ОБСТАНОВКА НА ФРОНТЕ И ЗАМЫСЕЛ ОПЕРАЦИИ
Зима 1941/42 гг. Ленинград цепенеет в тисках блокады. Еще с осени, стремясь любой ценой спасти город, войска Ленинградского фронта почти непрерывно атаковали. Но прорвать окружение ударом изнутри не удалось — противник оперативно выстроил укрепленную линию. В декабре части Ленинградского и Волховского фронтов в оборонительных боях за города Волхов и Тихвин нанесли врагу тяжелое поражение и сами перешли в контрнаступление. Разгромленные дивизии Вермахта отступили. В результате немцам не удалось соединиться с финнами на реке Свирь и замкнуть «большое» блокадное кольцо вокруг Ладожского озера.
Ладожская коммуникация осталась в наших руках. Успешные действия заронили надежду на скорый прорыв блокады Ленинграда со стороны Волхова. По плану Ставки Верховного Главнокомандования 4-я, 2-я ударная и 52-я армии Волховского фронта должны были стремительным ударом рассечь немецкую группировку, которая осаждала город. Если бы советским войскам удалось выйти к Сиверскому, Волосову и Луге, то пути отхода для врага были бы отрезаны.
Трем армиям Волховского фронта отводилась главная роль в предстоящей операции. Их должны были поддержать 42-я и 55-я армии Ленинградского фронта — активным наступлением изнутри блокадного кольца, 8-я и 54-я армии — со стороны Волхова, Приморская оперативная группа — с Ораниенбаумского плацдарма.
В случае успеха, немецкая 18-я армия из осаждающей превращалась в осажденную, ее ожидала катастрофа, масштабы которой впоследствии сопоставляли бы со сталинградской. Но в Москве переоценили возможности фронтов. Войска только-только оправились от тяжелых боев лета-осени 1941 г., промышленность еще не могла дать нужного количества оружия и боеприпасов…
На стыке Ленинградского и Волховского фронтов находилась 54-я армия генерал-майора Ивана Ивановича Федюнинского. Командарм имел богатый боевой опыт: участвовал в конфликте на КВЖД, отличился на Халхин-Голе. Федюнинского высоко ценил Г.К. Жуков.
По первоначальному замыслу части 54-й армии должны были нанести удар в районе станции Погостье. Здесь противник закрепился на железнодорожной насыпи, которая возвышалась над болотистой местностью. Немецкие саперы организовали мощную линию: перед насыпью были выставлены минные заграждения и ряды колючей проволоки, в самой насыпи вырыты окопы, устроены дерево-земляные огневые точки (ДЗОТы) и блиндажи. Оборона опиралась на два узла — погостьевский и шальский укрепленные районы. Со стороны Мги по советским позициям била артиллерия бронепоезда, в небе активно действовала авиация.
По обе стороны от железной дороги — глухие леса и обширные болота. Однако немецкие войска получили здесь выгодную позицию. К основной линии обороны на железнодорожном полотне подходила сеть дорог, что существенно облегчало снабжение и быструю переброску резервов с одного участка на другой. В ближайшем тылу оказались несколько деревень. Их заняли тыловые службы: в суровую зиму 1941/1942 гг. каждый сохранившийся дом имел огромную ценность.
Погостье, Жарок и Шалы удерживала 269-я пехотная дивизия, усиленная частями 333-го полка 225-й пехотной дивизии и батальонами 96-й. Основные силы этой дивизии находились левее, в районе Погостье — Малукса. Правее, в районе Посадников Остров — Кириши, держала оборону 11-я пехотная дивизия.
Советские войска находились в более тяжелом положении — в местности, где практически не было ни дорог, ни населенных пунктов. На пути колонн и обозов лежало болото Соколиный Мох.
Ночью температура опускалась ниже -30°С, а солдаты спали на снегу под открытым небом, не разжигая костров (огонь могли заметить немецкие корректировщики). На передовой не было горячей пищи, хлеб каменел на морозе. В таких условиях человек балансирует на грани физического выживания, но нашим воинам нужно было атаковать врага.
