировался в шаровой установке в задней нише. Установка обеспечивала горизонтальный сектор обстрела 30 градусов и угол склонения/возвышения -15+15 градусов. Слева и справа от пулемета на стене находились стеллажи с запасными пулеметными барабанами.
Третий пулемет ДТ со специальным прицелом П-40 мог быть установлен на крыше башни возле люка для защиты танка от самолетов противника. Этот пулемет устанавливался далеко не на каждый танк в 1941-1942 годах.
Вдоль бортов ниши помещались захваты для нескольких выстрелов «первой» готовности. Остальной боекомплект хранился вдоль бортов корпуса, а также в 44 контейнерах по два снаряда на полу боевого отделения. Сверху контейнеры закрывались резиновыми ковриками.
В бортах башни имелись смотровые щели, закрытые вкладками из триплекса. Под щелями помещались круглые бойницы, закрытые заглушками.
На крыше башни имелось вытяжное отверстие, закрытое бронеколпаком. Позднее вытяжку оснастили вентилятором, благодаря которому вытяжка действовала эффективнее. Оптические приборы снаружи закрывались бронеколпаками. Танк оснащался перископическим прицелом ПТ-1 или ПТ-6 (позднее ПТ-4-7 или ПТ-4-17) с подсвечиваемой шкалой. Прицелы имели сетку с шагом 200 м, откалиброванную до 3600 м для бронебойного боеприпаса, до 2100 м для осколочно-фугасного боеприпаса и до 1000 м для спаренного пулемета. Телескопический прицел ТОД-6 (позднее 9Т-7, 10Т-7 и 10Т-43) или улучшенный ТМФ (ТМФД, ТМФД-7 и ТМФТ) имел 2,5-кратное увеличение. Бортовой обзор обеспечивали фиксированные перископы и смотровые щели.
Командир/заряжающий наблюдал за полем боя через обзорный перископ ПТК (модифицированный ПТ-4-7), имевший 2,5-кратное увеличение и поле зрения 26 град, бортовой перископ и смотровую щель.
Младший механик-водитель мог наблюдать поле боя через пулеметный прицел, а также через два фиксированных перископа, обращенных назад.
Неподвижные перископы на крыше башни не обеспечивали кругового обзора.
Внутри башни, в передней части правой стены находилась распределительный щиток и телефон внутренней связи ТПУ. Слева находился ТПУ наводчика. Электропроводка в башне соединялась с бортовой сетью с помощью специального вращающегося контакта.
Прототипы и первые серийные танки были вооружены 76,2-мм пушкой Л-11 образца 1939 года, которая имела длину ствола 30,5 калибра. Пушка имела полуавтоматический вертикальный клиновидный замок. Противооткатное устройство располагалось над дулом. Угол склонения/возвышения -7+25 градусов, практическая скорострельность 6-8 выстрелов в минуту, прицел калиброван до 3600 м, теоретическая дальнобойность 12000 м, начальная скорость снаряда 612-630 м/с.
С середины 1940 года танк получил 76,2-мм пушку Ф-32 образца 1940 года. Пушка имела ту же длину ствола (30,5 калибра), и похожий замок, но противооткатное устройство находилось под стволом (справа гидравлическое противооткатное устройство, слева гидропиевматический накатник). Угол склонения сократился до -5 градусов. Боеприпасы стандартные, начальная скорость снаряда чуть выше, чем у Л-11.
В 1941 году появилась очередная пушка калибра 76,2 мм ЗиС-5 образца 1941 года. Длина ствола у ЗиС-5 составляла 41,5 калибра, а начальная скорость снаряда 662-680 м/с. Углы склонения/возвышения как у Ф-32. В ходе войны вместо ЗиС-5 на танки КВ-1 иногда устанавливали мало чем отличавшуюся от нее пушку Ф-34.
Все три типа пушек использовали одни и те же стандартные боеприпасы (баллистика дана для ЗиС-5/ Ф-34):
Бронебойный БР-350А (масса 6,30 кг) с трассером и небольшим разрывным зарядом (0,15 кг). Взрыватель МД-5. Начальная скорость 662 м/с. На дистанциях 100, 500 и 1000 м снаряд пробивал броню толщиной 70, 65 и 54 мм, соответственно.
Осколочно-фугасный ОФ-350 (масса 6,20 кг), масса разрывного заряда 0,64 кг, взрыватель КТМ-1 двойного действия, начальная скорость 680 м/с.
Шрапнельный Ш-350А, заполненный пулями с пороховой дорожкой Т-6.
Кумулятивный БП-353А (масса 3,94 кг, начальная скорость 325 м/с). На дистанциях до 1000 м снаряд пробивал броню толщиной 75 мм.
Подкалиберный ЕР-350П (масса 3,02 кг, начальная скорость 940 м/с). На дистанции 100 м он пробивал броню толщиной 90-100 мм, однако на больших дистанциях его эффективность совпадала с обычным бронебойным снарядом.
Двигательное отделение
Позади боевого отделения находилось двигательное отделение. Между отделениями проходила тонкая стальная противопожарная переборка. На дне отделения на специальной металлической раме стоял дизель В-2 К с номинальной мощностью 550 л.с. при 1950 об/мин, эксплуатационной мощностью 500 л.с. при 1900 об/мин и максимальной мощностью 600 л.с. при 2000 об/мин. Двигатель имел 100-часовую гарантию, но в боевых условиях ремонтировать приходилось чаще. Слева и справа от двигателя стояли радиаторы системы охлаждения и маслорадиаторы. Крыша двигательного отделения крепилась болтами. В крыше имелся люк доступа, два воздухозаборника, закрытые сеткой и регулируемыми жалюзи, лючок горловины системы охлаждения, а также две выхлопные трубы.
Трансмиссионное отделение
В задней части корпуса находилось трансмиссионное отделение, также отгороженное переборкой. Там находился вентилятор системы охлаждения двигателя {прикрепленный к маховику дизеля) и главный фрикцион. Коробка передач стояла на раме на дне отделения. Сверху к коробке крепились два электростартера СМТ-4628 мощностью по 6 л.с. (позднее их заменили одним 15-еильным стартером). Коробка передач обеспечивала 5 передач вперед и одну назад, не имела синхронизации. Передаточные числа: 1-я (пониженная) передача 4,86, 1-я передача 2,6, 2-я передача 1,6, 3-я передача 1,05, 4-я передача 0,584, задняя передача 3,24. При эксплуатационном режиме двигателя танк развивал следующую скорость: 1-я (пониженная) передача 3,7 км/ч, 1-я передача 6,8 км/ч, 2-я передача 11,2 км/ч, 3-я передача 16,9 км/ ч, 4-я передача 30,4 км/ч, задний ход 5,5 км/ч. От коробки передач крутящий момент передавался через два многодисковых сухих фрикциона с плавающими ременными тормозами на бортовые планетарные передачи. Картеры передач крепились к борту корпуса. Коробка передач, а также картеры бортовых передач имели заливные и сливные отверстия, закрывавшиеся винтами. На корме имелся большой «карман» — воздухозаборник трансмиссионного отделения, забранный сеткой. В переборках имелись дверцы, обеспечивавшие механику-водителю доступ к двигателю и трансмиссии.
