Арденны, 1944: диверсанты Скорцени и группа «Пейпер»

Генерал-фельдмаршал Вальтер Модель был ко­мандующим группой ар­мий «Б», которая должна была осуществить опера­цию «Стража на Рейне». На фотографии мы видим его в первую неделю на­ступления. Сам он отно­сился к самой идее опера­ции скептически. Он счи­тал, что замысел опера­ции мало соответствует реальности — и был прав.
Генерал-фельдмаршал Вальтер Модель был ко­мандующим группой ар­мий «Б», которая должна была осуществить опера­цию «Стража на Рейне». На фотографии мы видим его в первую неделю на­ступления. Сам он отно­сился к самой идее опера­ции скептически. Он счи­тал, что замысел опера­ции мало соответствует реальности — и был прав.

Арденнское наступление в конце 1944 г. — операции «Стража на Рейне» (Wacht am Rhein) — одна последних наступательных операций Вермахта во Второй мировой войне. Эта операция, известная также как «Последнее наступление Гитлера», стала последней отчаянной попыткой немцев разгромить англо-американские войска, которые вплотную подошли к границам Рейха. К этому времени Германия практически выдохлась, не оставалось ни людей, ни материальных ресурсов, тем не менее, под Арденнами, на юго-западе Бельгии, в ударный кулак были собраны лучшие подразделения, которыми все еще располагал Рейх. Германские солдаты сделали все, от них зависящее, но переломить ход войны было уже невозможно, и через девять дней после начала наступления оно завершилось полным провалом…

ДИВЕРСАНТЫ СКОРЦЕНИ В АРДЕННАХ

Операция «Гриф»

Еще на начальных этапах планирования контрнаступления не­мецких войск в Арденнах Гитлер снова и снова указывал на важность захвата мостов через Мезу до того, как они будут разрушены. Рассмотрев все воз­можные варианты, он обратился к мысли о создании особой части, которая должна будет осуществить захват мостов. По его мысли это формирование, одетое в американскую форму и использующее аме­риканское вооружение и транспортные средства, должно было, ис­пользуя внезапность немецкого прорыва и ошеломление противни­ка, двигаться к мостам через Мезу, изображая из себя отступающих американцев.

Командиром этой части должен был стать штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени, прославившийся освобождением в 1943 г. Муссоли­ни, заключенного в казавшемся неприступным отеле в Альпах. Едва вернувшийся после еще одной специальной операции — похищения сына регента Венгрии Хорти и захвата правительственной резиден­ции в Будапеште, Скорцени был вызван 22 октября 1944 г. в ставку фюрера в Растенбурге. Гитлер поздравил его и сообщил о присвое­нии ему звания оберштурмбаннфюрера СС, а затем рассказал о го­товящемся наступлении и той роли, которую ему предстоит в нем сыграть. «Он говорил мне об огромном количестве накопленных за­пасов, и я помню, что он утверждал, что в Арденнах у нас будет 6000 артиллерийских орудий, а военно-воздушные силы будут иметь около 2000 самолетов, в том числе большое количество реактивных.

Тогда он сказал мне, что я буду командовать танковой бригадой, ко­торая будет подготовлена для того, чтобы подойти к мостам через Маас и захватить их неповрежденными».

Так как наступление должно было начаться в начале декабря, у Скорцени было всего около пяти недель для того, чтобы собрать и подготовить к выполнению специального задания совершенно но­вое формирование. На четвертый день он направил генералу Йодлю свои планы по организации 150-й танковой бригады (Panzer-brigade 150) и список необходимого снаряжения и техники. Его рас­четы были довольно оптимистичными — он задумал сформировать полноценную бригаду численностью в 3300 человек в трех батальо­нах. Тем не менее планы Скорцени сразу же были одобрены, и ему обещали всемерную помощь.

Люди, от которых зависел успех всей операции, даже в последние месяцы войны остававшиеся силой, с которой приходилось считаться, — механизированная пехота войск СС. Эти пулеметчики принадлежат к одной из четырех танковых дивизий СС, участвовавших в операции «Стража на Рейне».
Люди, от которых зависел успех всей операции, даже в последние месяцы войны остававшиеся силой, с которой приходилось считаться, — механизированная пехота войск СС. Эти пулеметчики принадлежат к одной из четырех танковых дивизий СС, участвовавших в операции «Стража на Рейне».

25 октября ОКВ выпустило приказ, по которому для этой опера­ции должен был выделяться личный состав. На следующий день Глав­ное командование на Западе спустило этот приказ далее группам армий «Б», «Г», командованию ВВС на Западе, Главному командованию ВМС на Западе и даже XXX армейскому корпусу (который обес­печивал охрану и запуск ракет «Фау» со стартовых площадок в Ни­дерландах). Фактически приказ был получен всеми штабами Запад­ного фронта. Подобный широкомасштабный поиск солдат, обладающих «знанием английского языка, а также американского диалекта», создавал большую опасность того, что об операции узнает противник, и скоро о приказе уз­нали союзники, что подтверждает­ся сообщением 1-й канадской ар­мии от 30 ноября.

Для создания бригады были нужны танки, противотанковые са­моходные орудия, бронетранспор­теры, грузовики и джипы, а также оружие и униформа — причем американские. Некоторые трофейные предметы снаряжения и отдельные образцы техники можно было най­ти в немецких частях в сравнитель­но больших количествах, однако вряд ли это облегчало Скорцени их получение: вполне вероятно, что фронтовые части совсем не хотели расставаться с драгоценным транс­портом. Так, 2 ноября Скорцени писал начальнику штаба Главного командования на Западе генерал-лейтенанту Зигфриду Вестфалю, привлекая его внимание к тому, что хотя необходимое снаряжение, несомненно, было в наличии, войска, которые не знают, для чего оно требуется высшим инстанциям, мо­гут не передать его. Неделей позже он обратился к Главному командованию на Западе с просьбой найти 15 танков, 20 бронеавтомоби­лей и 20 самоходных орудий с боеприпасами, 100 джипов, 40 мото­циклов, и 120 грузовиков, а также американскую и британскую форму. Сбор снаряжения и техники, получивший кодовое название «Вороний холм» (Rabenhugel) был организован в трех группах армий: группа армий «Г» должна было предоставить 8 танков и 20 джипов, группа армий «X» — 2 танка и 50 джипов, а группа армий «Б» — 5 тан­ков и 30 джипов. Все это должно было немедленно направляться в Графенвер, где находился тренировочный лагерь новой бригады.

Разочарованный результатами операции «Вороний холм» Скор­цени направил 21 ноября подписанную его кодовым именем «Золар» (Solar — нем. «Солнечный») телеграмму в Главное командование на Западе, в которой жаловался на недостаточное количество поступа­ющего в Графенвер американского снаряжения. Ежемесячные отче­ты о распределении танков показывают, каким образом он собирал­ся возместить использованием немецкой бронетехники малое коли­чество американских машин. 19 ноября была сделана запись о передаче 150-й танковой бригаде в ходе исполнения операции «Вороний холм» пяти «Пантер», 24 ноября — пяти самоходных штурмовых орудий (StuG) и шес­ти бронеавтомобилей (Pz. Spah. Wg.), 27 ноября — шести средних бронетранспортеров (mSPW).

Отто Скорцени - один из лучших диверсантов Гитлера. Он организовал и возглавил диверсионное подразделение, замаскированное под американцев - 150-ю бригаду.
Отто Скорцени — один из лучших диверсантов Гитлера. Он организовал и возглавил диверсионное подразделение, замаскированное под американцев — 150-ю бригаду.

В полном отчете, посланном в ноябре Главному командованию на Западе одним из адъютантов Скорцени подробно описывались про­блемы, с которыми пришлось столкнуться при оснащении части, и делался вывод о том, что органи­зация бригады не будет закончена к назначенной дате. Бригада име­ла не более 57 из 150 положенных легковых автомобилей и лишь 74 из 198 грузовиков. Имелось 5 танков, все немецкие, и восемь броне­автомобилей, из которых шесть были немецкими. Более того, в отче­те высказывалось предположение о том, что техника, отправленная в Графенвёр, очевидно, отбиралась невнимательно, так как треть всех машин была в той или иной мере неисправна и на ее ремонт необхо­димо было затратить от пяти до шести дней. Из всего двух прибыв­ших в Графенвёр «Шерманов» один не был пригоден к эксплуатации из-за неисправности мотора, а второй, вероятно, тоже, так как ни один из них не был упомянут в списке боеспособной техники.

В то же самое время бригада была наводнена снаряжением и во­оружением, поступавшим из частей, имеющих польское и советское оснащение, но не получивших точного разъяснения сути приказа о сборе трофейного имущества. Все это было «абсолютно бесполезно для исполнения нашего задания», отмечалось в отчете. Добавлялось также, что бригаде все еще не хватало 1500 американских касок и что часть полученной в результате операции «Вороний холм» американ­ской формы была летней. Несмотря на все эти проблемы, в отчете сообщалось, что радиооборудование было в хорошем состоянии, что боевой дух и физическое состояние войск хорошее и что имеется достаточное число «боевых переводчиков для специальных опера­ций».

То, как были найдены эти переводчики, отдельная история. Как писал позднее Скорцени: «Мы задействовали некоторое количество опытных лингвистов, которые разделяли их на категории в соответ­ствии со знанием английского. Через пару недель результат ужаснул нас. В первую категорию вошли те, кто прекрасно владел английским и немного знали американский сленг, их было десять, и большин­ство из них были матросами. Из матросов же в значительной мере состояла и вторая категория. Во вторую категорию вошли те, кто также в совершенстве владел анг­лийским, однако не знал американского сленга. Их было от 30 до 40 человек. Третья категория со­стояла из 120 —150 человек, кото­рые разговаривали на английском довольно хорошо. Четвертая, в которой было около 200 человек, со­стояла из тех, кто учил английский в школе. Все остальные могли ска­зать лишь Yes. Фактически это означало, что мы должны будем смешаться с бегущими американ­цами и притворяться, что мы слишком потрясены и смятены, чтобы говорить».

Скорцени, учитывая реалии, с которыми ему пришлось столкнуться, был вынужден снизить пла­нируемый состав 150-й танковой бригады с трех батальонов до двух. Он также решил собрать 150 добровольцев из числа тех, кто лучше всего владел английским, и создать из них диверсионное подразде­ление — «Отряд Штилау» (Einheit Stielau).

150-я танковая бригада

После того как бригада была сокращена до двух батальонов, каж­дый из них состоял из четырех пехотных рот, взвода ПВО, роты раз­ведывательных бронеавтомобилей и танковой роты. Последняя во втором батальоне состояла из 14 самоходных противотанковых ору­дий StuG, а в первом — из 22 танков «Пантера». В первом батальоне также была дополнительная рота механизированной пехоты на бро­нетранспортерах. Бригада имела одну батарею самоходной артилле­рии, саперную роту и одну мостостроительную колонну.

Скорцени включил в бригаду свои собственные части, а именно роту истребительного формирования СС «Центр» (SS-Jagdverbande Mitte) и две роты 600-го парашютного батальона СС (SS-Falschirm-Jager-Abteilung 600). Также, из-за того что в имеющееся время было невозможно создать из добровольцев, пришедших из всех родов войск вермахта, слаженный и эффективный боевой организм, он просил (и его желание было исполнено) для усиления бригады вклю­чить в нее несколько цельных подразделений, которые были прида­ны истребительному формированию СС на время операции. Так бригада получила два парашютных батальона ВВС, ра­нее приданных 200-й бомбардировочной эскадре (Kampfgeschwader 200) и носивших тогда наимено­вание «особое соединение Юнгвирт» (Sonderver-bande Jungwirth), а также 7-ю моторизованную роту (Panzergrenadier-Kompanie). Танковые экипажи были выделены 4-й ротой 11-го танкового полка 6-й танковой дивизии, экипажи противотанковых самоходных орудий — 1-й ротой 655-го батальона тяжелых истребителей танков, экипажи разведыва­тельных бронеавтомобилей — 1-й ротой 190-го тан­кового разведывательного батальона 90-й мотори­зованной дивизии и 1-й ротой 2-го танкового раз­ведывательного батальона 2-й танковой дивизии. Артиллеристы ранее служили в артиллерийском батальоне 1/40, орудия были переданы артиллерий­скими подразделениями гренадерской бригады «Фюрер» (Fuhrer-Grenadier-Brigade). Штаб бригады был выделен 108-й танковой бригадой, а два бата­льонных штаба составлены из опытных солдат и офицеров 10-й и 113-й танковых бригад. Всего вме­сте с некоторыми отдельными саперными и транс­портными подразделениями число собранного в Графенвёре личного состава достигало 2500 человек. Это было примерно на 800 человек меньше, чем то, на что рассчитывали сначала. Из них около 500 человек принадлежали к войскам СС, около 800 — к люфтваффе, а остальные — к сухопутным войскам.