НАЧАЛО НАСТУПЛЕНИЯ
Наперекор всем трудностям в декабре 1941 г. после непродолжительной подготовки начался штурм немецких укреплений.
Первая попытка овладеть вражескими позициями закончились неудачей. Артиллерия не смогла подавить огневые точки на гребне насыпи — сказался снарядный голод. Не хватало боеприпасов и для эффективной контрбатарейной борьбы. Враг безнаказанно обстреливал наши войска, выходившие на исходные позиции. Пехотинцам негде было укрыться от осколков. Рыть окопы невозможно: под снегом — вода незамерзшего болота. Снежную фортификацию стали поливать болотной водой, превращая снег в лед.
Замерзали и немцы, у них не было соответствующей зимней одежды. Не выдерживало германское вооружение и техника. В декабре 1941-го и в январе 1942 г. ситуация у Погостья напоминала позиционный тупик времен Первой мировой войны. Пулеметы и ряды колючей проволоки делали немецкую оборону неприступной.
Но атаки продолжались. Несмотря на тяжелые потери, удалось постепенно приблизиться к насыпи, и уже в январе на некоторых участках советская пехота закрепилась в 8-10 метрах от немецких траншей. Противники забрасывали друг друга гранатами, стреляли в упор. Ясно, что без бронетехники в такой ситуации не обойтись. На помощь 54-й армии пришла 122-я танковая бригада (в октябре 1941 г. в бригаде было три KB, 11 Т-34 и 20 легких Т-40).
1-й батальон капитана Вербицкого состоял предположительно из трех тяжелых танков и нескольких Т-34. Но в каком они были состоянии? Так, экипаж младшего лейтенанта Карявко получил «тридцатьчетверку» с номером 125, вернувшуюся с передовой. Башня пробита в трех местах, орудие и пулемет выведены из строя, на дне машины — тела погибших танкистов… Но скоро наступление, и новый экипаж подготовил машину к бою.
День 17 января 1942 г. стал переломным. В 23.00 3-я гвардейская дивизия, поддержанная 122-й бригадой, после жестокого рукопашного боя овладела станцией Погостье. 18 января прорвала оборону врага соседняя 11-я стрелковая дивизия, в бою ее тоже поддержали танки. Дивизия была переброшена по льду Ладожского озера из Ленинграда, у многих солдат и офицеров в городе остались умирающие от голода семьи. Воины сражались не щадя себя.
Командир 11-й дивизии генерал-майор В.И. Щербаков действовал не по шаблону, умело применил элементы подземной войны. Ночью бойцы 26-го саперного полка скрытно вырыли шурф в железнодорожной насыпи под немецким блиндажом и заложили взрывчатку. После взрыва в насыпи образовался проход, в который устремились солдаты 163-го, 320-го и 219-го стрелковых полков. В результате удалось захватить участок 2,5 км по фронту и 3 км в глубину.
Также саперам удалось проделать проходы для танков — утром они вступили в бой. Экипаж Корявко атаковал артиллерийскую батарею, слева и справа от которой находились пулеметные точки. Т-34 подбил противотанковое орудие, но от ответного огня у машины заклинило башню. Удачно маневрируя, танк смог уничтожить еще три орудия, а один расчет — расстрелять из пулемета. Немецкие пулеметные точки были раздавлены гусеницами.
К концу дня 20 января от 11-й дивизии практически ничего не осталось. 163-й полк: в строю — 60 человек. 320-й — 32 человека. 122-я бригада потеряла 11 танков, ее 1-й батальон лишился половины своего состава. Соседи по фронту не смогли поспособствовать действиям 11-й дивизии, но ее солдаты удержали захваченные позиции.
БОИ ЗА ПОГОСТЬЕ И ВИНЯГОЛОВО
Немцам удалось остановить наступление наших войск, позиционные бои затянулись на две недели. Тем временем 2-й ударная армия на своем участке фронта глубоко вклинились во вражеские порядки. Требовалось поддержать этот успех. Во что бы то ни стало.
Сформировали новый «кулак». К штурму приготовилась 311-я стрелковая дивизия: 1071-й полк должен был атаковать немцев левее станции Погостье, а 1069-й полк — правее. Пехоту вновь сопровождала 122-я танковая бригада, то есть то, что от нее осталось — два тяжелых танка, несколько средних и легких. В наступлении также участвовали 281-я и 80-я стрелковые дивизии.