Ходовая часть
Конструкция ходовой части обеспечивала тяжелому танку достаточную подвижность и возможность перемещаться по бездорожью, по разному грунту (мягкому, твердому, песчаному, болотистому), по глубокому снегу. Не менее важной была способность танка преодолевать естественные и искусственные препятствия.
Ходовая часть состояла из двух главных компонентов: гусеничного механизма и подвески. Танк покоился на 12 опорных катках (по шесть с каждого борта), катящихся по гусеницам. Гусеницы вращались с помощью ведущих зубчатых колес на корме танка. Натяжение гусениц обеспечивали направляющие колеса, оснащенные механизмом натяжения. Для КВ-1 были разработаны сдвоенные опорные катки диаметром 590 мм и шириной 2х110 мм. Если на более легких танках опорные катки имели резиновый бандаж, игравший роль амортизатора и уменьшавший шум, то на KB, где удельное давление на каток достигало 200 кг/кв.см, резиновые бандажи использовать не представлялось возможным. Чтобы решить проблему, конструкторы создали довольно сложные катки, имевшие внутренний амортизатор. Такие катки были не только более технологичны, но и материалосберегающими.
После начала войны из-за резкого увеличения производства, а также в связи с дефицитом импортного каучука, вместо катков с внутренней амортизацией на танки начали ставить цельнометаллические литые катки диаметром 600 мм. Существовало несколько вариантов катков, отличавшихся друг от друга рисунком усиливающих ребер.
Поддерживающие катки у танков довоенного выпуска имели резиновый бандаж, после начала войны их заменили цельнометаллическими литыми.
Цельнометаллические гусеницы танка KB имели необычную для того времени ширину 700 мм при шаге 163 мм. Каждая гусеница состояла из одношкворневых траков с одним центральным гребнем, проходящим между половинами опорного катка и предотвращающим соскальзывание гусеницы. Большая ширина гусениц в сочетании со значительной длинной опорной части обусловили необычно малое для столь тяжелого танка удельное давление на грунт — всего 0,7 кг/кв.см. Благодаря этому танки KB могли пройти там, где застревали более легкие танки. Специально для танка была разработана подвеска. Каждый опорный каток независимо подвешивался на маятнике к своему торсиону, уложенному поперек днища танка. Торсионная подвеска имела свои достоинства и недостатки. С одной стороны торсионы были хорошо защищены, с другой, они занимали ценный внутренний объем танка и их было очень трудно менять. Ход опорных катков составлял около 300 мм, что неплохо смягчало движение по ухабам и обеспечивало плавность движения.
Дополнительное и навесное оборудование
Почти все оборудование располагалось снаружи танка. Это были: электрические лампы (ходовой прожектор, кормовой стоп-сигнал), клаксон.
Танки довоенных серий довольно полно комплектовались различными инструментами, которые хранились в четырех вместительных ящиках, расположенных на крыльях. Танки военных серий комплектовались скуднее, соответственно, количество инструментальных ящиков сократили до двух, установив на высвободившихся местах навесные топливные баки. На крыльях также лежали толстые стальные буксировочные тросы, наглухо прикрепленные одним концом к буксировочным серьгам на лобовой броне. Второй конец тросов фиксировался на борту. Кроме того, на крыльях крепились шанцевые инструменты (лопаты, кирки, ломы и др.), а также запасные гусеничные траки. Следует заметить, что официальные документы не регламентировали состава навесного оборудования, а также схему его размещения. В частях каждый экипаж оснащал свой танк в соответствии с потребностями и возможностями данного момента.
ОБЩАЯ ОЦЕНКА ТАНКОВ КВ
Танк KB, несомненно, был одним из лучших танков 2-й Мировой войны, не имевший себе равных до начала 1942 года. Толстая броня делала машину практически неуязвимой, а пушка позволяла эффективно бороться с любой бронетехникой противника. Однако конструкция танка страдала от многочисленных недоработок, которые все вместе заметно сказывались на боевой ценности отдельных машин и танковых частей.
Несмотря на превосходную баллистику пушки ЗиС-5/Ф-34, ее боевые возможности не использовались в полной мере из-за достаточно примитивных прицельных приспособлений. Еще более примитивными были наблюдательные приборы, которые к тому же не обеспечивали кругового обзора. Хотя башня была достаточно просторной для того, чтобы разместить в ней трех членов экипажа (места командира танка и наводчика были шириной 680 мм, величина неслыханная для европейских танков), общая планировка башни оказалась непродуманной, а обязанности танкистов разделены неудачно. Командиру танка помимо своих главных задач приходилось исполнять роль заряжающего и обслуживать спаренный с пушкой пулемет. Место командира танка не имело кругового обзора, что затрудняло выбор цели. Лишь танк KB-1с первым получил командирскую башенку. Третий член экипажа (младший механик-водитель) во время боя не имел других обязанностей кроме обслуживания кормового пулемета, который использовался крайне редко. При стрельбе из пушки его сиденье следовало сложить, а самому механику-водителю приходилось стоять за спиной командира танка, что затрудняло действия последнего.
Но главным недостатком танка KB был недостаточно мощный двигатель и ненадежная трансмиссия. Коробка передач была настоящей ахиллесовой пятой танка. Проблему удалось решить лишь в конце 1942 года, когда появился KB-1с. Но к тому времени вооружение танка уже не отвечало новым требованиям поля боя, что в конечном счете заставило советских конструкторов создать совершенно новый тяжелый танк.
Коробка передач имела шестеренки с прямыми зубьями, какая-либо синхронизация отсутствовала. В результате переключать передачи было очень тяжело, мало помогало и отключение всех фрикционов. В результате механик-водитель старался как можно реже переключать передачи. По плохой дороге танк двигался на второй передаче, а по шоссе — на третьей. Очевидно, это приводило к перегрузке элементов трансмиссии: лопались валы, рассыпались подшипники, ломались зубья. Чаще всего горела третья передача. К этому следовало добавить хронический дефицит запасных частей, а также частый брак (однажды целая серия танков получила коробки передач, у которых шестерни были по ошибке изготовлены из стали другого сорта).
Органы управления требовали от механика-водителя огромных физических усилий, танкист быстро уставал (именно это обстоятельство заставило включить в экипаж еще одного механика-водителя). Бортовые передачи не позволяли точно управлять многотонным танком, минимальный радиус разворота составлял 9,5 м. Бортовые фрикционы часто перегревались и выходили из строя. Подобные недостатки отмечались и в работе главного фрикциона, особенно если механик-водитель не имел большого опыта вождения танков типа КВ.
Еще один серьезный недостаток конструкции танка – малое количество люков, Вероятно, их число сократили для того, чтобы придать броне больше прочности. Но на практике это обернулось неудобством для экипажа. Хуже всего приходилось танкистам, находившимся в башне, так как на трех человек приходился всего лишь один достаточно узкий люк. Быстро покинуть машину (например, в случае пожара) было практически невозможно.
Несмотря на все перечисленные недостатки, в первый год войны танк KB заслужил признание не только противника, но и союзников. Танк демонстрировали разным иностранным делегациям, а в 1942 году по приказу Сталина по одному KB передали англичанам и американцам.
Англичане провели испытания танка на полигоне в Бовингтоне, по результатам которых был составлен обширный рапорт. В настоящее время танк экспонируется в Танковом Музее.