"Пантера" 150-й бригады, замаскированная под американский истребитель танков М-10
«Пантера» 150-й бригады, замаскированная под американский истребитель танков М-10

Количество поступившего в Графенвёр снаря­жения и техники было также далеко не тем, на которое надеялись. Позднее Скорцени рассказывал, что у него было всего четыре аме­риканских разведывательных автомобиля, около 30 джипов и при­мерно 15 настоящих американских грузовиков и что ему «приходи­лось замаскировывать немецкие грузовики так, чтобы они не отли­чались от американских. Единственной общей чертой у этих машин было то, что они были покрашены в зеленый цвет, как американские армейские грузовики». С вооружением дело обстояло хуже — аме­риканского оружия хватило только на диверсионную роту. Скорце­ни пришлось снова изменять планы, и бригада теперь стала состо­ять из трех боевых групп (Kampfgruppe), каждая из которых находи­лась под командованием фронтового офицера, специально выделенного для операции «Гриф»: боевой группы «Икс» под коман­дованием оберштурмбаннфюрера СС Вилли Хардика, боевой груп­пы «Игрек» капитана Шерфа и боевой группы «Зет» под командованием подполковника Вольфа. Каждая боевая груп­па имела одинаковую базовую организацию: не­большой штаб, три пехотные роты, два взвода ме­ханизированной пехоты и два противотанковых взвода, два взвода тяжелых минометов, взвод са­перов, взвод связи, авторемонтное подразделение. Также боевые группы «Икс» и «Зет» имели по тан­ковой роте. В танковой роте группы «Икс» было пять «Пантер» с экипажами из 11-го танкового полка, а в роте группы «Зет» — пять самоходных установок StuG с экипажами из состава 655-го тя­желого противотанкового батальона. Для того, чтобы «Пантеры» имели очертания американских противотанковых самоходных орудий М10, их корпуса и башни были немного переделаны и за­маскированы тонкими навесными листами железа. Так, с башен «Пантер» были убраны командирские башенки, а на задней части башен появился характерный выступ. Как и почти все машины со­единения — поддельные истребители танков «М10» и StuG — полу­чили пятиконечные звезды союзников, однако, учитывая так назы­ваемое «американское оснащение», бригада выглядела слишком не­мецкой! Перед наступлением в бригаде был всего один «Шерман» (второй был оставлен в тылу, когда во время концентрации подраз­делений бригады под Айфелем у него пришла в негодность транс­миссия), и лишь очень немногие из ее солдат могли сносно говорить на английском и имели достаточно убедительный комплект амери­канского обмундирования и снаряжения.

В Графенвёре продолжалась подготовка бригады, и на процесс подготовки неизбежная необходимость сохранения секретности так­же оказала определенное негативное влияние, ведь Хардик, Шерф и Вольф не могли быть заранее поставлены в известность о деталях намечаемой операции. Скорцени был единственным человеком, который знал о наступлении. По лагерю распространялись самые уди­вительные слухи, и Скорцени решил, что бороться с ними не стоит: если слухи введут в заблуждение разведку союзников, то тем лучше. Ходили слухи, что бригада должна будет пройти по всей Франции и деблокировать осажденные гарнизоны Дюнкерка или Лотарингии, в иных говорилось о том, что бригада пойдет на Париж и захватит главную ставку союзников. До 10 декабря даже командиры боевых групп не знали о реальных задачах, которые должна будет выполнить бригада. После войны Скорцени детально рассказал об этих планах: «Задачей бригады было захватить как минимум два неповрежден­ных моста через Маас в следующих населенных пунктах: Амэ, Ги или Анданн. Операция должна была начаться в то время, когда танко­вые части достигнут Верхнего Вана, примерно на линии, идущей с севера-востока на юго-запад от Спа. В это время ночью мои подраз­деления должны были двинуться вперед и через шесть часов достиг­нуть намеченной цели. С самого начала планировалось, что насту­пающие войска в первый день достигнут Верхнего Вана и той же но­чью мы выйдем вперед. План мог быть выполнен только в том случае, если бы войска дошли до этого пункта, так как идти вперед было не­обходимо с полной внезапностью, не вступая в бой. Три группы должны были идти к мостам по параллельным дорогам. Для коор­динации движения, чтобы можно было изменить маршрут в случае обнаружения сопротивляющегося противника отпора, должно было использоваться радио».

Жизненно важно, чтобы немецкие войска не принимали подраз­деления и отдельных солдат бригады за американцев, поэтому все участвующие в операции «Гриф» подразделения должны были пользоваться особой системой опознавательных знаков: рисовать белые круги на дорогах, домах и деревьях, мимо которых они прохо­дили, на кормовой части машин рисовался небольшой желтый тре­угольник, башни танков при контакте со своими должны были раз­ворачиваться на 9 часов (т.е. налево, под углом 90 градусов к линии корпуса). Личный состав должен был носить розо­вые либо синие шарфы и снимать при встрече со своими каски. Ночью опознавательным знаком служило мигание красного или си­него фонаря.

Задачи диверсантов в Арденнах

Добровольцы, лучше всего говорившие по-анг­лийски, были включены в диверсионный «Отряд Штилау», однако даже если они и владели англий­ским, то никто из них не имел опыта диверсион­ных действий в тылу противника. «В те несколь­ко недель, которыми мы могли располагать, мы едва ли могли полностью подготовить их к выполнению своей задачи. Они знали об ожидающих их опасностях, знали о том, что тот, кто попал в плен в форме противника, может быть расстрелян как шпион. Они, без всякого сомнения, были вдохновлены ярчайшим патриотическим чувством». Их обучали работе с рацией и взрывчат­кой, они посещали занятия по организации американской армии, учились различать американские знаки различия и команды. Неко­торых даже посылали в лагеря военнопленных в Кюстрине и Лимбурге, чтобы в общении с американскими пленными они «освежи­ли» свой английский.

На джипах, в американской форме, с американским оружием и снаряжением диверсанты должны были отправиться в тыл врага для выполнения следующих задач:

Подрывные группы по пять-шесть человек должны были взры­вать мосты, склады вооружений и топлива.

Разведывательные патрули по три-четыре человека должны были вести глубокую разведку по обоим сторонам Мааса и сообщать об увиденном по рации, а также отдавать ложные приказы встреченным американским частям, переставлять дорожные знаки и указатели, убирать знаки, предупреждающие о минных полях, а также блоки­ровать дороги, перегораживая их белой лентой, как если бы на них были мины.

Группы «ведущих» диверсантов (проводников) по три-четыре человека должны были тесно взаимодействовать с наступающими немецкими дивизи­ями, причем их основной задачей была дезорганизация американ­ских частей, а именно: уничтожение телефонных проводов, разру­шение радиостанций, отдача ложных приказов.

Как сообщает Скорцени, в бригаде использовались американские чины от рядового до полковника включительно, однако чины «да­вались» вне зависимости от звания в немецкой армии: так, оберефрейтор Рольф Майер стал вторым лейтенантом Чарли Хольцманом, лейтенант Понтер Шильц превратился в капрала Джона Веллера и так далее.

В бой

14 декабря, совершив ночной марш-бросок, 150-я танковая бри­гада сосредоточилась у Мюнстерайфеля. Во второй половине дня 16 декабря бригада начала выдвижение, и три боевые группы заняли свое место позади тех дивизий, к которым они были приданы: 1 -й тан­ковой дивизии СС, 12-й танковой дивизии СС и 12-й народно-грена­дерской дивизии. Подразделения бригады шли за передовыми частя­ми этих дивизий. На определенном этапе они должны были обойти их по проселочным дорогам. Однако, как и большинство оказавших­ся в этом районе немецких частей, 150-я танковая бригада застряла в огромной пробке у Лосгейма и так не смогла занять свое место. В этот день подорвался на мине и погиб командир боевой группы «Икс» обер-штурмбаннфюрер СС Вилли Хардик, новым командиром группы стал гауптштурмфюрер СС Адриан фон Фёлькерзам.

После того как передовые части I танкового корпуса СС не смог­ли достигнуть намеченной точки в первые два дня наступления, Скорцени понял, что весь первоначальный план операции обречен. Однако он не знал того, что и план «Гриф» уже не был для союзни­ков секретом, так как 7-я бронетанковая дивизия США захватила под Хекхушайдом документы, в которых описывались отдельные элемен­ты специальной операции, если не цели и задачи «Грифа» в целом.

Ночью 17 декабря Скорцени посетил совещание в штабе 6-й тан­ковой армии, на котором предложил объединить свои три боевые группы и использовать их в качестве обычного соединения. Это пред­ложение было одобрено, он получил приказ собрать боевые группы к югу от Мальмеди и координировать свое продвижение со штабом 1-й танковой дивизии СС в Линьевилле. В рамках общей наступа­тельной задачи корпуса 150-я танковая бригада получила приказ зах­ватить ключевую дорожную развязку у Мальмеди. Развязка находи­лась к северу от маршрута боевой группы Пейпера. Бригада должна была зайти в тыл американцам, обороняющимся на Эльзенборнской гряде, оказав тем самым со­действие 12-й танковой дивизии СС (которая все еще вела бои восточнее, пытаясь прорваться за Бутгенбах), и очистить «шоссе Ц» («Rollbahn С»), поддержав боевую группу Пейпера, испытывав­шую затруднения западнее.

Планируя эту атаку, Скорцени полагался на данные, добытые группой диверсантов, нечаянно вошедших в Мальмеди 17 декабря. Тогда един­ственным, что преграждало путь немцам, были ук­репления 291-го саперного батальона, но сейчас, и Скорцени об этом не знал, город обороняли 120-й полк 30-й пехотной дивизии и 99-й пехотный батальон. Мосты и железнодорожные развязки были под­готовлены к взрыву, были поставлены мины.

Бой при Мальмеди

Ко второй половине дня 20 декабря боевые группы «Икс» и «Иг­рек» сконцентрировались у Линьевилля. Боевая группа «Зет» еше не прибыла, ее предполагалось использовать на следующий день. Скор­цени запланировал удар с двух направлений: боевая группа «Игрек» должна была атаковать на правом фланге по дороге № 32 со сторо­ны Бонье, боевая группа «Икс» — на левом фланге со стороны Линьевиля по проселочным дорогам. Так как в распоряжении Скорцени не было артиллерии, а его бригада сама по себе не была численно либо технически сильным соединением, он рассчитывал на внезап­ность атаки. Однако нанести внезапный удар было уже невозмож­но — 20 декабря один из солдат бригады был захвачен в плен и рас­сказал американцам о том, что на следующее утро их атакуют. Уже поздно вечером 20 декабря разведка американцев предупредила свои части о надвигающейся атаке.

Рано утром 21 декабря капитан Шерф приказал своей боевой группе «Игрек» двигаться по дороге № 32 от Бонье к Мальмеди. На­ступающая немецкая пехота была замечена дозорами 120-го полка и в скором времени подверглась такому мощному артиллерийскому обстрелу, что Шерф решил прекратить атаку и отойти на исходные позиции.

На левом фланге в атаку пошли две пехотные роты при поддерж­ке пяти замаскированных под американские самоходные орудия «Пантер» боевой группы «Икс». В 4.30 утра, двигаясь по Фализской дороге от Линьевилля через Беллево, они атаковали находящиеся к западу от Мальмеди позиции 3-го батальона 120-го полка. У подно­жия холма часть колонны продолжила движение вверх к Мальмеди, тогда как основная ее часть повернула налево на небольшую дорогу, ведущую через поле к мосту через р. Варш и «шоссе Ц». Где-то в поле танки наехали на натянутую американцами прово­локу, и в воздух взлетели сигнальные ракеты. Вне­запно все поле было освещено десятками огней, ос­вещающих немцев своим мерцающим светом.