Противник (333-й полк 225-й пехотной дивизии) укрылся за второй линией укреплений, которая проходила по южной окраине деревни Погостье и опушке леса за железнодорожным полотном. На километр фронта — 10-12 противотанковых орудий, через каждые 20-50 м — пулеметный расчет или автоматчик. Линию усиливали ДЗОТы и блиндажи. 10 февраля советские пехотинцы и танкисты несколько раз ходили на приступ, но безуспешно. 122-я бригада потеряла три танка.
Скорее всего, именно в тот день КВ-1 старшего лейтенанта Смирнова вступил в единоборство с вражеским бронепоездом. После неудачных атак восемь танков отправились вдоль железнодорожного полотна в обход немецких укреплений, чтобы поддержать пехоту с фланга. В ходе боя танк Смирнова застрял в незамерзшем болоте в паре километров от Погостья. Экипаж до ночи выстилал бревнами гать, чтобы вывести машину. При этом танк продолжал вести огонь.
Когда машина выбралась из болота, на путях показался немецкий бронепоезд (на данном участке полотно не было разобрано). Командир танка приказал открыть огонь. Но снарядов уже не было. Бронепоезд неумолимо приближался, и Смирнов выбрал таран. Механик-водитель Дмитрий Некрасов направил KB точно в цель. Страшный удар сбросил с мест и оглушил всех танкистов. Но враг был повержен: паровоз и платформы с орудиями полетели под откос…
По данным из немецких архивов в тот период группу армий «Север» поддерживали три бронепоезда — №№ 6, 26 и 30 германских железнодорожных войск. 18-ю армию обслуживал № 30. Он действовал на линии Тосно — Любань — Чудово. Возможно, что, кроме «номерных», в боях участвовали и другие бронепоезда, вспомогательные. Известно, что немцы охотно использовали советские броневагоны и товарные вагоны, обшитые листами брони. На крышах возвышались башни от захваченных танков БТ-7, Т-26, Т-34. На открытых платформах стояли зенитные орудия. Чтобы не возникало путаницы, импровизированным бронепоездам присваивали звучные названия.
Один бронепоезд курсировал по одноколейной дороге Мга — Будогощь и вел губительный огонь по нашей пехоте в районе Погостья. В немецких документах отмечено, что в марте 1942 г. был потерян один бронепоезд, окруженный советскими войсками в районе Любани. Но к железнодорожному полотну у Любани наши войска тогда так и не прорвались. Возможно, что речь идет о бронепоезде, который таранили наши танкисты.
Три месяца пролежал механик-водитель Дмитрий Некрасов в госпитале. За подвиг, совершенный у Погостья, его наградили орденом Красного знамени (в конце войны гвардии лейтенанта Некрасова удостоят звания Героя Советского Союза).
12 февраля 1942 г. после часовой артподготовки наша пехота во взаимодействии с танками вновь пошла в атаку. Полки 311-й дивизии вклинились в немецкую оборону, но были прижаты к земле шквальным огнем. Тогда комдив Бияков приказал танками подтащить полковые пушки на 200-300 метров к немецким ДЗОТам.
На практике это выглядело так. Т-34 или КВ-1 брал на прицеп пушку, расчет взбирался на броню. За танком двигалась пехота. Приблизившись к немецкому ДЗОТу или блиндажу, танк открывал огонь, чтобы прикрыть артиллеристов, а они тем временем разворачивали пушку и били прямой наводкой. Дело довершали пехотинцы, которые забрасывали врага гранатами через амбразуры, двери и дымовые трубы.
Немцев явно застали врасплох: 311-я дивизия прорвала их оборону и методично уничтожала вражеские ДЗОТы внутри укрепрайона. Опыт переняли на соседних участках фронта — стали формировать штурмовые группы.