Американцы также испытали танк на собственном Абердинском полигоне. Из брони танка был вырезан кусок для проведения лабораторной экспертизы. С этой же целью танк частично разукомплектовали. В настоящее время танк находится в коллекции танкового музея Абердинского полигона.
СОРЕВНОВАНИЕ СНАРЯДА И БРОНИ
Перед началом войны Красная Армия лихорадочно перевооружалась. Перевооружение шло и в танковых войсках. На 1 января 1940 года во всех танковых частях находилось 196 танков, но уже к 22 июня боевые части Красной Армии располагали уже 639 танками КВ. В западных военных округах находилось 508 танков. Следует заметить, что в то время ни одна армия мира не имела столь мощных танков, не говоря уже о количестве таких машин. Согласно штатного расписания в механизированном корпусе должно было находиться 126 тяжелых танков KB, по 63 танка в каждой танковой дивизии. В дивизиях тяжелые танки или собирали в одном танковом батальоне при каждом полку, формируя тем самым мощный бронированный кулак (31 танк – три роты по 10 машин, плюс танк командира батальона), или распределяли их по одной роте в каждый танковый батальон. Летом 1941 года из-за повсеместного отступления и тяжелых потерь началось формирование небольших танковых частей: отдельных батальонов и бригад, в состав которых входили небольшие подразделения тяжелых танков (обычно роты по 5-7 машин). Более многочисленные части были редкостью. Лишь во второй половине 1942 года снова приступили к формированию крупных частей: отдельных полков и бригад тяжелых танков.
Как показал опыт первых же боев июня 1941 года, танки KB превосходили все типы немецких танков и были практически неуязвимы для огня танковых и противотанковых пушек противника. Свое превосходство танки KB часто демонстрировали самым убедительным образом. Вот пример. В августе 1941 года чисти Группы Армий «Север» наступали на Ленинград. 19 августа в районе Красногвардейски (Гатчины) на подходах к городу немцев встретили пять КВ-1 из роты старшего лейтенанта Зиновия Колобанова. Эта рота представляла собой основные силы 1-й танковой дивизии генерала В.Н. Баранова. Командир роты поставил свой танк между домами совхоза «Войсковицы», обеспечив себе обзор в направлении узкого шоссе, проходившее через болотистый луг и терявшееся в соседнем леске. Рядом замаскировали четыре другие машины, которыми командовали лейтенанты Федор Сергеев, Максим Евдокименко, Дегтярь и Ласточкин.
Едва танкисты успели замаскировать свои машины, как появилась «рама» (разведывательный Heinkel). Немец покружил над позициями и улетел. Из лесу показались немецкие мотоциклисты. Они двигались осторожно, останавливаясь каждые несколько сотен метров, то и дело поливая придорожные кусты из пулеметов. Советские танки молчали. Колобаиов решил пропустить разведчиков, ожидая более достойную цель. Долго ждать не пришлось. Из лесу выехал немецкий танк, за ним другой, десятый: целая колонна. Не менее сорока машин, оценил Колобанов.
Немецкие танки — в большинстве своем PzKpfw II и PzKpfw III – двигались медленно. Все люки были открыты, танкисты сидели на броне, расстегнув пуговицы и засучив рукава. Они не ждали опасности, так как были уверены, что противник давно покинул данный район. Колобанов ждал, пока вся колонна не выступит из лесу. Глядя в прицел, можно было подумать, что немецкие танки находятся на расстоянии вытянутой руки. Лишь подпустив противника в упор старший лейтенант отдал приказ открыть огонь. Экипаж (наводчик Андрей Усов, механик-водитель Николай Никифоров, стрелок-радист Павел Кисельков, заряжающий Николай Родинков) выполнил команду. KB били наверняка, пользуясь своей неуязвимостью.
Раздался грохот первого выстрела. Усов не подвел – первым же выстрелом поджег головную машину. Следующим выстрелом Усов подбил последний танк колонны. Немцы оказались зажатыми и не могли маневрировать. Они открыли ответный огонь, но 37 и 50-мм снаряды рикошетировали от брони советского танка, высекая снопы искр. Некоторые немецкие танки попытались свернуть с дороги, но сразу же застряли в грязи. Теперь в дело вступил стрелок-радист Кисельков, который косил из пулемета немецких танкистов, пытавшихся выбраться из горящих и увязших машин. В небо вздымались языки пламени и клубы черного дыма. В ходе боя экипаж Колобанова сжег 22 немецких танка. Другие экипажи также отличились под Войсковицами. Экипаж Сергеева подбил 8 танков противника, а экипаж лейтенанта Евдокимова – 5 (сам лейтенант погиб в этом бою). Ласточкин и Дегтярь сожгли по 4 машины.
Единственной пушкой, способной пробить броню KB, была немецкая 88-мм зенитка Flak 36. Г. Пенежко вспоминал последний бой подразделений 34-й танковой бригады 8-го механизированного корпуса под Дубно: «Васильев ведет в центре строя три тяжелых танка КВ. Его машина идет первой, за ней следует танк с флагом дивизии. Я гляжу в перископ и вижу фонтаны земли и немецкие танки. Куда ни поверну перископ – везде вижу немецкие танки. Они взяли нас в полукольцо с севера до юга. Командир дивизии командует «Вперед!» и его танк, ломая строй, вырывается вперед. От башни и бортов командирского танка сыплются искры. Снаряд за снарядом попадают в танк, но отлетаю! от него как от стенки горох. Один из немецких танков оказался на пути Васильева. Тот даже не стал тратить снаряда, а просто таранил вражескую машину. Башня немца слетела с погон. Танк Васильева снова впереди. Полковник распахивает люк и высовывает голову, подавая нам команды флажками. Внезапно слева и справа почти одновременно от башни сыплются искры. Танк теряет ход и останавливается. Из распахнутого люка вдруг вырывается пламя. Я не верю оптике перископа, открываю люк и смотрю во все глаза. KB горит, из люка никто не показывается. Внезапно загорается танк, двигавшийся рядом с танком-знаменосцем. Что случилось? Почему танк вдруг загорелся? Я поворачиваю перископ вбок от танка Васильева. На холме возле деревни видно несколько длинноствольных пушек. «Зенитки!» — мелькает мысль. Вот лишь какие пушки могли пробить броню KB!»
Во второй половине 1941 года немцы были вынуждены практически все свои 88-мм зенитки бросить на борьбу с советскими танками KB и Т-34, благо самолеты люфтваффе господствовали в воздухе. На вооружение был принят новый боеприпас: подкалиберный выстрел Panzergranate 40, способный пробить очень толстую броню.
Описывая бои 1-й гвардейской танковой бригады под деревней Скирманово, в ходе битвы под Москвой, Михаил Катуков, вспоминал: «Между прочих трофеев оказались две тяжелые пушки. На их щитках был изображен силуэт танка KB и надпись «Стрелять только по KB!». Снаряды этих пушек имели необычную форму. Снаружи снаряд был выполнен из мягкого металла, а внутри него помещался необычайно твердый сердечник: Именно этими снарядами, которые позже были названы подкалиберными, немцы пробивали броню наших КВ. Мы отправили захваченную пушку вместе с боеприпасами в Москву, в Главное Артиллерийское Управление, а найденные на немецких танках новые прицелы — в Главное Автобронетанковое Управление».