На Фализской дороге «Пантеры» постепенно, ведя огонь, двигались к городу. Головной танк наехал на минное поле перед железнодорожным мостом и загорелся. 99 пехотный батальон, занимавший пози­ции вдоль насыпи, выше роты «Б», открыл огонь по остальным танкам, которые маневрировали вокруг своих подбитых товарищей, и по пехотинцам, атако­вавшим насыпь. Немецкие гренадеры несколько раз достигали подножия насыпи, но не смогли пройти дальше. Снова и снова пулеметные расчеты пытались занять позиции прямо напротив насыпи, платя за это страшную цену. Вела огонь установленная на холмах на северном берегу Варша артил­лерия, и использование новых снарядов, которые, пролетев опреде­ленное расстояние, взрывались в воздухе, вызвало некоторую панику среди привыкших к снарядам, взрывавшимся при ударе о землю, войск. Через два часа жестокого боя атаки немцев выдохлись, и они начали медленно отходить. На земле остались лежать погибшие гре­надеры, а подбитая «Пантера» пылала, и языки пламени плясали в небе, переливаясь на фоне разгорающейся зари.

Полугусеничная бронемашина SdRfz 250/5 в американской оливковой раскраске, на машину нанесены белые звезды
Полугусеничная бронемашина SdRfz 250/5 в американской оливковой раскраске, на машину нанесены белые звезды

«Пантеры», шедшие с основной частью колонны, открыли огонь, как только в воздух полетели осветительные ракеты. В течение не­скольких минут их обнаружили противотанковые самоходные ору­дия, занимавшие позицию позади стоящего у моста дома. В этом доме находился командный пункт взвода приданного 120 пехотному пол­ку 823-го батальона противотанковых самоходных орудий (823rd Tank Destroyer Bn.), и скоро дом был окружен атакующими немецкими пехотинцами. В доме, как в ловушке, оказались самоходчики 823-го батальона, саперы 291-го батальона, а также горстка пехотинцев из роты «К» 120-го пехотного полка. Всего их было около тридцати, из всех окон они вели по наступающим огонь из ружей и противотан­ковых гранатометов. Немецкие пехотинцы достигли дома и забра­сывали его гранатами, но были вынуждены отступить, однако в это время «Пантеры» уже обошли дом. Одна из них заняла удобную, при­крывающую мост, позицию и оттуда открыла огонь по дому. К тому времени все расчеты американских самоходных орудий были унич­тожены. Именно во время этого боя рядовой роты «К» 120-го полка Фрэнсис Кюррей заслужил Медаль Почета. Подхватив базуку и пе­ребежав открытое пространство дороги, чтобы взять боеприпасы, он вернулся и зарядил базуку рядового Адама Люцеро, выстрелившего по башне вражеского танка. «Пантера» остановилась, Кюррей выст­релил из базуки по дому, где были немецкие пехотинцы, затем, ведя огонь противотанковыми ружейными гранатами, заставил остано­виться еще три танка. Затем стреляя по занятому немцами дому из пулемета, установленного на бронетранспортере, дал возможность нескольким самоходчикам вырваться из здания.

Около 10.30 утра туман, покрывавший местность с раннего утра, неожиданно поднялся, позволив людям на железнодорожной насы­пи увидеть происходящий у моста бой. Горстка защитников дома продолжала обороняться, однако и они попали под огонь с насыпи, так как там считали, что дом в руках у немцев. Стоящая у моста «Пан­тера» была подбита, танкисты успели покинуть танк, но когда они бежали к укрытию, четверо из них были срезаны пулями американ­ских пехотинцев, пятый смог спрятаться в ближайшем доме и был позже взят в плен.

Американская артиллерия выпустила целых 3000 снарядов к тому времени, как бой к вечеру постепенно угас. С холма на Фализской дороге Скорцени наблюдал за происходящим и был обес­куражен тем, что его танкисты несли такие потери, а продвинуться за мост так и не удалось. Оставшиеся немецкие танки продолжали бой, прикрывая постепенно отходящих пехотинцев. Наконец вер­нулся и руководивший атакой фон Фёлькерзам. Он сильно хромал и опирался на руку офицера медицинской службы: фон Фёлькер­зам был ранен ниже спины — болезненная, пусть и не вполне слав­ная рана!

К вечеру бригада вернулась на гребень возвышен­ности к югу от долины р. Варш. Американские сна­ряды густо и часто падали на позиции немцев, и ког­да Скорцени ехал в расположенный в Линьевилле штаб 1-й танковой дивизии СС, он был ранен оскол­ками близко разорвавшегося снаряда прямо в лицо, что едва не стоило ему глаза. На следующий день, 22 декабря, рано утром боевая группа «Игрек» еще раз попыталась атаковать позиции американцев в восто­ку от Мальмеди, но дозоры 120-го полка не были зас­тигнуты врасплох, и немецкой колонне пришлось от­ступить. В 2.00 пополудни саперы 291-го батальона взорвали огромный арочный железнодорожный мост дороги № 32, полностью закрыв таким образом дорогу на запад от Маль­меди. Также были взорваны железнодорожный мост над Фализской до­рогой и находящийся к западу от Мальмеди мост через р. Варш.

23 декабря боев не было вплоть до 2 часов пополудни, когда над Мальмеди появились американские самолеты. С холмов к югу от го­рода открыли огонь несколько немецких зенитных пушек, но их огонь не имел видимых результатов. Немного позднее к городу при­близилась еще одна группа самолетов, и в этот раз, к ужасу находив­шихся на земле, они сбросили бомбы на Мальмеди, убив в центре города многих гражданских жителей и американских военных. В раз­личные штабы полетели отчаянные донесения о том, что Мальмеди не захвачен немцами. Оборонявшим город обещали, что эта ужас­ная ошибка больше не повторится, однако в течение двух следую­щих дней она повторилась. Эти бомбардировки, причиной которых была преобладающая тогда в американских тылах неразбериха и очень плохая связь, унесли жизни около трехсот мирных жителей и неизвестного числа американских солдат. Скорцени, наблюдавший за происходящим с холмов к югу от Мальмеди, был озадачен этими налетами, видя, как разворачиваются над городом самолеты союз­ников, он думал, что город находится в руках немцев, хотя и не мог понять, какая немецкая часть могла его захватить.

150-я танковая бригада оставалась на своих позициях до 28 де­кабря, когда ее сменили части 18-й народно-гренадерской дивизии. После отхода с передовой бригада направилась в Шлирбах, к восто­ку от Сент-Вита, а оттуда по железной дороге была перевезена в Графенвёр, где была расформирована. Солдаты и офицеры бригады вернулись в свои части. Главное командование на Западе сообщило, что процесс расформирования был закончен к 23 января 1945 г. По оцен­ке Скорцени, бригада потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести до 15% первоначальной численности, большинство из них, по его словам, было потеряно в результате артиллерийских обстрелов и налетов авиации союзников.

Судьба диверсантов

Американские военные полицейские на рассвете 23 декабря 1944 г. привязывают унтер-офицера Манфреда Пернасса к расстрельному столбу. По нормам военного права солдаты, схваченные в форме противника, предавались смертной казни.
Американские военные полицейские на рассвете 23 декабря 1944 г. привязывают унтер-офицера Манфреда Пернасса к расстрельному столбу. По нормам военного права солдаты, схваченные в форме противника, предавались смертной казни.

В августе 1945 г., отвечая на вопросы аме­риканских офицеров о действиях «Отряда Штилау», Скорцени рассказал: «Фактичес­ки в первые несколько дней наступления мы послали четыре разведывательно-диверси­онные группы и две группы диверсантов-подрывников. В дополнение к этому одна группа «ведущих» диверсантов шла вместе с каждой из следующих дивизий: 1-й танко­вой дивизией СС, 12-й танковой дивизией СС и 12-й народно-гренадерской дивизией. Также по группе диверсантов шло с каждой из боевых групп 150-й танковой бригады. Из 44 человек, посланных в ваш тыл, вернулись все за исключением восьмерых. Последний раз диверсанты отправлялись за линию фронта 19 декабря. После этого, когда был утрачен элемент внезапности, предприни­мались стандартные диверсионные рейды, в ходе которых солдаты носили немецкую форму».

Чрезвычайно тяжело с уверенностью оп­ределить, какие из всех приписываемых людям Скорцени успехов на самом деле были совершены именно ими. Засылка разведывательных групп в камуфляжной фор­ме была распространенной практикой, однако из-за того психологического воздей­ствия, которое имела операция «Гриф», практически все подобные действия сразу объявлялись работой диверсантов Скорце­ни. Еще одним объяснением слишком боль­шого числа приписываемых солдатам 150-й бригады акций служит тот факт, что немец­кая пехота часто использовала любое американское обмундирование, какое только встречалось ей на пути, так как качество немецкой формы на пятом году войны резко снизилось. Поэтому не­мецкие солдаты гибли в боях и попадали в плен в американских по­левых куртках или шинелях. Послевоенная литература пестрит не­вероятными, одна фантастичнее другой, историями, поэтому невозможно сказать, какому из свидетельств очевидцев можно на са­мом деле поверить полностью. Тем более что сам Скорцени также постоянно приукрашивал результаты своей деятельности.

Среди подобных свидетельств: сообщение Скорцени об одной группе, которая вошла в Мальмеди 16 декабря, а также о группе, которая в этот же день убедила американскую часть от­ступить из Пото. Бельгиец М. Пьер Рупп расска­зывал о том, что 16 декабря в Линьевилле он ви­дел немца-разведчика в форме американского офицера. Сержант 291-го саперного батальона Эд Киохан сообщил о группе диверсантов, ме­нявших дорожные знаки у Мон-Рижи 17 декаб­ря; сержант Джон С. Майерс рассказал о груп­пе, уничтоженной 18 декабря под Пото из-за того, что они выдали себя, сказав, что принадлежат к «роте Е» одной из частей кавалерии США, в то время как американские кавалерий­ские части использовали вместо термина «рота» (company) термин «эскадрон» (troop); а лейтенант Коллония и фельдфебель Гайнц Роде после войны описывали свою поездку на джипе к Маасу…

Так или иначе, учитывая, что одной из их первоочередных задач было создание обстановки хаоса и замешательства в тылу противни­ка, диверсанты, задействованные в операции «Гриф», опять же учи­тывая их численность, добились необычайного успеха. Страх амери­канцев перед людьми Скорцени был так велик, что им всюду мере­щились шпионы и диверсанты. Группа, которая внесла в распространяющийся по американским тылам ужас наибольший вклад, была схвачена 17 декабря — оберфенрих Понтер Билинг, еф­рейтор Вильгельм Шмит и унтер-офицер Манфред Пернасс не смог­ли дать правильный пароль. И именно Вильгельм Шмит подтвердил слух о том, что Скорцени была дана задача захватить в плен Эйзен­хауэра и его штаб. Они предстали перед военным трибуналом в Анри-Шапель, были приговорены к смерти и утром 23 декабря расстреля­ны. При описании операции «Гриф» часто упоминают о том, что в Анри-Шапель или Ги были осуждены и расстреляны 18 человек, и эта цифра, несомненно, точна.

БОЕВАЯ ГРУППА «ПЕЙПЕР»

6 декабря 1944 г. командованию 6-й танковой армии был пред­ставлен план операции «Стража на Рейне». Кроме генерал-фельдмар­шала Вальтера Моделя, командующего группой армий «Б», и его на­чальника штаба на совещании присутствовали командующие корпу­сов армии, начальники штабов корпусов армии и командиры дивизий. Задача армии была определена во всех подробностях, особое внимание было обращено на роль, которую должны были сыграть танковые диви­зии: они не должны были использоваться при прорыве фронта союзников, и ни угроза на флангах группировки, ни удержание американцами больших городов не должны были задержать их движение к Маасу. 10 декабря штаб 6-й танковой армии разослал корпусам следующий приказ:

«В 6.00 «Дня 0» I танковый корпус СС си­лами своих пехотных дивизий прорвет оборо­ну противника в секторе «Холлерат—Кревин­кель». Далее он продолжит наступление в на­правлении Масса в секторе «Льеж—Ги», 12-я танковая дивизия СС при этом будет двигаться на правом фланге кор­пуса, а 1-я танковая дивизия СС — на левом.

Мосты через Маас будут захвачены в неповрежденном состоянии быстрым безжалостным ударом. Эта задача будет выполнена особо организованными передовыми отрядами под командованием подхо­дящих офицеров».