Однако успех развить не удалось — силы атакующих были на исходе. Конечно, по документам одной немецкой 296-й пехотной дивизии противостояли до восьми советских дивизий и две танковые бригады. Но почти все они количественно уменьшились до полка, батальона, а то и роты. Так, в 177-й стрелковой дивизии к 12 февраля 1942 г. оставалось всего 80 штыков. Бойцы удерживали отвоеванную северную часть деревни Погостье, одноименную станцию и близлежащий участок железнодорожной насыпи.
Командование пополнило дивизии последними резервами. На передовую ушли солдаты из тыловых частей и прибывшие по ладожскому льду ленинградцы, которых буквально шатало от голода. На помощь сильно поредевшей 122-й прислали 124-ю танковую бригаду полковника А.Г. Родина — 31 КВ-1. Их перебросили из Ленинграда скрытно и быстро. Чтобы 47-тонные машины прошли по замерзшей Ладоге, сняли башни, частично демонтировали броню и оборудование. Танки тащили башни за собой на специальных санях.
К решительной атаке готовились два батальона — 23 танка КВ-1,16 бронеавтомобилей БА-10, четыре самоходные артиллерийские установки, 124-й мотострелково-пулеметный батальон. Требовалось открыть дорогу на Любань — тогда единственную в здешних краях добротную грунтовую трассу. А для этого — разгромить укрепрайон, освободить Виняголово и продвигаться на Костово.
Утром 16 февраля 1942 г. после мощной артиллерийской подготовки началось наступление. Главный удар наносила 124-я бригада. Выкрашенные в белый цвет танки шли двумя эшелонами: 1-й батальон майора Н.М. Рыбакова, 2-й батальон майора Е.Г. Пайкина (10 машин). Вместе с ними атаковали 3-й и 1029-й полки 198-й стрелковой дивизии. Им противостояли части 333-го полка полковника Тима 225-й пехотной дивизии, «панцеры» 12-й танковой дивизии и самоходные орудия.
Следует отметить, что в составе 12-й немецкой танковой дивизии воевал Курт Книспель, в дальнейшем — самый результативный ас Второй мировой войны (подбил 168 танков). В январе 1942 г. Книспель был наводчиком в экипаже Pz.IV унтер-офицера Рубеля из 29-го полка (боевая группа Кауфмана). 17 апреля танк был подбит, а половина экипажа выведена из строя.
На правом фланге февральского наступления советских войск были 122-я танковая бригада и части 311-й стрелковой дивизии, которые должны были расширить полосу прорыва и обезопасить основные силы от возможного флангового удара. Их противник: 283-й полк 96-й пехотной дивизии Вермахта.
Под непрерывным обстрелом 1-й батальон 124-й танковой бригады вместе с пехотой преодолели железнодорожную насыпь и обошли Погостье с запада. Такого количества советских тяжелых танков здесь не ждали, немцы не выдержали натиска и в панике бежали. На южной окраине деревни они потеряли несколько сотен убитыми.
Первый эшелон атакующих ушел вперед, второй расчищал местность южнее Погостья. Разгромив противника, засевшего в деревне, KB 1-го батальона занялись укрепленным тыловым лагерем. Здесь пехота попыталась самостоятельно уничтожить ДЗОТы и землянки, но была остановлена шквальным огнем. Танки же без труда разделались с вражеской фортификацией и прошлись по ней своими гусеницами.
Разгромив «лесной лагерь» советские танки к четырем часам дня вышли на дорогу Погостье — Костово — Любань и устремились на Виняголово. Им пытались помешать одиночные танки из 12-й дивизии. Но напрасно — три вражеские машины были захвачены. В общем, наступление развивалось вполне удачно. Но зимой 1941/42 гг. снег лег рано, болота не успели промерзнуть. Тяжелые машины забуксовали…
Противник, получив передышку, организовал в своем тылу эффективную оборону. Определив направление главного удара советских войск, немецкое командование стянуло к дороге Погостье — Виняголово противотанковые батареи и саперные подразделения. Зная, что броню KB не берут снаряды 37-мм пушек, применили новую тактику. Воспользовались тем, что в лесистой местности обзор из танков ограничен, а дистанция боя коротка. Огонь открывали со 100-150 м, били в борт, по гусеницам, по приборам наблюдения и антеннам радиостанций. 13 наших танков получили повреждения, но их ходовая часть не пострадала.