Кроме разработки подкалиберных снарядов немцы искали другие средства борьбы с советскими танками. Известен приказ немецкого командования, подписанный во время битвы под Москвой: «Факт использования противником тяжелых танков, против которого бессильны наши танки, заставляет нас искать выход из создавшейся ситуации. Борьба с советскими тяжелыми танками теперь становится задачей всех без исключения видов артиллерии. Каждый немецкий солдат, повредивший советский танк, получит награду, а каждый, подбивший 24-тонный танк (Т-34) получит восьмидневный отпуск. За уничтожение 52-тонного танка (КВ-2) положен четырнадцатидневный отпуск».
Чтобы полевая артиллерия могла успешно бороться с танками KB, для пушек были разработаны кумулятивные боеприпасы. Впервые кумулятивные боеприпасы использовались еще в ходе гражданской войны в Испании, но тогда их возможности недооценили. До декабря 1941 года Гитлер не позволял использовать кумулятивные снаряды, желая сохранить военный секрет. Однако под влиянием тяжелейшего поражения под Москвой, 22 декабря фюреру все же пришлось дать разрешение. Начальник штаба ОКХ, генерал-полковник Гальдер записал в своем дневнике под датой 28 декабря 1941 года: «Группа Армий «Центр». На южном фланге атака танков противника, даже тяжелых. Кумулятивные боеприпасы теперь используют передовые части. Благодаря им перспектива нашей обороны выглядит обнадеживающе».
Применение немцами новых боеприпасов привело к тому, что к началу 1942 года KB потерял былое превосходство и популярность среди солдат. С фронта начали приходить тревожные известия. Из частей сигнализировали, что маневренность и проходимость танков заметно упала. Максимальная скорость признавалась недостаточной. Из частей поступали жалобы на низкое качество сборки, частые аварии и поломки. Некоторые жалобы удавалось учесть. Когда выяснилось, что танковые части несут ощутимые потери от немецкой авиации, у танков увеличили толщину крыши башни. Днище танка также усилили, чтобы уберечь экипаж от разрывов противотанковых мин. Танки стали получать 7-тонные литые башни с утолщенной броней. В результате к началу 1942 года масса серийных танков достигла почти 50 тонн, что привело к возрастанию поломок двигателя, трансмиссии и ходовой части. Но, несмотря на все усилия, еще недавно непробиваемая броня теперь не защищала танк от немецкой артиллерии.
Исследуя положение на фронте, представители Генштаба сообщили о применении противником новых средств борьбы с танками. 8 июня 1942 года подполковник Строгий доложил в Генштаб, что в ходе боев 8-11 мая на Керченском полуострове (где части Красной Армии безуспешно и с большими потерями для себя пытались контратаковать) немцы применили новые боеприпасы, пробивающие лобовую броню КВ. Строгий писал: «Полагаю, что возможность пробивать броню KB, появилась у немцев лишь совсем недавно».
Выявили себя и проблемы организационного характера. С осени 1941 года не существовали отдельные части танков КВ. Танковые части имели смешанный состав: легкие, средние и тяжелые танки разных типов. Генерал Ротмистров критически отзывался об этой практике: «Трудность заключалась в том, что во время движения по дорогам средние и легкие танки развивали примерно одинаковую скорость, но на бездорожье легкие танки быстро отставали. Тяжелые танки тоже постоянно отставали, и что еще хуже, под тяжелыми танками часто обрушивались мосты, что лишало возможности двигаться всю часть. В условиях маневренного боя обычно действовать приходилось только средним танкам Т-34, поскольку легким танкам было очень трудно бороться с танками противника, а тяжелые KB оставались в тылу. Кроме того, в бою координировать действия смешанных рот необычайно трудно, так как KB, Т-34 и Т-60 оснащались радиостанциями разных типов».
Уже в середине 1942 года командиры многих частей докладывали о подобном опыте, полученном в ходе боев.
Иван Якубовский пишет: «Вспоминаю разговор о нашей бронетехнике с маршалом Советского Союза К.Е. Ворошиловым. Это было в конце апреля 1942 года в лагере под Казанью. Относительно нашего KB я сказал Ворошилову, что вероятно эта машина недостаточно доведена и на поле боя доставляет много хлопот из-за своей ненадежности».
Катуков, который принял командование одним из первых заново сформированных танковых корпусов, вспоминал: «Я вошел в кабинет вслед за Сталиным. Пожав мне руку, Главнокомандующий сказал:
— Садитесь, курите: Расскажите мне по порядку, как у Вас дела, как Ваш корпус действует на фронте, как показывают себя наши танки?
Я рассказал о последних событиях на Брянском фронте, о действиях пехоты и танков. Сталин, расхаживая по кабинету, задал новый вопрос:
— Как Вы считаете, хороши наши танки или нет? Только отвечайте честно, без увиливания,
Я ответил, что Т-34 оправдал все возлагавшиеся на него надежды и доказал свою ценность в бою. А вот тяжелые танки KB – солдаты их не любят.
— Почему? — спросил Сталин.
— KB, товарищ Сталин, слишком тяжелы, а это значит неповоротливы. Препятствия преодолевают с трудом. Часто повреждают мосты и, вообще, причиняют много хлопот. Вооружение у них то же, что и у «тридцатьчетверки» — 76-мм пушка. И возникает вопрос: а чем он лучше среднего танка? Если бы KB был вооружен более мощной пушкой, то все бы выглядело по-другому. Тогда еще можно было бы мириться с его тяжестью и другими конструктивными недостатками.
Впрочем, высказывались и прямо противоположные мнения. Например, полковник Иван Вовченко, командир 3-й гвардейской бригады тяжелых танков 1-го танкового корпуса генерала Ротмистрова, после обследования его KB, сделанного весной 1942 года Ж.Я. Котиным и И.Ю. Трашутиным, заявил: «В руках опытных танкистов танк KB проходит в маршах и боях по 5000 моторочасов. Танки без ремонта проходят по три тысячи километров. это почти в три раза больше значений, предусмотренных эксплуатационными нормами. На этих танках без ремонта можно и до Берлина доехать – это лучший танк на свете! Так и доложите в Москву – сказал я конструкторам на прощанье».
Главнокомандующий внимательно слушал, не перебивая. Когда я высказал свое мнение о всех танках, находившихся у нас на вооружении, воцарилась тишина. Затем Сталин начал меня убеждать, что моя нелюбовь к тяжелым танкам безосновательна, что это неплохие машины, и что солдаты просто не смогли их оценить. Слушая Сталина, я понял, что он хочет точно понять сильные и слабые стороны наших танков.
Я подкрепил свои слова несколькими примерами, подтверждающими, что KB не оправдали возлагаемых на них надежд. И еще раз попросил:
— Пусть конструкторы вооружат танки более тяжелой пушкой, тогда они смогут нам очень помочь.
По тому, что Сталин так досконально выспрашивал у меня тактико-технические достоинства наших танков, было нетрудно догадаться, что его вопросы имеют прямое отношение к неудачным боям лета 1942 года. Сталин пытался найти причину провала».