Оберштурмбаннфюрер СС Иоахим Пейпер, командир 1 -го танкового полка СС
Оберштурмбаннфюрер СС Иоахим Пейпер, командир 1 -го танкового полка СС

Район, в котором должна была наступать 6-я танковая армия, явно не подходил для быстрого прорыва. Командир авангарда I тан­кового корпуса СС, группенфюрер СС Герман Присс после войны объяснял, что «местность сектора, выделенная корпусу для наступ­ления, была неблагоприятной. Она была пересеченной, сектор по­крывали густые леса. В это время года и при тех погодных условиях, которые тогда преобладали, район вообще был едва проходим. До­рог, по которым можно было бы двигаться, было мало, а там, где мы должны были начинать наступление, это были узкие, с одной коле­ей дороги, а часто и просто лесные тропы. Нужно было принять во внимание, что грязь на этих дорогах будет доходить до половины колеса и что техника, которую мы обычно использовали, сможет пройти там лишь с трудом».

Корпус потребовал перенести его сектор атаки южнее, где доро­ги были лучше, однако армия это требование отвергла, и I танково­му корпусу СС пришлось выполнять приказ. После тщательного изу­чения существующей дорожной сети и оценки состояния грунта и степени пересеченности местности для частей двух танковых диви­зий первой волны было определено пять «ролльбанов»: на правом фланге три из них выходили к Маасу в районе Льежа и были пред­назначены для движения войск 12-й танковой дивизии СС, два на левом выходили к Маасу между Ги и Омбре-Рауза и были предназ­начены для 1-й танковой.

Несмотря на то, что предписывалось обойти Льеж с юга, штабом армии было принято решение использовать некоторые дороги для обхода города с севера: к северу от города имелись не только иде­альные условия для организации переправы через Маас (в частно­сти, пологие берега обеспечива­ли легкий доступ к реке), сама узость сектора наступления не оставляла 6-й армии иного вы­бора. Так как рассматривалась возможность контрудара, нано­симого силами предположитель­но находящихся в районе Эльзенборна трех американских ди­визий, то немцы, сдвигая сектор наступления танковых дивизий на юг, намеревались снизить риск ввязывания своих танковых дивизий в бои в данном районе. Это также должно было немного разгрузить дороги, так как в обратном случае танковые части двигались бы по тем же самым дорогам, по которым шли ответственные за северный фланг наступления пехот­ные дивизии. Данные причины приводили к тому, что основные силы танковых частей армии и направление главного удара армии (Schwerpunkt) армии переносились на «шоссе Ц» и «шоссе Д». Из всех пяти «шоссе», по которым должны были наступать немцы, только «шоссе Ц» шло вдоль дорог с твердым покрытием, пусть даже и уз­ких, все же остальные «шоссе» включали в себя значительные отрез­ки лесных троп и проселочных дорог, особенно на первых, решаю­щих двадцати километрах пути.

В первом эшелоне «особо организованных передовыми отрядов под командованием подходящих офицеров», формировавшихся в составе обеих танковых дивизий I танкового корпуса СС, эти отря­ды создавались на основе танкового полка дивизии и возглавлялись командиром полка. Так, штурмбаннфюрер СС Герберт Кюльманн возглавил боевую группу «Кюльманн» (Kampfgruppe Kuhlmann) 12-й танковой дивизии СС, а оберштурмбаннфюрер СС Иоахим Пейпер стал командиром боевой группы «Пейпер» (Kampfgruppe Peiper) 1-й танковой дивизии СС. Эти боевые группы должны были наносить основной удар и проложить остальным немецким войскам дорогу к Массу, находясь на внутренних, закрытых для противника, флангах своих дивизий.

Разведывательный батальон каждой из дивизий должен был быть усилен, и образуемые ими боевые группы — боевая группа «Бремер» 12-й танковой дивизии под командованием штурмбаннфюрера СС Герхарда Бремера и боевая группа «Книттель» 1-й танковой дивизии СС под командованием штурмбаннфюрера СС Густава Книттеля — должны были двигаться по второ­степенным дорогам впереди ос­новных сил, стараясь как можно дольше избегать столкновения с противником, и захватить один или несколько мостов через Маас. Основные части наступающих ди­визий предполагалось использо­вать следующим образом (хотя данные, предоставленные началь­ником штаба I танкового корпуса СС Рудольфом Леманном, в неко­торых деталях расходятся с опи­санным здесь):

«Шоссе А»

На правом фланге, по «шоссе А» должен был двигаться 1-й бата­льон 25-го моторизованного полка СС, он должен был соединиться с парашютистами, заброшенными в тыл американцев в ходе опера­ции «Ястреб-перепелятник» (Stosser) и удерживающими перекрест­ки на лесных дорогах у Мон-Рижи.

«Шоссе В»

«Шоссе Б» было предназначено для боевой группы «Мюллер» под командованием штурмбаннфюрера СС Зигфрида Мюллера, состоя­щей из 25-го моторизованного полка СС (за исключением двигаю­щегося по «шоссе А» 1-го батальона), 12-го батальона противотан­ковых самоходных орудий СС, артиллерийского батальона и сапер­ной роты.

«Шоссе С»

Первой по данному маршруту должна была двигаться боевая груп­па «Кюльманн», состоящая из 12-го танкового полка СС, 560-го ба­тальона тяжелых противотанковых самоходных орудий, батальона моторизованной пехоты, батальона самоходной артиллерии и сапер­ной роты.

Второй по шоссе должна была идти боевая группа «Бремер» — 12-й разведывательный батальон 12-й танковой дивизии СС и части усиления.

Третьей была боевая группа «Краузе» под командованием оберш-турмбаннфюрера СС Бернхарда Краузе, включающая 26-й моторизо­ванный полк СС (без его 3-го батальона, вошедшего в боевую группу «Кюльманн»), артиллерийский батальон, ракетно-артиллерийский ба­тальон и большинство саперных и зенитных частей дивизии.

По этому шоссе должен был двигаться также штаб 12-й танковой дивизии СС.

«Шоссе D»

Первой по «шоссе Д» должна была двигаться боевая группа «Пей-пер».

За ней должна была двигаться боевая группа «Зандиг» под ко­мандованием оберштурмбаннфюрера СС Рудольфа Зандига, вклю­чающая 2-й моторизованный полк СС (без 3-го батальона, включен­ного в боевую группу «Пейпер»), артиллерийский батальон и боль­шую часть саперных и зенитных частей дивизии.

По этому маршруту должны были двигаться штабы 1-й танковой дивизии СС и I танкового корпуса СС.

«Шоссе Е»

По «шоссе Е» первой должна была начать движение боевая груп­па «Хансен» под командованием штандартенфюрера СС Макса Хан­сена, состоящая из 1-го моторизованного полка СС, 1-го батальона противотанковых самоходных орудий, артиллерийского батальона и саперной роты.

Второй шла боевая группа «Книттель» — 1-й разведывательный батальон 1-й танковой дивизии СС и части усиления.

14 декабря командир 1-й танковой дивизии СС оберфюрер СС Вильгельм Монке созвал в штаб дивизии в Тондорфе своих началь­ников полков. На совещании присутствовали Хансен, Зандиг, Пейпер и Книттель. Так как боевая группа «Икс» 150-й танковой бри­гады должна была взаимодейство­вать с войсками под частями Пейпера, там же был и Скорцени вме­сте с несколькими из своих офицеров. Монке сообщил подчиненным о том, что должно в скором будущем произойти, и о том, что именно подчиненные им подразде­ления будут играть наиболее важ­ную роль в планирующейся опера­ции, особенно те из них, которые составят боевую группу «Пейпер».

PzKpfiv VI Ausf.B «Тигр», 501-й тяжелый танковый батальон СС
PzKpfiv VI Ausf.B «Тигр», 501-й тяжелый танковый батальон СС

Пейпер, хотя до этого совеща­ния он и не знал о наступлении, на три дня раньше сделал вывод о том, что «что-то висит в воздухе». Причиной его подозрений стал воп­рос, который задал ему начальник штаба 6-й танковой армии бригадефюрер СС Фриц Кремер, поинтересовавшийся у Пейпера отно­сительно того, «что я думаю о возможности нанесения удара в райо­не Эйфеля, и какое время потребуется танковому полку, чтобы совершить восьмидесятикилометровый ночной марш. Чувствуя, что отвечать на такой вопрос, просто посмотрев на карту, — не самая хо­рошая идея, я сам совершил испытательный восьмидесятикиломет­ровый пробег на «Пантере» по маршруту Ойскирхен—Мюнстерайфель—Бланкенхайм. Я ответил, что если бы мне ничто не преграж­дало путь, то я мог бы пройти за одну ночь на танке 80 километров, что же касается целой дивизии, то это совершенно другой вопрос».

Боевая группа «Пейпер» состояла из 1-го батальона 1-го танко­вого полка СС (на вооружении 1-й и 2-й рот стояли «Пантеры», 6-й и 7-й рот — PzKpfw IV), 9-й саперной роты и 10-й зенитно-артиллерийской роты, вооруженной самоходными зенитными установками «Вирбельвинд» (Wirbelwind — нем. смерч). Чтобы компенсировать отсутствующий 2-й танковый батальон полка, группе был придан 501-й тяжелый танковый батальон СС (schwere SS-Panzer-Abteilung 501), вооруженный танками «Тигр II», 3-й пехотный батальон в составе четырех рот пехоты на бронетранспортерах и 13-я рота самоходных орудий поддержки пехоты 2-го моторизованного полка СС, 2-й батальон 1-го артиллерийского полка СС (SS-Pz.Art. Rgt. ), 3-я рота 1-го саперного батальона СС (SS-Pz.Pi.Btil) и 84-й зенитно-штурмовой батальон (Flaksturm-Abteilung 84) люфтваффе, ранее быв­ший в корпусном подчинении.

Существует широко распространенное мнение, чрезвычайно пре­увеличивающее численность боевой группы «Пейпер», которая, если бы танковый полк был полностью укомплектован по стандартам се­редины 1944 г., имела бы до 180 танков. Но к началу наступления общее число танков группы не могло быть больше 100 и, скорее всего, их было около 90: примерно по 35 «Пантер» и PzKpfw IV и 20 «Коро­левских тигров».

Боевую группу «Пейпер» (и во­обще немецкие танковые дивизии) обычно изображают, особенно в книгах и журналах для моделистов, переполненной всеми возможны­ми типами танков и самоходных ус­тановок, в особенности такими «звездными», как «Тигр» (Tiger), «Ягдпантера» (Jagdpanther) и «Ягдтигр» (Jagdtiger). Однако даже если бы в конце 1944 г. немецкие вооруженные силы предприняли необ­ходимые меры для пополнения потерь танковых частей и многие имевшиеся затруднения были бы преодолены, то так или иначе рас­пределение бронетехники подчинялось определенным основным правилам и известные нам исключения очень редки.

Немецкие танковые дивизии не были полностью укомплектова­ны уже в июне 1944 г., когда союзники вторглись во Францию, и с тех пор положение не улучшилось. В результате боевых и небоевых потерь на фронте, а также постоянных налетов авиации союзников, положенная численность танковой роты танкового полка образца 1944 г. снизилась с 22 до 17 танков, а к ноябрю 1944 г. — до 14 тан­ков. Каждый танковый полк должен был иметь два батальона: один — укомплектованный танками PzKpfw IV, а второй — «Пантерами». Во всех дивизиях этого было достичь невозможно, один батальон неко­торых полков был частично либо даже полностью вооружен само­ходными орудиями StuG вместо танков. Отчет «Пополнение танко­вых дивизий на Западе» конца ноября 1944 г. показывает, что 2-я тан­ковая дивизия СС, 9-я танковая дивизия СС, 2-я танковая дивизия и 11-я танковая дивизия имели по две роты StuG вместо двух рот PzKpfw IV, а 9-я танковая дивизия и 116-я танковая дивизия вообще не имели PzKpfw IV на вооружении и имели вместо них по три роты StuG.

Первые танковые батальоны остальных танковых полков были укомплектованы обоими типами танков — двумя ротами PzKpfw IV и двумя ротами «Пантер», в качестве второго батальона выступало временно приданное дивизии танковое подразделение или подраз­деление противотанковых самоходных орудий. Таким образом, в ноябре 1944 г. 1-я танковая дивизия СС получила 501-й тяжелый тан­ковый батальон СС (укомплектованный «тиграми II»), 12-я танко­вая дивизия СС —560-й батальон тяжелых противотанковых самоходных орудий («Ягдпантеры» и StuG), 21-я танковая дивизия — 243-ю бригаду штурмовых орудий (StuG), учебная танковая диви­зия — 559-й батальон тяжелых противотанковых самоходных ору­дий («Ягдпантеры» и StuG), 10-я танковая дивизия СС — 655-й ба­тальон тяжелых противотанковых самоходных орудий («Ягдпантеры» и StuG).