Кроме 37-мм калибра, немцы применили в том бою и более тяжелые системы и боеприпасы. У моста через Мгу им удалось подбить несколько советских танков, у одного KB взрывом сорвало башню. На пути наступавшей 124-й танковой бригады спешно ставились мины. Однако все это лишь замедляло продвижение советских танков.
К 16.30 KB ворвались в деревню Виняголово. Казалось, победа близка. Но противнику удалось подтянуть резервы и отсечь пехоту. В этот момент по нашим танкам ударила из засады самоходка (по немецким данным, одна из четырех, действовавших в районе Погостья). Три танка были подбиты.
Поняв, что без пехоты Виняголово не удержать, танкисты отступили. Теперь линия фронта проходила в паре километров от деревни. В 18.48 по Виняголово дали залп «Катюши»…
На правом фланге 122-я танковая бригада и 311-я стрелковая дивизия вышли к реке Мга. Дальше они продвинуться не смогли. Тяжелый бой закончился. Наши войска разгромили погостьевский укрепрайон — выбили основную опору обороны противника, создали предпосылки для дальнейшего наступления.
В бою 16 февраля 1942 г. 124-я танковая бригада уничтожила (по отечественным источникам) три пехотных батальона и множество огневых точек, захватила три танка, бронемашину, пять пушек, пять мотоциклов, 1600 мин и 1400 ручных гранат. Собственные потери в тот день: убитыми — 10 человек, подбито шесть КВ-1 (один сгорел), не установлено местонахождение четырех танков, застряли в реке и воронках пять танков.
После дня передышки войска возобновили наступление. 18 февраля 124-я танковая бригада, 198-я стрелковая дивизия и 6-я бригада морской пехоты вновь атаковали Виняголово. Но и в этих жестоких боях (до 20 февраля) взять деревню не удалось.
Под Виняголово танки и пехоту поддерживали самоходные установки СУ-Т- 26 (две такие из 124-й танковой бригады были потеряны в бою). Эти боевые машины — большая редкость. Их изготовили в ограниченном количестве в блокадном Ленинграде. База — легкий Т-26. Его 45-мм пушка не годилась для борьбы с полевыми укреплениями, поэтому ленинградские специалисты предложили установить вместо башни 76-мм полковую пушку под массивным щитом. Огневую мощь усилили двумя пулеметами ДТ.
Тем временем противник, подтянув резервы, закрепился на новом рубеже. Наступать вглубь немецкой обороны по единственной лесной дороге опасно: с левого фланга над нашим танковым клином «висел» шальский узел обороны. Враг мог в любой момент отсечь авангард от основных сил. В связи с этим командование изменило направление главного удара, 124-ю и 122-ю танковые бригады и стрелковые дивизии перенацелили на восток — громить немецкую оборону под Шалой.
ШТУРМ ШАЛЬСКОГО УКРЕПРАЙОНА
28 февраля 1942 г. Ставка скорректировала задачи 2-й ударной и 54-й армиям. Теперь они наступали навстречу друг другу, чтобы окружить любань-чудовскую группировку противника. Кольцо должно было замкнуться в Любани. С этого времени наступательная операция стала именоваться Любанской.
Немцы тоже планировали окружение, перерезав место прорыва 2-й ударной армии в районе Мясного Бора. В волховских лесах и болотах развернулось «соревнование»: кто кого первым возьмет в кольцо.
Вермахт обладал здесь значительным преимуществом: дивизии снабжались по железной дороге (линия Мга — Тосно — Любань). Советским войскам все необходимое доставлялось по плохим лесным дорогам. Весной, в паводок, снабжение и вовсе должно было прекратиться…
В конце февраля 2-й ударной армии оставалось всего 5 км до Любани. Советская артиллерия стреляла по станции, линия фронта приблизилась к немецким штабам. Две недели наши танкисты и пехотинцы расшатывали оборону шальского укрепрайона. Танки продвигались по лесным дорогам и узким просекам. И опять казалось, что победа близка…
Советским войскам противостояли 283-й и 284-й полки 96-й пехотной дивизии и 333-й полк 225-й пехотной дивизии. Для более эффективной обороны формировались группы истребителей танков. В каждую входили три солдата под командой унтер-офицера, вооруженные противотанковыми минами, ручными и магнитными противотанковыми гранатами. Как правило, такую группу прикрывало пехотное отделение. Немецкие солдаты старались вплотную приблизиться к танку, чтобы нанести ему максимальный ущерб. Поединок советских танкистов и немецких истребителей танков был беспощадным, пленных не брали.