На другой день после начала войны с Германией директор ЛКЗ И. Зальцман и главный конструктор Ж.Я. Котин были вызваны в Москву на совещание Политбюро и Совнаркома, посвященное вопросам выпуска танков в условиях войны. Совещание началось 24 июня 1941 года и продолжалось два дня. 25 июня приняли решение увеличить производство танков. Решение сформулировали в двух постановлениях: «О выпуске стальной брони и танков KB» и «О увеличении выпуска танков KB, Т-34 и Т-50, артиллерийских тягачей и танковых двигателей во II и III кварталах 1941 года». В соответствии с принятыми постановлениями ЛКЗ должен был как можно быстрее увеличить выпуск танков КВ. В виду близости Ленинграда к границе и возможности потери города, выпуск танков также было решено организовать на Урале на Челябинском Тракторном заводе. В тот же день Зальцман и Котин специальным самолетом, который пилотировала знаменитая Гризодубова, вылетели в Челябинск.
Челябинский Тракторный завод (ЧТЗ) был построен в начале 30-х годов и выпускал гусеничные тягачи (так называемые «сталинцы», созданные по образцу американского Caterpillar’а), которые можно было использовать как в народном хозяйстве, так и в армии. С самого начала предполагалось, что со временем завод освоит и выпуск танков. В 1940 году, в соответствии со стратегическими планами дублирования ленинградских заводов на Урале, было решено, что ЧТЗ начнет выпуск танков КВ.
Постановление СНК и ЦК ВКП(б) № 1073-421-СС от 19 июня 1940 года выявляло организационные проблемы и определяло сроки. Постановление гласило: «Ижорский завод в третьем квартале этого года отправит на ЧТЗ 5 корпусов и башен КВ. Один из этих комплектов следует передать аводу № 78 на Урале, где организуется выпуск корпусов и башен для KB». ЛКЗ должен был передать на ЧТЗ десять полных комплектов технической документации на танки KB, а также необходимые запчасти для сборки в Челябинске опытных танков. До конца года на ЧТЗ планировалось построить 5 танков KB установочной серии, но в действительности не удалось собрать ни одной машины. Сборка первого танка началась лишь 31 декабря 1940 года, а закончилась 10 января 1941 года. К этому времени только началось строительство сборочного цеха для тяжелых танков.
Как мы помним, за несколько дней до начала войны было решено перепрофилировать ЧТЗ, начав там выпуск танков КВ-3. Однако война изменила все планы, и завод продолжил выпускать танки КВ-1.
В июле на Челябинский Тракторный завод им. И.В. Сталина стали прибывать эшелоны с различной техникой и станками, а также людьми, эвакуированными с территорий, которым грозила оккупация. В сентябре в Челябинск эвакуировали значительные производственные мощности ЛКЗ, а также почти весь Завод № 75 ш Харькова, выпускавший дизели В-2.
6 октября 1941 года нарком танковой промышленности В.А. Малышев присвоил получившемуся промышленному комплексу название Челябинский Кировский завод (ЧКЗ). Руководство комплексом поручили И. Зальцману, который одновременно занимал должность заместителя наркома танкопрома. Главным инженером был Махонин, а парторгом – Козин. На должность главного конструктора назначили, разумеется, Ж.Я. Котина. Комплекс получил всесоюзную известность как Танкоград.
К октябрю 1941 года сталевары освоили выпуск стальной брони в 185-тонных мартеновских печах. К тому времени запустили эвакуированный из Мариуполя прокатный стан, для которого построили отдельный цех. Уральский завод тяжелого машиностроения им. С. Орджоникидзе (Уралмаш) в Свердловске освоил выпуск корпусов, башен и опорных катков для танков разных типов, в том числе и КВ.
22 октября 1941 года ЧТЗ дал первые танки KB, собранные в основном из частей, доставленных еще из Ленинграда. Танкоград задышал и, несмотря на многочисленные трудности, начал наращивать выпуск танков.
Конструкцию танка максимально упростили. Несмотря на это, выпуск тяжелых танков шел непросто. Прежде всего, отсутствовали двигатели. Эвакуированные из Харькова дизели быстро закончились, а выпуск новых наладить еще не удалось. По предложению А.Ф. Шпитанова было решено выпустить серию из ста танков с карбюраторными двигателями М-17, прежде устанавливавшихся на Т-28. Такие двигатели доставили в Челябинск вместе с другим имуществом, эвакуированным из Ленинграда. «Модернизированные» подобным образом танки KB оказались в составе нескольких танковых бригад и участвовали в битве под Москвой. По данным заводского архива до конца 1941 года на ЧКЗ собрали 511 танков KB. Машины военных серий отличались от танков довоенного выпуска. Упрощенная конструкция, грубая отделка и другие технологические особенности приводили к тому, что масса танка порой достигала 50 тонн.
К началу 1942 года Танкоград не смог выйти на заданный уровень производства. В августе 1942 года, не снижая достигнутых темпов, завод прекратил выпуск KB-1 и перешел на выпуск KB-1с. По официальным данным в 1942 году было построено 2553 танка KB-1 и КВ-1с. Выпуск танков нарастал, а конструкция упрощалась, поэтому себестоимость танка заметно упала. Если в 1941 году цена одного KB составляла 635000 рублей, то в 1942 году KB обходился государству в 295000 рублей, а в 1943 году цена упала до 225000 рублей.
Следует заметить, что летом 1942 года, когда немцы приблизились к Сталинграду, выпуск танков Т-34 перенесли из Сталинградского Тракторного завода на ЧКЗ. В Челябинске сформировали КБ-34, которое возглавил Л.Е. Сычев. Первые Т-34 Танкоград дал в августе 1942 года. В апреле 1944 года выпуск тридцатьчетверок на ЧКЗ свернули, всего Танкоград дал фронту 5094 средних танка. КБ-34 внесло в конструкцию Т-34 несколько важных изменений, которые получили одобрение у Главного КБ в Нижнем Тагиле. Некоторые технические решения, предложенные для Т-34, приложили и к КВ.
В марте 1943 года ЧКЗ приступил к выпуску самоходок СУ-152. Выпуск всех модификаций KB прекратили в сентябре-октябре 1943 года в связи с разворачиванием производства нового тяжелого танка ИС, а также созданной на его базе самоходки ИСУ.
1942 – ГОД ПОИСКОВ
В конце 1941 года, после того как на Урале развернули серийный выпуск танков KB, конструкторы из СКБ -2 приступили к созданию перспективных модификаций, стараясь поправить две основные характеристики танка: недостаточное вооружение и плохую маневренность. В результате поисков в 1942 году появилось множество вариантов, из которых лишь некоторые были приняты на вооружение и пущены в серию.
Тяжелый танк КВ-6/КВ-7
Одной из первых моделей с усиленным вооружением и бронированием стал не танк, а тяжелая самоходная установка. Не располагая более тяжелой пушкой, конструкторы хотели любой ценой повысить огневую мощь машины. Поэтому было решено удвоить и даже утроить количество орудийных стволов. Главным проектировщиком самоходки стал Г.Н. Москвин, оружейную группу составляли Л.И. Горлицкий и Н.В. Курин из артиллерийского отдела завода «Уралмаш». Проект в целом курировал Л.Е. Сычев. Первый вариант КВ-6 (Объект 226) был вооружен одной 76,2-мм пушкой ЗиС-5 и двумя 45-мм пушками образца 1938 года, установленных по бокам от основного орудия в одной маске. Этот орудийный комплекс получил название «Уралмаш» У-13. Из пушек можно было стрелять залпом или поочередно. Угол склонения/возвышения -5+15 градусов, сектор обстрела 7,5 градусов. Боекомплект к 76,2-мм пушке составлял 93 выстрела, а к 45-мм пушкам – по 100 выстрелов на ствол. Дополнительное вооружение состояло из трех пулеметов ДТ калибра 7,62 мм. Курсовой пулемет в шаровой установке стоял в лобовой броне, как у серийного танка. Второй пулемет находился на задней стенке надстройки, а третий – во вращающейся командирской башенке на крыше рубки. Боекомплект к пулеметам составлял 3590 патронов. Масса танка составляла 45 тонн, экипаж 6 человек.