В своих показаниях, данных американским военным, Пейпер рассказал: «Я должен был иметь батальон «Пантер» в дополнение к батальону PzKpfw IV, однако, не имея достаточного числа танков, я был вынужден составить один батальон из двух рот PzKpfw IV и двух рот «Пантер». Чтобы компенсировать нехватку танков, мой полк был усилен батальоном «Тигров», ранее находившимся в корпусном под­чинении. В результате мой полк состоял из одного батальона «Пан­тер» и PzKpfw IV и одного батальона «Тигров».

Танковые дивизии имели на вооружении также самоходные про­тивотанковые орудия «Ягдпанцер IV» (Jagdpanzer IV), так как этими машинами были укомплектованы две роты дивизионных батальонов противотанковых самоходных орудий. Третьи роты имели на воору­жении буксируемые противотанковые орудия.

StuG были обычным зрелищем, они не только заполняли бреши в рядах танковых полков и батальонах противотанковых самоходных орудий, как об этом говорилось выше, StuG вооружались также бри­гады штурмовых орудий (Sturm-Geschutz-Brigade) и большинство рот штурмовых орудий пехотных дивизий (каждая дивизия имела одну такую роту). Противотанковые самоходные орудия «Ягдпанцер 38(t)» (Jagdpanzer 38(t)) не поступали на вооружение танковых дивизий, од­нако ими укомплектовывались роты штурмовых орудий тех пехот­ных дивизий, которые не получали StuG.

«Ягдтигры» (SdKfz 186 «Jagdtiger») в декабре 1944 г. встречались редко, они находились на вооружении лишь одного 653-го батальо­на тяжелых противотанковых самоходных орудий, который был под­готовлен для участия в операции «Стража на Рейне» в качестве под­разделения корпусного усиления, однако в конце концов был задей­ствован в операции «Северный ветер» («Nordwind»).

Положение с самоходными орудиями поддержки пехоты было по­хожим: в танковых дивизиях 13-е роты (роты орудий поддержки пе­хоты) моторизованных полков получали на вооружение самоходные орудия «Бизон» (SdKfz 138/1 «Bison»), а две или три батареи артиллерийского полка танковой дивизии вооружались самоходными артиллерийскими орудиями «Оса» (SdKfz 124 «Wespe») и «Шмель» (SdKfz 165 «Hum­mel»). Штурмовые орудия «Гризли» (Sdkfz 166«Brummbar») были получены лишь тремя отдельными батальонами штурмовых танков (Sturmpanzer-Abteilung), а «Штурмтигры» («Sturmtiger») поступили на вооружение трех отдельных рот штурмовых мортир (Sturmmorser-Kompanie).

15 декабря

Пейпер созвал командиров приданных его бо­евой группе подразделений в свой штаб, находив­шийся в доме лесника у Бланкенгейма, и сообщил им о задаче боевой группы. Первыми в колонне должны были идти две роты PzKpfw IV, за ними — две роты «Пантер». Вместе с ними, рассредоточив­шись между танками, должны были двигаться две роты механизиро­ванной пехоты на бронетранспортерах. За этими частями располагались артиллерийские и саперные подразделения, тогда как 501-й батальон тяжелых танков с его мощными «Тиграми II» должен был идти в самом конце маршевых порядков — Пейпер считал, что эти неповоротливые танки не дадут ему особых преимуществ в быстрых маневренных боях, которые он призван был вести.

На этом совещании присутствовал и оберштурмбаннфюрер СС Вилли Хардик командир боевой группы 150-й танковой бригады, которая должна была действовать вместе с частями 1-й танковой дивизии СС.

16 декабря

В 5.00 утра, когда началась артиллерийская подготовка, Пейпер был на командном пункте 12-й народно-гренадерской дивизии и вместе с ее командиром генерал-майором Герхардом Энгелем сле­дил за продвижением ее частей, с тем чтобы определить время выд­вижения своей боевой группы. По сообщениям, приходящим на ко­мандный пункт, скоро стало ясно, что пехота продвигается не так быстро, как предполагалось, и в 14.00 несколько разочарованный Пейпер уехал.

В это время боевая группа начала выдвигаться из района сосре­доточения в Бланкенгеймском лесу в зону, непосредственно при­мыкающую к передовой. У Шайда боевая группа застряла в массе автомобилей и бронетехники, принадлежащей 1-й танковой диви­зии СС, 12-й народно-гренадерской дивизии и 3-й парашютно-де­сантной дивизии: дорога из Шайда на Лосгейм превратилась в одну огромную пробку, так как мост над железной дорогой при­мерно в двух километрах к востоку от Лосгеймег-рабена был взорван нем­цами еще во время их от­ступления и не был вос­становлен.

Когда в 14.30 Пейпер присоединился к своей боевой группе, он был настолько разозлен всем этим делом, что приказал своей колонне безжалостно идти вперед, сталкивая с дороги в кю­вет любую технику, кото­рая будет мешать продви­жению. Таким образом, боевая группа скоро смогла подойти к разрушенному мосту над вы­емкой железнодорожного пути, где сам Пейпер потратил несколь­ко часов, пытаясь восстановить некоторый порядок. Обойдя мост справа, где спуск был менее крутым, его колонна двинулась вниз через железнодорожные пути, а затем двинулась вверх по другом склону, возвращаясь на дорогу.

К вечеру боевая группа была на основной дороге у Лосгейма, а к 22.00 к ней присоединились передовые подразделения 501-го тя­желого танкового батальона. Под Лосгеймом штаб дивизии сооб­щил Пейперу о том, что 9-й парашютно-десантный полк 3-й пара­шютно-десантной дивизии прорвал оборону американцев к югу от деревни и сейчас ведет бой западнее Ланцерата. Пейпер приказал боевой группе немедленно выдвигаться, чтобы воспользоваться прорывом. Первыми должны были двигаться гренадеры 10-й роты под командованием гауптштурмфюрера Георга Пройсса, однако возникли сложности с тем, чтобы найти безопасный путь к югу от Лосгейма, так как там были выставлены большие минные заграж­дения. Когда Пейпер узнал о том, что саперы с миноискателями на­ходятся где-то в хвосте колонны, он приказал боевой группе идти вперед, не обращая внимания на мины. При этом он потерял не­сколько машин, однако сэкономил несколько драгоценных часов. Незадолго до полуночи передовые части колонны достигли Ланцерата, и Пейпер встретился в сельском кафе с командиром 9-го па­рашютно-десантного полка полковником фон Хоффманом. Они начали жаркий спор о дальнейших действиях, так как Пейпер был совершенно недоволен тем, что, как он считал, Хоффман прояв­ляет слишком большую осторожность, ожидая артиллерийскую поддержку. Тогда же I танковый корпус СС временно включил 1-й батальон 9-го парашютно-десантного полка в боевую группу «Пейпер».

17 декабря

Колонна боевой группы «Пейпер», возглавляе­мая двумя «Пантерами», за которыми шли броне­транспортеры, «Пантеры» и PzKpfiv IV, вышла из Ланцерата по «шоссе D» между 24.00 и 1.00. Ночь была очень темной, и водители вели свои машины по лесным проселочным дорогам с выключенны­ми фарами (для маскировки), ориентируясь по бе­лым платкам, которые держали в руках парашюти­сты, шагающие рядом с каждой машиной. Около 5.00 утра колонна прошла через Буххольц. Деревня ранее была захвачена разведывательным отрядом 9-го парашютно-десантного полка, однако один американский радист спрятался от немцев, укрыв­шись в подвале дома, где ранее находился штаб американского батальона, и передавал по радио сведе­ния о силе наступающей немецкой колонны. Он насчитал 30 танков и 28 бронетранспортеров… Около 6.00 утра, незадолго до рассвета, колонна вошла в Хонсфельд. Незаметно присоединившись к потоку проезжающего на ис­ходе ночи через деревню американского военного транспорта, передовые «Пантеры» Пейпера ехали по улицам Хонсфельда. Находя­щиеся в Хонсфельде американские войска — части 99-й пехотной дивизии и часть личного состава 14-й кавалерийской группы были застигнуты врасплох и смогли оказать немцам лишь слабое сопро­тивление. Американцы пытались выбраться из деревни и по боль­шей части попали в плен. Те, кто смог избежать пленения, отступа­ли к Хепшайду, вплоть до Борна и Меделя. Пейпер позднее сообщал о количестве захваченных в деревне трофеев: примерно 15 противо­танковых пушек, 80 грузовиков и 50 разведывательных машин, в том числе и полугусеничных. На рассвете парашютисты, шедшие с бое­вой группой, были вновь переподчинены 9-му парашютно-десант­ному полку, однако часть из них, всего численностью около роты, должна была на танках боевой группы ехать дальше на запад до Ставелота Стумона.

Над боевой группой появилась эскадрилья американских истре­бителей-бомбардировщиков. Американцы атаковали колонну, кото­рая продолжала двигаться на запад, и немецкие ЗСУ «Смерч» откры­ли по ним огонь. Как минимум один из самолетов был сбит, однако один или два «Смерча» были уничтожены. Американские летчики также сумели повредить еще несколько машин.

На окраине Хонсфельда Пейпер решил немного отклониться от «шоссе Д». Причиной этого было ужасающее состояние дорог к западу от Хонсфельда, и так как в боевой группе уже постепенно подходи­ли к концу запасы топлива, Пейпер решил дозаправиться на американской топливной базе в Бюллингене. Бюллинген фактически нахо­дился на «шоссе Ц», предназначенном для 12-й танковой дивизии СС, однако по звукам боя справа Пейпер заключил, что соседняя диви­зия все еще находится далеко позади него. Около 8.00 утра гренадеры, практически не встретив сопротивления, вошли в Бюллинген. Небольшая перестрелка имела место лишь к югу от деревни, где попытались обороняться американские солдаты, охранявшие небольшую грунтовую взлетную полосу у Моршнека. Скоро она была захвачена, а 12 легких самолетов были в ходе боя уничтожены. Пейпер нашел топливный склад, и 50 пленных американцев скоро занялись заправкой баков его машин пя­тьюдесятью тысячами галлонов захваченного горючего.

В 9.30 утра расположенные под Бютгенбахом американские ар­тиллерийские батареи открыли сильный огонь по деревне. Несколько разведывательных групп было отправлено в северном направлении, однако они были обнаружены американцами и вынуждены были вер­нуться. Около 10.00 передовые подразделения боевой группы оста­вили Бюллинген. К огромному удивлению немногочисленных аме­риканских частей, занимающих позиции к северу от деревни, нем­цы вместо того, чтобы идти на север, к Эльзенборну, двинулись на юго-запад, к Мёдершейду. Не в первый раз в ходе этой операции стро­гое следование стратегическим планам не позволило достичь значи­тельного тактического успеха, однако Пейпер был намерен продол­жать движение по предназначенному для его группы «шоссе Д» на запад, к Линьевилю и Ставелоту. От взятого в плен в Хонсфельде аме­риканского офицера он узнал, что в Линьевилле находится штаб 49-й зенитно-артиллерийской бригады, и его подгоняла мысль о том, что есть возможность захватить целый штаб — более 400 человек! Сей­час лишь состояние дорог замедляло движение боевой группы — уз­кие, расползшиеся от грязи дороги, в некоторых местах немногим отличавшиеся от лесных троп. Отбросив горстку американцев у Мёдершейда, боевая группа двигалась в направлении на Шоппен, Он-деваль и далее на Тиримон, куда передовые части Пейпера дошли к полудню. Колонна развернулась на север к асфальтированной доро­ге № 32, слева же, через поле, в зоне видимости внезапно оказалась дорога № 23.