37-мм снаряды пушек Pak-35/36 оказались слабы для брони КВ. В марте 1942 г. в полосе обороны 284-го полка 96-й пехотной дивизии Вермахта против наших танков, наступавших на Шалу, применили новинку — надкалиберная кумулятивная оперенная мина 3,7 cm StieL.Gr.41. Она устанавливалась на срезе ствола и выстреливалась холостым зарядом, могла вывести из строя тяжелый танк. Дальность была невелика — всего 300 м, но именно у Погостья немецкие артиллеристы вели огонь с коротких дистанций.
Несмотря ни на что советские танки двигались к развилке дорог в тылу шальского укрепрайона, перекрывая основным силам врага путь к отступлению. Эта дорожная развилка получила у немцев название «Звезда Мерседес» (по форме она напоминала знаменитую автомобильную эмблему). Самые тяжелые бои шли здесь с 20 по 23 февраля. Натиск наших KB пытался задержать 1-й батальон 284-го полка с 88-мм зенитным орудием, пробивавшим броню тяжелых танков. Но немецкий батальон вскоре сам оказался в безвыходном положении…
С 16 по 25 февраля 1942 г. советская 124-я танковая бригада потеряла убитыми 121 солдата и офицера, 26 пропали без вести. Подбиты 13 КВ-1, четыре танка пропали. Сгорели две самоходки СУ-Т-26, выведены из строя бронемашина БА-10 и шесть автомобилей. Но бригада не утратила боеспособности. Только 9 марта ее 1-й батальон уничтожил полковой штаб, несколько ДЗОТов, подбил шесть танков 12-й дивизии противника, 2-й батальон уничтожил батальон пехоты, разрушил несколько блиндажей, подбил танк и самоходное орудие, захватил минометную батарею, 20 пулеметов и 15 автоматов.
Чтобы ускорить развязку, командование ввело в бой 16-ю танковую бригаду (семь KB, 17 БТ-7, шесть Т-26, одна самоходка). За несколько дней саперы проложили в густом лесу просеку к железнодорожной насыпи. В ночь с 10 на 11 марта танки преодолели трехметровую преграду с фронта и двинулись вдоль нее на юго-восток. Бригада атаковала там, где ее не ждали. Немцы стянули основные силы в район перекрестка «Звезда Мерседес» (против 122-й и 124-й бригад) и пропустили удар 16-й.
12 марта после ожесточенного боя Шальский узел пал, враг понес тяжелые потери. По немецким данным, был практически полностью уничтожен 1-й батальон 284-го полка 96-й дивизии, в строю остались четыре офицера и 29 солдат. Был сильно потрепан и 1-й батальон 283-го полка.
Остатки разбитых немецких частей отходили через перекресток «Звезда Мерседес», многочисленные группы блуждали по лесам, пытаясь выйти к своим. От 1-й роты 1-го батальона 333-го пехотного полка осталось всего 30 человек, стрелять по советским танкам могла только 88-мм зенитка единственная сохранившаяся в строю.
БОИ ЗА ДЕРЕВНИ ДУБОВИК И ЛИПОВИК
Разгромив немцев под Шалой, советские дивизии шли навстречу 2-й ударной армии. Не имея возможности наступать на Любань через Виняголово, наши войска прорывались через Кондую. И здесь удачно действовали танкисты 124-й бригады. Они зашли в тыл противника и перерезали дорогу Макрьевская Пустынь — Кондуя.