Второй вариант машины назывался КВ-7 (Объект 227). От КВ-6 он отличался тем, что был вооружен двумя 76,2-мм пушками ЗиС-5 (установка У-14). Боекомплект составлял 150 выстрелов.
Работы над самоходками начались в ноябре 1941 года, а 29 декабря сборка обоих прототипов завершилась, и машины отправили в Москву (вместе с танком КВ-8). В Москве прототипы осмотрели К.Е. Ворошилов, начальник ГАБТУ Ю. Федоренко, начальник ГАУ Н.Н. Воронов и другие высокопоставленные лица. Стрельбы закончились неудовлетворительно. Сталин, которому доложили о результатах, задал вопрос: «Почему три пушки? Пусть будет одна, но хорошая!» Неодобрение вождя означало конец проекта. Тем не менее, уже в марте 1942 года Горлицкий разработал проект тяжелой самоходной установки У-18, которая представляла собой СУ КВ-7, вооруженную 152-мм гаубицей МЛ-20. Параллельно работы шли над СУ У-19, вооруженную 203-мм гаубицей.
Тяжелый танк КВ-8
Успешнее сложилась судьба другого проекта, разработанного в то же время, огнеметного танка КВ-8 (Объект 228) вооруженного огнеметом АТО-41 системы И.А. Аристова. Огнемет поршневого действия монтировался в башне рядом с пушкой. Поскольку обычная пушка не умещалась рядом с огнеметом, вместо ЗиС-5 танк получил 45-мм пушку образца 1938 года. Ствол пушки закрывался фальшстволом, имитирующим калибр 76,2 мм. Боекомплект к пушке составлял 88 выстрелов. Дополнительное вооружение танка состояло из четырех пулеметов (в том числе одного зенитного) с боекомплектом 3400 патронов.
После выстрела зарядка огнемета происходила автоматически, поскольку зажигающая смесь находилась под давлением 4,0-4,5 кг/кв.см). В момент выстрела смесь воспламенялась от электрической свечи. Зажигающая смесь (60% мазута и 40% керосина) хранилась в баке емкостью 960 л, что хватало на 92 выстрела (примерно по 10 литров на выстрел). Интервал между двумя выстрелами из огнемета составлял 3-10 секунд. Дальнобойность 60-65 м, а при использовании смеси специального состава — до 90-100 м.
Танк КВ-8 вместе с самоходками КВ-6/КВ-7 доставили в декабре 1941 года в Москву. В отличие от самоходок танк выдержал испытания и был принят на вооружение. В 1942 году было выпущено 42 таких танка, которыми вооружили несколько рот в отдельных батальонах огнеметных танков (остальные роты оснащались огнеметными танками ОТ-34 на базе Т-34).
Тяжелый танк КВ-9
Танк КВ-9 представлял собой плод очередной попытки усилить вооружение танка. В качестве вооружения КБ Горицкого выбрало 122-мм гаубицу У-11, вариант распространенной 122-мм гаубицы М-30 образца 1938 года. Работы над танком начались в ноябре 1941 года (Объект 229) в сотрудничестве с Уралмашем. Прототип танка получил одобрение и рекомендацию к серийному производству. Выпустили ограниченную серию в 10 машин. По замыслу конструкторов это должен был быть универсальный танк, способный бороться как с укреплениями, так и с танками противника. Масса танка составляла 47 тонн, экипаж сократили до 4 человек. Толщину лобовой брони увеличили до 135 мм, а толщина крыши литой башни достигала 40 мм. Угол склонения/возвышения составлял -4+19,5 градусов. Танк оснащался телескопическим прицелом ТМФД и перископическим прицелом. Боекомплект 48 выстрелов раздельного заряжания. Боекомплект к 3 пулеметам 2646 патронов.
Специальные модификации КВ-1
Для серийных танков КВ-1 разрабатывались специальные приспособления, которые могли улучшить боевую ценность танка. Был создан танк КВ-1К (Объект 230?), представлявший собой обычный КВ-1, на крыльях которого размещались направляющие для ракет РС-82. Ракеты по две укладывались в ящики, устанавливаемые по два на каждое крыло. Пуск ракет мог производиться во время движения танка.
Подобным образом был создан и танк KB-12 (Объект 232), оснащенный баками для химических реактивов. Танк можно было использовать для постановки дымовых завес, а также для распыления боевых ОВ. Масса танка увеличилась на 3 тонны. Главный конструктор С.Ф. Федоренко называл этот танк «химическим танком».
Танк КВ-13 (Объект 233 и 234)
В апреле 1942 года коллектив, возглавляемый непосредственно Котиным, приступил к созданию нового танка «с массой среднего, но параметрами тяжелого», получившего известность как КВ-13 (Объект 233 или 234). Некоторые называли КВ-13 «универсальным танком» и даже «основным линейным танком», но эти названия появились гораздо позже. Тактико-технические требования к танку были сформулированы в начале 1942 года в ГАБТУ, главным конструктором проекта стал Н.В. Цейц. После скоропостижной смерти Цейца в июле 1942 года, проект возглавил Н.Ф. Шашмурин.
Многие узлы для KB-13 были спроектированы заново, прежде всего это касалось трансмиссии). Танк был легче и меньше размером, что позволило оптимизировать конфигурацию корпуса, толщина брони которого местами достигала 120 мм. Один прототип конструкторы А.С. Ермолаев и А. Благонравов оснастили экспериментальным планетарным устройством поворота, за которое позднее получили правительственные награды.
Всего было построено несколько прототипов, отличавшихся ходовой частью (на некоторых установили гусеницы KB, на других — гусеницы Т-34), башнями (Объект 233 получил новую башню, но со старой пушкой ЗиС-5, а Объект 234-башню танка КВ-9 со 122-мм гаубицей Д-9).
Все варианты KB-13 отличались большой скоростью езды и толстой броней (большинство деталей было литыми). Вооружение оставалось прежним. Работы над КВ-13 шли практически параллельно с работами над KB-1с. Шашмурин, который был противником проекта КВ-13, вспоминал: «Мы провели пробный пробег протяженностью около 50 км. Маршрут: Челябинск-Копейск и обратно. Дорога: ухабистая, без твердого покрытия. Экипаж: Н.Ф. Шашмурин – заместитель главного конструктора, Ковш – мастер езды, Розов – представитель военной приемной комиссии. В одну сторону машину вел Ковш. Танк шел хорошо, лишь на паре опорных катков появились трещины. Назад я сам повел танк, стараясь двигаться на предельной скорости. Мы вернулись на завод с полностью разрушенными опорными катками. Разразился скандал, я имел серьезные неприятности. Но судьба КВ-13 была решена не в его пользу».
Некоторые технические решения, опробованные на КВ-13, позднее применили в конструкции тяжелого танка ИС.