285-й американский разведывательный бата­льон полевой артилле­рии располагался рядом с 7-й бронетанковой ди­визией под Хеерлемом, и три эшелона батареи «Б» — около 140 чело­век и 30 машин — дол­жны были сопровож­дать южный фланг тан­ковой дивизии. Утром 17 декабря небольшая колонна подошла к Мальмеди, и хотя капи­тан Роджер Л. Миллз, командовавший колонной, получил предупреждение о том, что где-то к востоку двигаются немецкие танки, он решил рискнуть, опаса­ясь того, что, отклонившись от первоначального маршрута, его под­разделения уже не смогут занять запланированные позиции. Прой­дя Мальмеди, колонна свернула на дорогу № 32 и двинулась в направлении Бонье. Когда первый джип въехал на перекресток, ря­довой военной полиции Гомер Форд махнул колонне рукой, указы­вая правильную дорогу. Внезапно послышались звуки стрельбы, и батарея «Б», первые машины которой едва достигли перекрестка, попала под обстрел.

Боевая группа «Пейпер», двигающаяся на север от Тиримона, вышла на шоссе у Бонье и атаковала американскую колонну. Когда немецкие танки открыли огонь, американцы пришли в полное за­мешательство, экипажи в панике покидали свои машины, некото­рые из них горели. Часть личного состава сразу же бросила оружие и с поднятыми руками побежала к перекрестку. Немногие укрылись в кюветах по обоим сторонам дороги и попытались оказать немцам какое-то сопротивление, тогда как остальные старались укрыться в лесу. Немцы обыскивали сдающихся американцев, а затем собрали их на открытом поле рядом с перекрестком. Пленных (как сообща­ется, всего их было около 1650 человек) построили в восемь шеренг. Немецкая колонна уже продолжила движение на Линьевилль, оста­вив у дороги пленных под небольшой охраной. Часть захваченного транспорта была включена в колонну — американские водители «добровольно» согласились довести свои машины до Линьевилля. Немного позднее, после 14.00, снова зазвучали выстрелы, сразу за этим немцы открыли огонь из пулеметов, в результате чего большин­ство пленных было убито или ранено. Когда стрельба прекратилась, вновь раздались единичные выстрелы — некоторые гренадеры, проходя среди лежащих тел, добива­ли тех, кто еще подавал призна­ки жизни. Довольно большое число американских солдат вы­жили и оставались лежать на поле, притворяясь мертвыми. Переговариваясь шепотом, они договорились о времени побега и, внезапно поднявшись на ноги, побежали к лесу, в северном на­правлении.

Об этом случае было сделано так много противоречивых сви­детельств, что сегодня чрезвы­чайно сложно точно установить, что на самом деле произошло на пе­рекрестке Бонье 17 декабря. Версия, появившаяся в результате рас­следования, проведенного на послевоенном трибунале в Дахау, и утверждающая, что гибель американских солдат была следствием тщательно спланированного убийства, совершенно не убедительна. Большое число фактов, на трибунале рассматривавшихся как истин­ные, впоследствии оказались ложью. Среди подобных ложных по­казаний — положение колонны, которая, как утверждали, прошла перекресток, перед тем как остановиться. Однако фотографии ясно свидетельствуют о том, что как минимум основная часть машин ос­тановилась до перекрестка. Нарушения, допущенные следователя­ми, позднее обвинявшимися в использовании практически всех средств для выбивания нужных им показаний — от признаний, под­писанных немцами под давлением, до фабрикации доказательств, организации ложных судов, иммитации казней и избиений, позво­ляют усомниться в «доказательствах», которыми оперировала аме­риканская следственная группа.

Вторая версия пытается объяснить бойню трагической ошибкой, случившейся в момент прибытия основной части колонны боевой группы Пейпера: гренадеры открыли огонь по стоящим на поле лю­дям, приняв их за готовых к бою солдат противника. Однако рассто­яние, на котором велся огонь, и показания выживших, которые ут­верждали, что огонь велся со стоящих машин, а не со вступающих в бой танков, опровергают и эту теорию.

Уверенные в себе пехотинцы 3-го батальона 2-го моторизованного полка СС выводят из здания в Стумоне плененых американских солдат 3-го батальона 119-го пехотного полка. Мало кто из них мог предположить, насколько скоро они поменяются ролями.
Уверенные в себе пехотинцы 3-го батальона 2-го моторизованного полка СС выводят из здания в Стумоне плененых американских солдат 3-го батальона 119-го пехотного полка. Мало кто из них мог предположить, насколько скоро они поменяются ролями.

«Бойня у Мальмеди» была самым настоящим боевым несчастным случаем, огонь, очевидно, начался тогда, когда кто-то из пленных попытался бежать. По этой, либо по иной причине прозвучал пер­вый выстрел, когда же и на немецкой — и на американской стороне началась паника, гренадеры открыли огонь из пулеметов. Закончи­лось же это уже умышленным нарушением «законов и обычаев вой­ны», военным преступлением — некоторые гренадеры потеряли контроль над собой и ходили среди тел, добивая тех американцев, которые еще подава­ли признаки жизни. Солдаты той же части совершили еще одно военное преступление в Линьевилле, убив восемь американ­ских военнопленных также в районе Ставелота, где без оче­видной причины было убито не­сколько десятков мирных жите­лей. С другой стороны, те же люди, не применяя излишнего насилия, пленили сотни амери­канцев под Хонсфельдом, Шенье и Стумоном и были обычно впол­не корректны по отношению к мирному населению. Это несколько противоречивое поведение может быть объяснено предположением о том, что имеющие небольшой боевой опыт солдаты, возможно, са­мые молодые из них, не смогли взять себя в руки, встретившись с напряжением и реалиями боя.

Убийство сдавшихся в плен было обычным явлением во всех вою­ющих армиях Второй мировой войны. Имело место несколько слу­чаев убийств пленных немецких солдат во время «Битвы на высту­пе», совершенных американцами из мести, особенно после того как американские военные власти решили широко осветить инцидент в Бонье, используя его для поддержания решимости американских солдат в критический момент. Парадоксально, что, хотя во время подготовки трибунала в Дахау следователи не смогли найти в немец­ких архивах приказы об уничтожении пленных, подобные приказы отдавались в некоторых американских частях, ставших жертвами своей собственной пропаганды.

Командир 49-й зенитно-артиллерийской бригады генерал Эд­вардс Дж. Тимберлэйк и его штаб покинули Линьевилль всего ми­нут за десять до того, как туда вошли немецкие танки. На южной окраине деревни танки боевой группы столкнулись с тыловыми под­разделениями 7-й бронетанковой дивизии США, двигающейся в Сен-Вит, однако наиболее серьезное сопротивление оказали немцам «Шерманы» 9-й бронетанковой дивизии, также двигающиеся на юг для соединения со своей частью в Сен-Вите. Первая «Пантера» на большой скорости атаковала американцев у моста через Амблев, од­нако была подбита снарядом замаскированного «Шермана» и нача­ла гореть. Адъютант 1-го батальона унтерштурмфюрер СС Арндт Фишер, который ехал в этой «Пантере», получив ожоги, покинул горящий танк. Пейпер, который находился в бро­нетранспортере немного позади, заметил, что баш­ня «Шермана» поворачивается в его сторону. Во­дитель поспешно дал задний ход, однако был под­бит другой бронетранспортер. Пейпер выпрыгнул из машины и, взяв «панцерфауст», начал подби­раться к американскому танку, однако еще до того как он успел подползти к нему, «Шерман» был подбит одним из немецких танков и загорелся. Боевая группа потеряла «Пантеру» и еще две еди­ницы бронетехники, американцы — два «Шерма­на» и противотанковое самоходное орудие М10. Некоторое число американских военнослужащих было взято в плен.

В Линьневилле боевая группа изменила боевой порядок. Остановка длилась два часа, после кото­рой колонна, не встречая сопротивления, прошла через деревни Пон и Бомон. Теперь Пейпер не шел вместе с передовыми танками группы — в Линьевиле он совещался с командиром своей дивизии оберфюрером СС Вильгельмом Монке.

В 7.30 вечера немецкие танки подошли к Ставелоту и медленно в темноте спускались по идущей с холма дороге. На повороте дороги солдаты 291-го саперного батальона уста­новили противотанковое заграждение в виде среза ската местности, обращенного в свою сторону. Когда танки приблизились, один из американцев приказал им остановиться. Гренадеры, ехавшие на тан­ках, немедленно открыли огонь, американские саперы ответили вы­стрелами базук. В полной темноте танки отступили на несколько ярдов вверх по холму, а американцы спустились вниз к Ставелоту, оставляя на дороге за собой мины. Продвижение боевой группы было временно приостановлено.

18 декабря

В 6.30 утра Пейпер, вновь занявший место в авангарде группы, начал артиллерийскую подготовку. Залпы артиллерийских орудий раздавались в долине Амблева примерно до 8.00, когда видимость улучшилась. Немецкие танки стали спускаться с холма, и по немец­кой колонне ударило установленное у дороги на Мальмеди 76-мм орудие одного из подразделений 825-го батальона противотанковых самоходных орудий. Боевая группа продолжала движение, и ее ма­шины достигли дна долины, подойдя к все еще целому мосту через Амблев, танки короткое время маневрировали, а затем, снизив ско­рость, двинулись на мост. Однако ничего не произошло. Хотя мост и был заминирован, что-то не сработало — то ли из-за спешки и замешательства среди американ­ских саперов, то ли тут поработала немецкая «специальная» группа.

Когда танки прорвались через мост и нача­ли двигаться по дороге на Шателе, их со сторо­ны остающихся справа улиц обстрелял пулемет, а на основной дорожной развязке, на рыночной площади, прямо перед танками было установле­но еще одно 76-мм противотанковое орудие. Свернув для того, чтобы обойти орудие, танки стали подниматься по крутой улице Рю-О-Риваж, снова вышли на главную улицу и двинулись к Труа-Пон. Когда расчет американского орудия обнаружил, что нем­цы его обошли, они заклепали ствол вложенным в него снарядом и отступили. Это открыло для боевой группы более удобную Рю-дю-Шателе. Немецкая пехота не стала тратить время на полное уничто­жение мелких групп все еще сопротивляющихся американцев, к 10.00 боевая группа уже начала выходить из Ставелота по направлению к Труа-Пон, хотя при этом они по-настоящему контролировали лишь те части городка, через которые двигались.

Майор Пол Дж. Соулис, командир 526-го батальона механизи­рованной пехоты, пришедшего в Ставелот ночью, за сутки до Пейпера, отдал приказ отступить, когда немецкие танки преодолели мост, и большинство его подчиненных вышли из города по дороге на Мальмеди. Сам Соулис взял два стрелковых взвода и по проселочной до­роге стал идти на север к Франкоршампу. Здесь, в лесах к северу от Ставелота находился большой склад топлива, и Соулис предупредил охраняющих склад бельгийских солдат о приближении немцев, с тем чтобы бельгийцы подожгли горючее. Это не только лишило бы нем­цев топлива, но и не позволило им продолжить движение на север, но все эти приготовления оказались лишними, так как Пейпер даже не попытался послать в этом направлении разведку. Однако, когда немного позднее этим же утром к Ставелоту по этой дороге подо­шло одно из подразделений 117-го полка 30-й пехотной дивизии и передало приказ отменить уничтожение склада, 145000 галлонов топлива уже пылали.

После того как Пейпер вышел на северный берег Амблева, сле­дующим важным этапом движения его боевой группы должен был стать захват мостов у Труа-Пон, где пересекались «шоссе Д» и «шос­се Е». Кажется, что к этому времени Пейпер уже решил оставить предназначенное для него «шоссе Д» и двигаться по более удобному и проходимому «шоссе Е» через Вербомон и Амуар на Ги. Чтобы на­верняка захватить мосты у Труа-Пон, важность которых для дальней­шего наступления переоценить было невозможно, Пейпер решил атаковать их с двух сторон — в то время как его танки должны были выйти из Ставелота на «шоссе Д» и идти по северному берегу р. Амблев, другой, более слабый отряд должен был дви­гаться черен Ванн и подойти к Труа-Пон по «шоссе Е».

Головные машины боевой группы были замечены у Труа-Пон около 10.45. По ним откры­ла огонь одинокая 76-мм пуш­ка. В один из немецких танков попал снаряд, заставив его на время остановиться, однако другой танк быстро подавил орудие — все четыре артиллериста погибли. В 11.15 американцы по­дорвали мост через Амблев, остановив боевую группу на северном берегу. Отряд, шедший с юга, в это время был уже на высотах, с ко­торых открывался вид на мост через Зальм. Немецким танкам все еще требовалось сделать большой крюк, для того чтобы достичь города, но гренадеры начали спуск вниз по поросшему лесом склону к реке. В 13.00, когда они были уже вблизи моста, американские саперы взорвали мост. Эта часть боевой группы, оставив на южном берегу лишь небольшой отряд, пошла назад в Ванн и Ставелот, чтобы со­единиться с основными силами Пейпера.