Опасаясь окружения, противник оставил Кондую и отошел к Макарьевской Пустыни. Каменные здания монастыря (основанного в середине XVI в.) немцы превратили в оборонительный узел. 1 и 2 апреля танки и пехота безуспешно атаковали врага, сидевшего за крепкими стенами. 9 апреля 124-я бригада и 80-я стрелковая дивизия вновь пошли на штурм…
В это время 107-й отдельный танковый батальон вместе с 1-й горнострелковой бригадой и 6-й бригадой морской пехоты двинулся к Виняголово. Шли в тяжелейших условиях. Снег быстро таял, солдаты проваливались в ледяную жижу по пояс, а когда нужно было залечь под обстрелом, погружались целиком. 1-я бригада сумела форсировать реку Мга и закрепиться на противоположном берегу. Небольшие отряды пробились в немецкий тыл. Экипаж Н.И. Барышева на трофейном танке Pz.III вместе с горнострелковым батальоном несколько дней громили вражеские тылы, после чего вышли к своим.
Противник подтянул резервы и оттеснил советские войска на исходные позиции. Не удалось выбить врага и из Макарьевской Пустыни. После нескольких попыток наше командование прекратило наступление. 2-я ударная армия не дошла до Любани 5 км, 54-я армия — 15 км. Любаньская операция не достигла своей цели. 2-я ударная потеряла много людей и техники, и теперь 54-я армия была вынуждена действовать в одиночестве.
Немецкие войска тоже были обескровлены и могли удерживать только отдельные опорные пункты. Сплошной линии фронта не было. В болотистой местности вырыть нормальный окоп невозможно, и солдаты возводили укрепления из бревен, заполняя простенки землей.
Ставка ВГК еще раз скорректировала задачу: нанести основной удар в юго-восточном направлении; развивая наступление на деревни Дубовик и Липовик, отрезать немецкие войска, оборонявшиеся на киришском плацдарме. С этого плацдарма противник мог вновь устремиться от реки Волхов к реке Свирь, соединиться с финскими войсками, уничтожив «Дорогу жизни» и образовав непроницаемое «большое кольцо» блокады Ленинграда.
Советская 16-я танковая бригада вела наступление с конца марта. KB с трудом шли по раскисшей дороге Зенино — Дубовик. Но наши танкисты, сбивая вражеские заслоны, упорно продвигались вперед. На подходе к деревне Дубовик их пыталась задержать 6-я танковая рота 29-го полка 12-й танковой дивизии — шесть Pz.IV и семь Pz.III. Согласно немецким документам, удалось подбить четыре советских танка. Но KB все же прорвались. В Дубовик вошли, опять же, по немецким данным, 10 советских танков и пехота. Завязался тяжелый бой, деревня несколько раз переходила из рук в руки. Немцы смогли удержать Дубовик, но от их батальона (26-го пехотного полка) осталось лишь несколько человек.
26 марта погиб герой 16-й танковой бригады лейтенант Александр Мартынов. Он отличился 8 ноября 1941 г., когда на подступах к городу Волхов в районе деревни Жупково его экипаж отразил атаку 14 вражеских танков. При этом KB Мартынова подбил пять и захватил три немецких танка, вытащив их с поля боя. Трофейные машины перекрасили и включили в состав танковой бригады.
В бою за Дубовик совершил подвиг экипаж КВ-1 старшего лейтенанта П.П. Бачилова. Танк прорвался на единственную дорогу, которая связывала деревни Дубовик и Липовик. У машины была повреждено орудие, но она не ушла в тыл, а стала курсировать по дороге, уничтожая немецкие обозы. После боя KB, направлявшийся на сборный пункт, нарвался на немецкую противотанковая группу, которая смогла повредить гусеницу. Танкисты в обездвиженном танке отбивались от наседавшего врага. На выручку пришли другие экипажи.
Освободить деревни Дубовик и Липовик с ходу не удалось, советским войскам пришлось остановиться на этом рубеже. В апреле-мае 1942 г. стрелковые дивизии, 16-я и 122-я танковые бригады неоднократно пытались прорвать вражеский фронт. Противник, понимая стратегическое значение этих деревень, не жалел здесь ни сил, ни средств. Деревню Дубовик удерживал 176-й полк 61-й пехотной дивизии, а Липовик — 24-й полк 21-й пехотной дивизии. Их поддерживали машины 29-го полка 12-й танковой дивизии, большое количество отдельных подразделений. Командование было вынуждено перебрасывать сюда войска с других участков фронта. Так, под Липовиком оказался 2-й парашютно-десантный полк — элита германской армии.