«Похудевший» КВ-1с и его судьба
Весной 1942 года Красная Армия провела несколько наступательных операций (под Харьковом и Воронежем, на Керченском полуострове). Во всех случаях наступления провалились и обернулись тяжелейшими потерями. Обращали на себя внимание тяжелые потери среди танков KB, которые еще недавно безоговорочно доминировали на поле боя. В июне 1942 года состоялось специальное совещание ГКО, в котором участвовали представители промышленности и конструкторы. В ходе совещания обсуждался и танк КВ. Как вспоминали В.Г, Грабин и знаменитый конструктор самолетов А.С. Яковлев, «многие выступающие требовали уменьшить массу танка. Сталин суммировал: танк слишком тяжелый, его массу не выдерживают многие мосты, приходится двигаться в объезд, что приводит к большим затратам времени. Это недопустимо. Такой танк нам не нужен. Следует уменьшить его вес. Если это невозможно – снять с вооружения».
На основании приказа ГКО от 5 июня 1942 года, главной задачей конструкторов стало снизить массу танка, одновременно повысив его маневренность и надежность. Единственный способ выполнить задание заключался в радикальном облегчении брони танка. На танках некоторых серий толщину лобовой брони уменьшили до 75 мм. Уменьшили размеры корпуса (прежде всего высоту) и изменили его конфигурацию. Была создана новая литая облегченная башня, имевшая рациональную планировку (место командира танка сместили в задний левый угол башни, где была впервые установлена командирская башенка. Однако в командирской башенке отсутствовал люк, в результате чего троим танкистам приходилось забираться и покидать башню через один узкий люк. Вооружение танка осталось прежним.
Работами над KB-1с руководил Н.Л. Духов, но фактическим главным конструктором был Н.Ф. Шашмурин, который спроектировал новую четырехскоростную коробку передач с демультипликатором, удваивавшим количество скоростей. Коробка передач радикально улучшила ходовые качества танка, а самое главное, надежность новой коробки была на порядок выше старой. Кроме того, изменилась конструкция главного фрикциона, была улучшена система охлаждения двигателя. На танк установили более легкие опорные катки, а также облегченные более узкие гусеницы. С помощью столь радикальных мер массу танка удалось снизить на 5 тонн, а максимальную скорость повысить с теоретических 34 км/ч до практических 43 км/ч. Кроме того, в конструкцию KB-1c внесли множество изменений технологического характера, направленных на экономию дефицитных сортов стали и импортируемых материалов, а также упрощающих выпуск танка.
В середине июля 1942 года начались успешные испытания первых прототипов танка КВ-lc (с — скоростной). 20 августа 1942 года КВ-1с приняли на вооружение. К тому времени танк доказал свою способность без аварии пройти требуемую дистанцию. Но испытания продолжались. Как докладывал ответственный за испытания П.К. Ворошилов, в период с 28 июня по 26 августа 1942 года машина № 15002 (второй прототип из трех 15001-15003) прошла 2027 км. Сравнительные испытания проводили с участием двух серийных KB (№ 10033 и 1102). Серийный выпуск танков KB-1с продолжался на ЧКЗ е августа 1942 по сентябрь 1943 года, всего было выпущено 1106 машин. KB-1c выпускался в нескольких модификациях, в том числе в модификации огнеметного танка КВ-8с, а также самоходки СУ-152. На базе KB-1с было создано несколько экспериментальных образцов, в том числе танк КВ-85, который даже выпускался ограниченной серией.
Одновременно с принятием на вооружение новой модификации тяжелого танка началась реорганизация танковых частей. Приступили к формированию отдельных полков тяжелых танков, насчитывавших по 21 танку КВ. Полки находились в резерве Верховного Главнокомандования, ими усиливали отдельные соединения на время проведения операций. Боевое крещение танки KB-1с приняли под Сталинградом, а затем участвовали в битве на Курской Дуге. В ходе 400-км марш-броска 5-й Танковой Армии под Прохоровкой KB-1с показали себя даже надежнее Т-34. Но встреча под Прохоровкой с немецкими «тиграми» и «пантерами» отчетливо показали, что танк нуждается не только в новой коробке передач, но и в новой пушке.
Тяжелый танк КВ-8с
Танк КВ-8с представлял собой модификацию огнеметного танка КВ-8 на базе танка КВ-lc. Масса танка 43 тонны. Вооружение: 45-мм пушка и улучшенный огнемет АТО-42. Спаренный с пушкой пулемет убрали, а экипаж увеличили до 5 человек. Боекомплект для пушки 114 выстрелов, для пулеметов 3000 патронов. Емкость бака для зажигающей смеси уменьшили до 600 литров, что хватало на 60 выстрелов. В 1943 году выпустили небольшую серию из 25 таких машин, использовавшихся в некоторых заключительных операциях Великой Отечественной войны. Имеется информация о том, что в 1945 году пять танков KB-8с передали польской офицерской школе танковых войск.
Тяжелый танк КВ-1с-85
Попытки усилить вооружение танка KB предприняли еще в декабре 1941 года, когда КБ Л.И. Горлицкого на Уралмаше разработало проект У-12-КВ-1, вооруженный зенитной пушкой образца 1939 года (52-К). По непонятным причинам в металле проект не реализовали. Следующую попытку предприняли лишь в 1943 году. В конце 1942 года В. Г. Грабин, исполнявший обязанности главного конструктора Центрального Артиллерийского Конструкторского Бюро (ЦАКБ) в Москве, сконструировал новую танковую пушку С-31 калибра 85 мм. Пушка С-31 представляла собой модификацию пушки С-18, которую устанавливали на самоходки СУ-85. Пушку установили в стандартной башне KB-1с после минимальной переделки. Экипаж сократили до 4 человек. Испытания в Кубинке (танк № 30751-51, Объект 231) показали, что двух человек совершенно недостаточно для обслуживания пушки, кроме того, выяснилось, что новая пушка еще «сыровата». В результате танк на вооружение не приняли.
Тяжелый танк КВ-85 (Объект 239)
Третья попытка усилить вооружение танка KB-1с имела больший успех. В этот раз пушку установили в новую башню с увеличенным диаметром основания, для чего пришлось несколько переделать подшипник погона. Башня предназначалась для еще не доведенного танка ИС. В башне была установлена 85-мм пушка Д-5Т-85 системы Ф.Ф. Петрова (Артиллерийский Завод № 9, Свердловск). Пушка к тому времени прошла все испытания и в августе 1943 года была принята на вооружение. Пушка имела ствол длиной 52 калибра и полуавтоматический вертикальный клиновидный замок. Скорострельность до 8 выстрелов в минуту. К пушке подходили стандартные боеприпасы для 85-мм зенитной пушки образца 1939 года; бронебойный – масса 9,2 кг, начальная скорость 792 м/с; осколочно-фугасный – масса 9,5 кг, начальная скорость 795 м/с, дальнобойность 3800 м, максимальная дальнобойность 13600 м. По сравнению с серийным KB-1с толщину брони корпуса уменьшили до 75 мм, изменился раскрой бронеплит. Из экипажа исключили стрелка-радиста, на его месте поместили часть боекомплекта и дополнительный топливный бак. Курсовой пулемет жестко зафиксировали. Пулемет обслуживал механик-водитель, кнопка спуска была вмонтирована в правый рычаг управления. Радиостанцию перенесли в башню к месту командира танка.