С уничтожением моста через Амблев Пейпер был вынужден идти на север к Ла-Гляйце по ранее предназначенному для его боевой груп­пы «шоссе Д». Они не встретили сопротивления между Труа-Пон и Ла-Гляйце, который боевая группа прошла в 13.00, и передовые под­разделения группы сообщили, что ими захвачен мост через Амблев у Шенье. Американские саперы не получали приказа взорвать этот мост, в результате чего в обороне американцев появилась зияющая брешь, и Пейпер в полной мере использовал возможности, которые давала эта ситуация. В два часа дня, как только головные части бое­вой группы перешли по мосту на другой берег, в воздухе появились американские истребители-бомбардировщики и атаковали немецкую колонну. Немецкие «Смерчи» открыли ответный огонь, однако пе­хотинцам пришлось укрыться в лесу между мостом и Шенье. Боевая группа не имела возможности продолжать движение вплоть до 16.00, когда спустившийся туман скрыл ее от американских самолетов. Авиация союзников бомбила и обстреливала всю колонну от Лодомеца под Ставелотом до Шенье. В результате налета Пейпер поте­рял дюжину машин, среди них и две «Пантеры», однако самой серь­езной потерей были драгоценные два часа.

Теперь Пейпер был намерен с максимальной скоростью двигаться по «шоссе Е», которое должно было привести его боевую группу к г. Ги на самом Маасе. Между ним и его це­лью оставалось всего два моста: мост через Урт в Амуаре и мост через ма­ленькую речку Льенн в Нёфмулэне. К 16.30 первые машины Пейпера вышли на дорогу № 23 к югу от Фруадвилля и повернули направо. Не­много западнее отряд американских саперов лейтенанта Элвина Эдельштайна только что завершил подго­товку моста к взрыву, и как только танки подошли к мосту, он взлетел на воздух. Пейпер выслал не­сколько разведывательных отрядов на поиски моста, по которому могли бы пройти танки, однако, несмотря на то, что некоторые ма­шины побывали на западном берегу р. Льенн, мосты в Шовхейде и Мулэн-де-Раире были слишком малы, чтобы выдержать вес танков. Пейперу пришлось отдать приказ возвращаться в Ла-Гляйце на «шос­се Д». Только в Шенье для охраны моста был оставлен сильный от­ряд. Около 23.00 боевая группа остановилась в лесах между Ла-Гляйце и Стумоном.

В тылу, так как боевая группа «Хансен» не могла продвинуться по «шоссе Е», оберфюрер СС Монке приказал ожидавшей во вто­ром эшелоне боевой группе «Книттель» выдвигаться севернее, на поддержку боевой группы «Пейпер». Группа «Книттель» прошла че­рез Пон и преодолела ставелотский мост около 19.00, идя вслед за частью группы «Пейпер», возвращающейся из Ванна, чтобы соеди­ниться с основными силами. Когда Книттель достиг Ставелота, по­ложение было опасным — со второй половины дня американская пехота 117-го полка атаковала город, а около 8.00 вечера на рыноч­ной площади, менее чем в пятидесяти метрах от основной дороги на Труа-Пон, американскими противотанковыми самоходками было подбито несколько немецких машин. Тем не менее вскоре после по­луночи Книттель продолжил движение на Ла-Гляйце, и этой ночью Ставелот, можно считать, был в руках американцев, и над Пейпером нависла серьезная опасность быть отрезанным от основных сил.

 19 декабря

Как только начало светать, Пейпер быстро собрал свои силы и в 9.00 утра начал атаковать Стумон. Слева от дороги находился овраг, и это ограничивало маневр танков, однако справа находилось поле. Двигавшиеся по этому полю под завесой утреннего тумана немецкие танки были замечены амери­канцами только тогда, когда они уже почти дошли до деревни. «Пантера», которая первой вошла в Стумон и подъехала к церкви, была подбита снарядом 90-мм зе­нитной пушки. Немецкая пехота атаковала с юга, в то время как «Пантеры» шли со стороны доро­ги. Бой шел почти два часа, когда наконец немцы сломили оборону американцев и захватили деревни. Обороняющиеся — 30-й батальон 119-го полка — потеряли убитыми и ранеными около 250 человек, еще примерно 100 были взяты в плен.

Пейпер не стал тратить время на то, чтобы отправлять разведку в том направлении, куда отступили американцы. Несколько «Пантер» и бронетранспортеров начали двигаться дальше по дороге к находя­щейся за деревней железнодорожной станции. Там занимали пози­ции танки роты 740-го бронетанкового батальона, рота 119-го пехот­ного полка и две зенитные батареи (110-я и 143-я). Около 15.30, по­чти прямо за последней из отступающих американских машин, непосредственно перед обороняющимися появилась «Пантера». Не ожидавший такой встречи экипаж немецкого танка не успел быстро среагировать, и американцы первыми открыли огонь. На такой близ­кой дистанции у «Пантеры» не оставалось шансов — снаряд срико­шетил вниз от маски пушки, убив водителя «Пантеры» на месте. Не­сколькими секундами позднее была подбита вторая «Пантера», за­тем третья. Этот бой был последней атакой, предпринятой боевой группой «Пейпер» в западном направлении.

Пейпер не мог дальше двигаться, так как ситуация со снабжени­ем группы стала критической. Все, что группа могла делать сейчас, — удерживать уже занятые позиции.

Вооруженный несколькими видами стрелкового оружия экипаж «Вирбельвинда» помогает подавить небольшие очаги сопротивления в Стумоне 19 декабря.
Вооруженный несколькими видами стрелкового оружия экипаж «Вирбельвинда» помогает подавить небольшие очаги сопротивления в Стумоне 19 декабря.

1-я рота 1-го танкового полка СС должна была оборонять позиции у железнодорожной станции и де­ревню Стумон, 2-я рота несла ответственность за оборону Ла-Гляйце с севера и северо-востока, 84-й зенитно-штурмовой батальон дол­жен был удерживать окрестности Шенье и оборонять переправу че­рез Амблев. Гренадеры 3-го батальона 2-го моторизованного полка СС должны были усиливать танки в Стумоне и укрепить оборону Ше­нье. Примерно в полдень Пейпер послал на север от Ла-Гляйце небольшой разведывательный патруль. Несколько машин прошли че­рез Бургомон и Кур, однако скоро наткнулись на американцев, ох­раняющих большой топливный склад. После короткой перестрелки патруль вернулся в Ла-Гляйце.

Во второй половине дня Стумон находился под постоянным артиллерийским и минометным ог­нем, и с наступлением вечера Пейпер понял, что его небольшие силы не смогут удержать растяну­тые на три километра позиции между деревней и железнодорожной станцией. Ему пришлось отдать неприятный приказ об отступлении уже этим ве­чером. Сначала немцы отошли, заняв позиции на крутом изгибе дороги на Стумон, а затем в 21.00 отступили до самого Стумона. Командный пункт находился в доме у замка Фруад-Кур. Сам замок использовался как эвакуационный госпиталь, там же находились под охраной американские воен­нопленные.

К утру Присс перевел свой штаб I танкового корпуса СС в Хольхойм, а штаб 1-й танковой ди­визии СС Монке находился в Ванне. Присс по­нял, что наибольших успехов можно добиться, двигаясь вслед за Пейпером, и приказал всей 1-й танковой дивизии СС идти его боевой группой. Боевой группе «Зандиг» было приказано взять Ставелот, боевая группа «Хансен» должна была продолжить движение по «шоссе Е» через Ложбирме и Ванн, а бое­вая группа «Книттель» была отправлена назад к Труа-Пон, для за­щиты жизненно важной дороги на Ставелот. Отряд Книттеля смог продвинуться на высотах к западу от Ставелота, однако Хансен встре­тился с огромными трудностями, когда попытался сосредоточить свою группу на южном берегу реки. Причиной было ужасное состо­яние дороги. Зандиг не смог форсировать Амблев у Ставелота и по­слал свой 2-й батальон к Пети-Спа через Ванн, где он должен был перейти реку и соединиться с Пейпером. На следующее утро под­разделения батальона выполнили этот приказ и примерно в полдень прибыли в Ла-Гляйце — это последние немецкие пехотинцы, кото­рые смогли соединиться с боевой группой Пейпера.

 20 декабря

Для I танкового корпуса СС настал решительный момент. Кор­пус пытался оказать поддержку глубоко зашедшей в тыл противни­ка и оказавшейся отрезанной от основных сил боевой группе «Пей­пер». Получит ли она боеприпасы и подкрепления или будет окружена?

Американцы решили заблокировать и ликвидировать опасный прорыв в их линии фронта, поэтому их силы в районе действий Пей­пера были перегруппированы. Вечером предыдущего дня 119-й пе­хотный полк и 740-й танковый батальон, объединенные в оперативную группу «Харрисон» (Task Force Harrison), были подчинены XVIII воз­душно-десантному корпусу. В это же время корпусу была возвращена его 82-я воздушно-десантная дивизия и придана часть 3-й бронетанковой ди­визии. Оперативная группа «Харри­сон» должна была наступать в направ­лении на Стумон, 504-й парашютно-десантный полк 82-й дивизии должен был двигаться к Шенье, ее же 505-й полк— еще восточнее к Труа-Пон. Части 3-й бронетанковой концентри­ровались у Тье.

Утром 20 декабря командир 3-й дивизии отправил на юг три опера­тивные группы: оперативную группу «Джордан» (Task Force Jordan) из района СПА к Стумону, оперативную группу «МакДжордж» (Task Force McGeorge) к Боргумону и Ла-Гляйце, оперативную группу «Лавлэди» (Task Force Lovelady) из Франкоршампа к Ко. Группа «Джордан» не достигла успеха, так как ее колонна была вынуждена двигаться по дороге между двумя высоки­ми склонами и не могла маневрировать, в результате немецкий танк уничтожил два первых американских танка, остановив таким обра­зом всю оперативную группу. Также и оперативная группа «Мак-Джордж» около полудня была остановлена немцами на дороге к югу от Боргумона. Большего успеха добилась группа «Лавлэди»: не встре­чая сопротивления, она шла на юг и, выйдя на дорогу № 23 между Ла-Гляйце и Ко, внезапно атаковала замаскированную немецкую транспортную колонну, перешедшую мост в Пети-Спа и пытающу­юся достичь расположения группы Пейпера и пополнить ее запасы. Продолжая двигаться на юг, американцы дошли до Труа-Пон, а за­тем повернули налево, к Ставелоту. На подходе к Пети-Спа шесть первых «Шерманов» были подбиты точным огнем немецких танков и противотанковых орудий, стоявших на обоих берегах реки и осу­ществлявших оборону моста. Американцы отошли к Бистер. Теперь боевая группа «Пейпер» была полностью отрезана от своих.

На южном фланге кольцо окружения также продолжало сжимать­ся — вечером того же дня 504-й парашютно-десантный полк атако­вал Шенье. Хорошо понимавший значение этого направления, Пей­пер усилил оборону моста прибывшими этим утром в Ла-Гляйце под­разделениями 2-го батальона 2-го моторизованного полка СС. Американские парашютисты начали наступать через открытое поле, на котором были установлены проволочные заграждения, в резуль­тате чего понесли тяжелые потери. После трех дорого обошедшихся им атак американцы заняли первый  ряд домов, однако, когда бой завершился, часть Шенье все еще остава­лась в руках немцев. На западном фланге Пейпера наступала оператив­ная группа «Харрисон». Ее подразде­ления атаковали санаторий Святого Эдуарда — большое здание на запад­ной окраине деревни. В здании начал­ся упорный рукопашный бой, однако американцев было больше, и к 20.00 они захватили дом. Около полуночи в ре­зультате яростной контратаки немец­кие пехотинцы отбили у американцев «крепость Святого Эдуарда», захватив при этом 30 пленных и уничтожив пять «Шерманов».

В тылу группы положение продолжало ухудшаться — Книттелю пришлось отступить с высот и отойти к Пети-Спа. Зандиг провел еще одну неудачную атаку на Ставелот, и около 5.00 саперы роты «Эй» 105-го саперного батальона взорвали мост.

21 декабря

I танковый корпус СС рассматривал возможность прорыва из ок­ружения боевой группы «Пейпер», однако руководство 6-й танковой армии отвергло это предложение, и 1-й танковой дивизии СС было приказано активизировать усилия по деблокаде группы.