7 мая 1942 г. немецкую линию обороны прорвала 16-я танковая бригада, поддержанная 32-й отдельной стрелковой бригадой 4-го гвардейского стрелкового корпуса. В условиях весеннего разлива танкисты смогли найти брод на реке Чагода. Но противник устроил ловушку: саперы установили на дне мины и фугасы большой мощности, обнаружить которые было очень сложно. И все-таки советские танки прошли. Первым форсировал реку КВ-1 старшего лейтенанта П.П. Митовосяна. Уничтожил несколько орудий и до 30 вражеских солдат. Благодаря героизму танкистов войска вклинились во вражескую оборону на несколько километров, но освободить Дубовик и Липовик и на этот раз не удалось.
Тем не менее, погостьевский выступ на линии советско-германского фронта улучшил положение наших войск. Теперь под угрозой оказались железнодорожные перевозки противника на участке Мга — Кириши. К тому же советские дивизии «нависали» над киришским плацдармом противника, угрожая ему с тыла.
ИТОГИ ЛЮБАНСКОЙ НАСТУПАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ
Наступление на Любань выдохлось, так и не увенчавшись успехом. Немцы окружили вклинившиеся в их оборону войска 2-й ударной армии, могли окружить и 54-ю в погостьевском «мешке».
В ходе боев в конце марта – начале апреля 1942 г. советские войска пытались пробить «горловину» в мешке, а немецкие – ликвидировать прорыв. В итоге удалось расширить «горловину», восстановив коммуникации 2-й ударной армии, но ее положение все равно оставалось отчаянным. Не хватало боеприпасов, продовольствия, медикаментов и перевязочных средств. Ситуация усугублялась весенней распутицей. Поэтому военным советом Ленинградского фронта был отдан приказ о выводе 2-й ударной армии из «мешка». 20 апреля командующим армии был назначен генерал-лейтенант А.А. Власов, сменив тяжело больного генерала Клыкова. В мае-июне 2-я ударная армия отчаянно пробивалась из «мешка». Ее бойцы и командиры выходили из окружения небольшими разрозненными группами, а сам командующий армией генерал Власов попал в плен, и впоследствии встал на путь сотрудничества с гитлеровцами.
54-я армия, которая так и не сумела соединиться со 2-й ударной армией в Любани, перешла к обороне. Любанская наступательная операция завершилась.
В целом, данная операция считается неудачной, так как ни одна из ее целей не была выполнена: не был деблокирован Ленинград, не разгромлена группа армий «Север», ни даже выполнена минимальная задача в виде разгрома группировки немецких войск на Волхове. Удалось лишь вклиниться в немецкую оборону в районе Погостья и захватить несколько плацдармов на Волхове.
Причинами неудачи операции стали ошибочное стратегическое планирование, недооценка противника, который, хотя и уступал в живой силе, но имел большое превосходство в вооружении и обеспечении боеприпасами, невысокий профессиональный уровень высшего и среднего командного звена, недочеты в управлении войсками, недостаточное снабжение и обеспечение боеприпасами советских войск. Что касается 2-й ударной армии, то причинами ее гибели стали как слабое взаимодействие с 54-й армией, так и чрезмерное промедление ставки с приказом о выводе ее из окружения.
К положительным моментам можно отнести то, что Любанская наступательная операция оттянула на себя значительные силы немецких войск (15 дивизий, из них 6 – из западной Европы), облегчив тем самым положение защитников Ленинграда. Также в результате операции появилась возможность нанести из-под Погостья удар в тыл синявинской группировки противника (что и было сделано в феврале 1943 г.).
Планируя прорыв блокады Ленинграда в районе Синявинских высот, советское командование вывело в тыл танковые бригады, чтобы подготовить их к новым сражениям. Последние бои под Погостьем закончились в январе 1944 г., когда враг был разгромлен и отброшен от Ленинграда.
По статье Д.Базуева, журнал «Броня». При копировании контента, пожалуйста, не забудьте поставить ссылку на страницу-первоисточник сайта http://war20.ru