Танк КВ-85 приняли на вооружение в качестве переходного типа. Выпуск начали в сентябре 1943 года. Выпущена серия в 130 (по другим данным 148) штук. Танками оснастили несколько отдельных танковых полков. О боевом применении КВ-85 ничего не известно. Несколько машин попало в руки гитлеровцев, которые испытали их на полигоне в Куммерсдорфе в конце 1943 – начале 1944 годов. Фотография и описание КВ-85 появились в таблице-определителе Panzer-Erkennungstafel 1. Uebersichtstafel der wichtigsten Panzerfahrzeuge in Sovietrussland (Anlage zu H.Div.469/2a), изданной 1 февраля 1944 года.
До наших дней сохранилось два экземпляра КВ-85. Прототип КВ-lc с пушкой С-31 находится в коллекции танкового музея в Кубинке, а КВ-85 стоит в качестве памятника в Санкт-Петербурге.
Тяжелый танк КВ-122
Стараясь еще больше усилить огневую мощь танка КВ-85, Духов предложил вооружить машину 100-мм пушкой С-34 системы Грабина, а затем остановился на 122-мм пушке Д-25Т системы Петрова. Это была последняя попытка модернизировать устаревший танк. На шасси КВ-85 установили башню танка ИС-2 со 122-мм пушкой. Хотя принципиально никаких проблем такая переделка не вызывала, проект отвергли, так как ИС-2 уже пустили в серию.
ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТАНКА КВ-1
Машины первых серий.
Масса 43,5-44 т, экипаж 5 человек. Габариты: длина 668-675 см, ширина 332-335 см, высота 271 см, клиренс 44-45 см.
Вооружение: 1 76,2-мм пушка (сперва Л-11 образца 1939 года, затем Ф-32 образца 1940 года), спаренная с пулеметом ДТ. Башня вращалась на 360 град (ручной и электрический привод, скорость вращения 10-12 град/с), угол склонения/возвышения -7+25 град. Два пулемета ДТ (курсовой и в задней стенке башни). Боекомплект 111 выстрелов калибра 7,62 мм, 3024 патрона (48 барабанов) к пулеметам, 26 ручных гранат Ф-1.
Оптика: телескопический прицел ТОД-6 (позднее 9Т-7, 10Т-7 или 10Т-43), перископический прицел ПТ-6, 1 обзорный прицел командира танка ПТ-К, 5 фиксированных перископов, 3 смотровые щели.
Броня сварена и склепана из прокатанных плит и литых деталей. Толщина брони: лоб и борта корпуса 75 мм, корма 60-75 мм, крыша 30 мм, днище 40 мм. Башня сварная: маска пушки 90 мм, лоб, борта и задняя стенка 75 мм, крыша 40 мм. Башня литая: лоб, борта и задняя стенка 95 мм.
Двигатель: четырехтактный, 12-цилиндровый, V-образный дизель жидкостного охлаждения В-2К. диаметр цилиндров 150 мм, ход поршней 180-187 мм, степень сжатия 15-15,8, объем 38880 смЗ, максимальная мощность 600 л.с. при 2000 об./мин. Топливо: солярка, емкость топливных баков 600-615 л, расход топлива 195-200 л на 100 км по шоссе, и 320 л на 100 км по пересеченной местности. Трансмиссия: главный фрикцион сухой, многодисковый. Коробка передач механическая, 5 передач вперед и 1 назад. Рулевое управление: бортовые фрикционы с ленточными тормозами. Бортовые передачи планетарного типа. Ходовая часть: 6 пар сдвоенных опорных катков (в 1941 году катки с внутренней амортизацией заменили на литые цельнометаллические катки), независимо подвешенные на маятниках к торсионам. 3 пары сдвоенных поддерживающих катков. Ведущие колеса сзади, направляющие спереди. Гусеницы цельнометаллические, одношкворневые, одногребневые, ширина 700 мм, шаг 163 мм, опорная длина 441-460 см, колея 260-263 см. Электропроводка: одножильная, 24 В. Связь: радиостанция 71-ТК-3, внутренний телефон ТПУ-4. Удельная мощность 13,8-13,6 л.с/ т, максимальная скорость на шоссе 35 км/ч, запас хода по шоссе 225-250 км, по пересеченной местности до 150 км, радиус разворота 9,5 м. Ходовые качества: удельное давление на грунт 0,7 кг/кв.см, склон до 36 град., ров 280 см, стена 120 см, брод 160 см.
Машины поздних серий имели более толстую броню и другое вооружение. Масса 47,5 т (танки с усиленной литой башней и усиленным корпусом весили до 50 тонн). Общая длина 690 см. Вооружение: 76,2-мм пушка ЗиС-5 (Ф-34) образца 1941 года и 3-4 пулемета ДТ. Угол склонения/возвышения -5:+25 град. Штатное вооружение экипажа включало в себя один ППШ. Скорость вращения башни 5 град./с. Боекомплект: 114 выстрелов калибра 76,2 мм, 300 патронов к ППШ. Оптика: в принципе та же, но использовались новые прицелы: перископический ПТ-4-7 или ПТ-4-13 и телескопический ТМФ (ТМФД, ТМФД-ТМФП). Броня: лоб и частично борта 95-105 мм, башня (литая) 95 мм (по немецким данным усиленная броня у некоторых танков выпуска 1942 года имела толщину 120 мм). Связь: радиостанция, внутренний телефон ТПУ-4бис. Ходовые качества: удельная мощность 12,6 л.с./т и меньше, скорость не превышала 28 км/ч. Удельное давление на грунт 0,8 кг/кв.см.
ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТАНКА КВ-2
Масса 52(54) т, экипаж 6 человек.
Габариты: длина полная 680 (702) см, длина корпуса 675 см, ширина 332(335) см, высота 325-328(345) см, клиренс 43(40) см.
Вооружение: 152-мм гаубица М-10С образца 1940 года, спаренный пулемет ДТ. Угол склонения/возвышения -5:+12 град. Привод башни ручной и электрический, максимальная скорость вращения 10 град./с. 2 пулемета ДТ (один курсовой, другой в задней стенке башни). Боекомплект 36 выстрелов калибра 152 мм, 2475-3087(3402) патронов, гранаты Ф-1.
Оптика: телескопический прицел Т-5 или ТОД-9, 2 перископических прицела ПТ-5 или ПТ-9 и ПТК, 5 фиксированных перископов, 3 смотровые щели.
Броня: сварена и частично склепана из прокатанных и литых деталей. Толщина: лоб и борта корпуса 75 мм, корма корпуса 60-75 мм, крыша 30 мм, днище 40 мм, маска пушки до 110 мм, лоб, борта и задняя стенка башни 75мм, крыша 35мм.
Двигатель: дизель В-2К. Трансмиссия, ходовая часть, электрооборудование, связь как у КВ-1. Удельная мощность 11,5 л.с./т, максимальная скорость 32-35 км/ч, запас хода по шоссе 225 км, по пересеченной местности до 150 км. Удельное давление на грунт 0,84 кг/кв.см.
(Материал подготовлен для сайта «Войны XX века» © http://war20.ru по книге «Торнадо. Армейская серия. КВ – советский тяжелый танк». При копировании статьи, пожалуйста, не забудьте поставить ссылку на страницу-первоисточник сайта «Войны XX века»).