В районе Ла-Гляйце боевая группа Пейпера уже не могла пере­хватить инициативу у американцев: она оказалась в окружении, обо­роняемая ею территория была небольшой, а достаточного количе­ства припасов у нее не было. Необходимость еще более уплотнить оборонительные порядки стала очевидной после того, как неболь­шой американский отряд прошел вплоть до дороги Стумон — Ла-Гляйце. Немецкие гренадеры отбросили их, захватив нескольких пленных (в том числе командира 2-го батальона 119-го полка майо­ра Хэла Д. МакКоуна), тем не менее американцы успели устроить на дороге завалы из поваленных деревьев.

В полдень Пейпер созвал на совет (его командный пункт нахо­дился в домике привратника замка Фруад-Кур) своих старших офи­церов. На совете было решено собрать все силы у Ла-Гляйце и по­стараться удержать мост под Шенье. Отход с позиций под Стумоном означал, что замок Фруад-Кур остается вне оборонительного пери­метра. В замке в это время находилось около 130 американских плен­ных, примерно 120 немецких и немного американских раненых. Перед тем как отступить, все державшиеся на ногах немецкие ране­ные были отправлены в Ла-Гляйце, а около 80 немецких и все аме­риканские раненые были оставлены на месте. С ними оставались немецкий военный врач и два американских сани­тара. Отход от Стумона через Амблев к Шенье на оборонительные позиции, находящиеся сразу за мостом, был проведен без потерь. В Шенье шел упорный бой между 504-м парашютно-десантным и немецким арьергардом, прикрывавшим мост.

Утром 21 декабря основные силы 1-й танковой дивизии СС были сконцентрированы на высотах между Труа-Пон и Ванном. Тяжелая техника нача­ла двигаться вниз по холму к мосту у Пети-Спа, однако под весом первой же тяжелой машины (противотанкового самоходного орудия «Ягдпанцер IV/70») мост рухнул. Саперы начали строить новый мост прямо над только что развалившимся и едва успели по­ставить в сильном течении балку, как по мосту был открыт интен­сивный артиллерийский огонь, положивший конец работе. По раз­валинам на ту сторону все еще могла перейти пехота, поэтому но­чью подразделения 1-го моторизованного полка пересекли реку и начали продвигаться на север. Несколькими километрами южнее пехотинцы еще раз попытались продвинуться к Труа-Пон и в пол­день возобновили атаки вдоль «шоссе Е». Две роты 505-го парашют­но-десантного полка, занимавшие позиции к востоку от Зальма, были опрокинуты, а зальмский мост, который американцы почини­ли для того, чтобы оказывать поддержку обороняющимся на другом берегу, был взорван во второй раз за четыре дня.

22 декабря

Хотя на левый фланг 1-й танковой дивизии вышла 9-я танковая дивизия СС, и наступление I танкового корпуса СС должен был под­держивать II танковый корпус СС, положение боевой группы Пейпера было безнадежным. Огонь американской артиллерии не пре­кращался всю ночь. Утром оперативная группа «МакДжордж» и 119-й полк захватили район Фруад-Кур. На окраинах Ла-Гляйце шел бес­порядочный и яростный бой, однако, к концу дня, когда бой пре­кратился, гренадеры смогли вновь занять свои позиции. Запасы топ­лива и боеприпасов практически истощились, запасы пищи не по­полнялись с первого дня наступления. Около 20.00 немецкие самолеты по требованию I танкового корпуса совершили вылет в рай­он расположения группы и сбросили контейнеры с грузом. В вылете участвовало 20 самолетов, однако большая часть контейнеров была сброшена над Стумоном и попала прямо в руки американцев. По оценке Пейпера, группе досталась лишь одна десятая часть сброшен­ного. Полученного топлива было слишком мало, и его хватило лишь на рацию и на то, чтобы несколько танков группы смогли занять ог­невые позиции. I танковый корпус вновь обратился в штаб 6-й танковой армии за разрешением на прорыв боевой группы, и снова это разрешение не было дано. Корпус был вынужден отдать приказ 1-й танковой дивизии СС интенсифицировать попытки соединиться с Пейпером.

В районе Труа-Пон отряд Книттеля вышел из соприкосновения с противником и отошел к Ставелоту. Боевая группа «Хансен», по­лучив, таким образом, подкрепления, усилила натиск вдоль по до­роге № 33, и во второй половине дня захватила Бистер. Часть опера­тивной группы «Лавлэди», оставшаяся между Бистером и Труа-Пон, была отрезана. Однако этот успех был кратковременным, так как пехотинцы сражались без тяжелого вооружения и поддержки танков, и не могли приблизиться к Ла-Гляйце.

23 декабря

К этому времени Пейпер удерживал лишь село Ла-Гляйце, дерев­ню Ла-Ванн и несколько ферм в Веримоне. После полудня амери­канская артиллерия еще более усилила огонь, превратив Ла-Гляйце в ад. Оперативная группа «Джордан» попыталась атаковать Ла-Ванн, однако была сразу же остановлена «Пантерой» и PzKpfw IV, замас­кированными в лесу у перекрестка на Ла-Ванн. Этим утром штаб корпуса получил сообщение Пейпера: «Положение значительно ухуд­шилось. Количество пехотных боеприпасов незначительно. Вынуж­ден сдать ночью Стумонт и Шенье. Это последний шанс прорвать­ся». Корпус наконец отдал приказ прорываться с людьми и техни­кой на восток. Этот приказ Пейпер получил в 17.00. Он понимал, что выполнить приказ невозможно — у него просто не было горючего для того, чтобы пробиться через американские позиции. Все, что можно было еще сделать, это попытаться ускользнуть без боя, оставив все тяжелое вооружение, раненых и пленных. Он созвал старших офи­церов в свой командный пункт, находившийся в подвале разрушен­ного дома, и они разработали планы эвакуации этой ночью.

Бой между оперативной группой «Лавлэди» и боевой группой «Хансен», все еще пытавшейся расширить свой плацдарм к северу от Труа-Пон вдоль дороги № 33, продолжался весь день, однако не­мецким пехотинцам ни разу не удалось прорвать оборону американ­цев.

24 декабря

Около 2.00 Пейпер повел менее чем 1000 человек — все, что ос­талось от его боевой группы, — пешком на юг, к Ла-Ванну. В Ла-Гляй­це остался небольшой арьергард, который должен был сдерживать американцев и уничтожить танки и технику, оставленную в селе. Аме­риканские пленные и немецкие раненые остались в деревне, одна­ко, по соглашению, которое Пейпер предложил старшему по рангу среди американских пленных — майору МакКоуну, в обмен на ос­тавляемых в Ла-Гляйце американских пленных немецкие раненые, после того как они поправятся в американских госпиталях, должны были отпускаться из плена. МакКоун должен был оставаться в пле­ну до того момента, пока раненые не вернутся в Германию. В Ла-Ванне немецкие офицеры обыскивали подвалы в расчете на то, что им удастся найти проводников, которые могли бы указать им ночью дорогу. Были найдены два «добровольца»-бельгийца, и колонна покинула северный берег Амблева.

Этим «Ягдпанцером IV/70» 1-го батальона самоходных противотанковых орудий СС командовал унтерштурмфюрер Отто Хольст, командир 1-й батареи батальона. Путь этой машины завершился в водах Амблева, после того как штандартенфюрер Хансен приказал батарее Хольста попытаться пройти по слабому мосту в Пети-Спа.
Этим «Ягдпанцером IV/70» 1-го батальона самоходных противотанковых орудий СС командовал унтерштурмфюрер Отто Хольст, командир 1-й батареи батальона. Путь этой машины завершился в водах Амблева, после того как штандартенфюрер Хансен приказал батарее Хольста попытаться пройти по слабому мосту в Пети-Спа.

Они достигли Брюме до рассвета. Там они соединились со своим небольшим авангардом и стали идти дальше к долине Ко, намерева­ясь пробиться к позициям Хансена под Бистером. Однако мост че­рез Ко был разрушен, и этот замысел пришлось оставить. Весь день немцы прятались в лесах, стараясь не быть замеченными американ­скими низколетящими самолетами-разведчиками. Только вечером колонна продолжила движение на юг. Незадолго до наступления тем­ноты группа перешла дорогу № 32 между Басс-Бодье и Труа-Пон, а у Бержеваля вскоре после полуночи они наткнулись на американ­ский дозор. (Во время последовавшей перестрелки майор МакКоун не сдержал своего обещания и бежал.) Немцы перешли вброд ледя­ные воды Зальма под Рошелэнвалем, снова столкнулись с американ­ским дозором и попали под пулеметный огонь. Поднявшись на по­логий холм к востоку от Ванна, группа еще до рассвета соединилась с основными силами 1-й танковой дивизии СС. В 10.00 Пейпер до­ложил о действиях группы командиру I танкового корпуса СС. Как вспоминал после войны Присс, боевая группа Пейпера пошла на прорыв, имея численность около 800 человек, из которых пришли в расположение своих войск 770. Эти люди целую неделю без переры­ва были в бою, в самых суровых условиях, и до такой степени уста­ли, что заставить их идти и не дать заснуть на месте можно было толь­ко при помощи силы.

В то же время утром, в канун Рождества, аме­риканцы атаковали арь­ергард группы. «Панте­ра» и PzKpfw IV под Ла-Ванном в конце концов были вынуждены пре­кратить огонь, и, встре­тив лишь слабое сопро­тивление, американцы вошли в деревню. Было освобождено около 170 американских пленных и примерно 300 немец­ких раненых было взято в плен. По всей деревне стояли немецкие танки, артиллерийские орудия и другая техника, лишь часть этих машин была выведена из строя. В самом Ла-Гляйце было обнаружено около 25 танков и 50 полугусеничных бронетранспортеров и бронемашин. Всего боевая группа «Пейпер» потеряла до 45 танков, были потеря­ны две артиллерийские батареи и более 60 единиц полугусеничной бронетехники, не считая колесных машин, зенитных самоходных ус­тановок, тяжелых минометов и т. д.

Боевая группа фактически перестала существовать как боеспособ­ное соединение, в результате чего и группа Хансена прекратила про­движение на северном берегу Амблева. Днем, когда американцы уси­лили натиск, Хансен приказал всем своим частям отступить на юж­ный берег Амблева.

25 декабря, в первый день Рождества, был подожжен «Тигр II», продолжавший огонь к востоку от Пети-Спа у Ла-Ферм-Антуан. В этот же день небольшая группа немецких пехотинцев перешла линию фронта у Пети-Спа. Они были последними солдатами группы «Пейпер», которые смогли отступить с северного берега Амблева.

Боевая группа «Пейпер» была расформирована приказом по ди­визии 26 декабря. Подразделения, входившие в группу, были возра­щены в свои полки. В этот же день 1-й танковый полк СС, потеряв­ший к северу от Амблева практически всю свою технику, был пере­веден на отдых и пополнение в район Сен-Вит. Полк получил приказ заново сформировать один свой батальон, используя подразделения, оставшиеся на южном берегу реки, и как можно быстрее восстано­вить его боеспособность.

ИТОГИ АРДЕННСКОЙ ОПЕРАЦИИ

Таким образом, несмотря на определенные успехи на начальном этапе, наступление в Арденнах завершилось для немцев полным поражением. Они не смогли выполнить даже тактическую задачу – захватить мосты через Маас. Несмотря на приказы Гитлера продолжать наступление, немецкие войска начали отступать.

В период с 25 декабря 1944 по 25 января 1945 г. союзники провели контрнаступление, в ходе которого ликвидировали Арденнский выступ и вплотную подошли к решению следующей задачи – штурму «Линии Зигфрида», то есть, собственно, вторжению на территорию Германии.

Наступление в Арденнах задержало вторжение в Германию на 6 недель, но немцы заплатили за это непомерную цену: была потеряна треть всей остававшейся в строю бронетехники и практически вся авиация, включая реактивную (около 300 самолетов), также было израсходовано большое количество горючего и боеприпасов, которых и так не хватало. Если бы силы, участвующие в Арденнском наступлении, оставались на «Линии Зигфрида», они, вероятно, нанесли бы союзникам гораздо большие потери. Таким образом, наступление в Арденнах лишь ухудшило положение Рейха и ускорило окончание войны.

(По статье Ж.-П. Паллю)

Оцените статью
( 1 оценка, среднее 5 из 5 )
Поделиться с друзьями