Любанская наступательная операция: забытое сражение за Ленинград

ОБСТАНОВКА НА ФРОНТЕ И ЗАМЫСЕЛ ОПЕРАЦИИ

Зима 1941/42 гг. Ленинград цепенеет в тисках блокады. Еще с осени, стремясь любой ценой спасти город, войска Ле­нинградского фронта почти непрерывно атако­вали. Но прорвать окружение ударом изнутри не удалось — противник оперативно выстроил укрепленную линию. В декабре части Ленин­градского и Волховского фронтов в оборонительных боях за города Волхов и Тихвин нанес­ли врагу тяжелое поражение и сами перешли в контрнаступление. Разгромленные дивизии Вермахта отступили. В результате немцам не удалось соединиться с финнами на реке Свирь и замкнуть «большое» блокадное кольцо вок­руг Ладожского озера.

Ладожская коммуникация осталась в наших руках. Успешные действия заронили надежду на скорый прорыв блокады Ленинграда со сто­роны Волхова. По плану Ставки Верховного Главнокомандования 4-я, 2-я ударная и 52-я армии Волховского фронта должны были стре­мительным ударом рассечь немецкую группи­ровку, которая осаждала город. Если бы совет­ским войскам удалось выйти к Сиверскому, Волосову и Луге, то пути отхода для врага были бы отрезаны.

Трем армиям Волховского фронта отводи­лась главная роль в предстоящей операции. Их должны были поддержать 42-я и 55-я армии Ленинградского фронта — активным наступлением изнутри блокадного кольца, 8-я и 54-я армии — со стороны Волхова, Приморская оперативная группа — с Ораниенбаумского плацдарма.

В случае успеха, немецкая 18-я армия из осаждающей превращалась в осажденную, ее ожидала катастрофа, масштабы которой впос­ледствии сопоставляли бы со сталинградской. Но в Москве переоценили возможности фрон­тов. Войска только-только оправились от тяже­лых боев лета-осени 1941 г., промышленность еще не могла дать нужного количества оружия и боеприпасов…

На стыке Ленинградского и Волховского фронтов находилась 54-я армия генерал-майо­ра Ивана Ивановича Федюнинского. Коман­дарм имел богатый боевой опыт: участвовал в конфликте на КВЖД, отличился на Халхин-Голе. Федюнинского высоко ценил Г.К. Жуков.

По первоначальному замыслу части 54-й армии должны были нанести удар в районе станции Погостье. Здесь противник закрепился на железнодорожной насыпи, которая возвы­шалась над болотистой местностью. Немецкие саперы организовали мощную линию: перед насыпью были выставлены минные загражде­ния и ряды колючей проволоки, в самой насы­пи вырыты окопы, устроены дерево-земляные огневые точки (ДЗОТы) и блиндажи. Оборона опиралась на два узла — погостьевский и шальский укрепленные районы. Со стороны Мги по советским позициям била артиллерия бронепоезда, в небе активно действовала авиация.

По обе стороны от железной дороги — глу­хие леса и обширные болота. Однако немецкие войска получили здесь выгодную позицию. К основной линии обороны на железнодорож­ном полотне подходила сеть дорог, что сущест­венно облегчало снабжение и быструю пере­броску резервов с одного участка на другой. В ближайшем тылу оказались несколько дере­вень. Их заняли тыловые службы: в суровую зиму 1941/1942 гг. каждый сохранившийся дом имел огромную ценность.

Погостье, Жарок и Шалы удерживала 269-я пехотная дивизия, усиленная частями 333-го полка 225-й пехотной дивизии и батальонами 96-й. Основные силы этой дивизии находились левее, в районе Погостье — Малукса. Правее, в районе Посадников Остров — Кириши, держа­ла оборону 11-я пехотная дивизия.

Советские войска находились в более тяже­лом положении — в местности, где практически не было ни дорог, ни населенных пунктов. На пути колонн и обозов лежало болото Соко­линый Мох.

Ночью температура опускалась ниже -30°С, а солдаты спали на снегу под открытым небом, не разжигая костров (огонь могли заметить не­мецкие корректировщики). На передовой не было горячей пищи, хлеб каменел на морозе. В таких условиях человек балансирует на грани физического выживания, но нашим воинам нужно было атаковать врага.

НАЧАЛО НАСТУПЛЕНИЯ

Наперекор всем трудностям в декабре 1941 г. после непродол­жительной подготовки начался штурм немец­ких укреплений.

Первая попытка овладеть вражескими по­зициями закончились неудачей. Артиллерия не смогла подавить огневые точки на гребне на­сыпи — сказался снарядный голод. Не хватало боеприпасов и для эффективной контрбата­рейной борьбы. Враг безнаказанно обстрели­вал наши войска, выходившие на исходные по­зиции. Пехотинцам негде было укрыться от ос­колков. Рыть окопы невозможно: под снегом — вода незамерзшего болота. Снежную фортифи­кацию стали поливать болотной водой, превра­щая снег в лед.

Замерзали и немцы, у них не было соответ­ствующей зимней одежды. Не выдерживало германское вооружение и техника. В декабре 1941-го и в январе 1942 г. ситуация у Погостья напоминала позиционный тупик времен Пер­вой мировой войны. Пулеметы и ряды колючей проволоки делали немецкую оборону непри­ступной.

Но атаки продолжались. Несмотря на тяже­лые потери, удалось постепенно приблизиться к насыпи, и уже в январе на некоторых участках советская пехота закрепилась в 8-10 метрах от немецких траншей. Противники забрасывали друг друга гранатами, стреляли в упор. Ясно, что без бронетехники в такой ситуации не обойтись. На помощь 54-й армии пришла 122-я танковая бригада (в октябре 1941 г. в бригаде было три KB, 11 Т-34 и 20 легких Т-40).

1-й батальон капитана Вербицкого состоял предположительно из трех тяжелых танков и нескольких Т-34. Но в каком они были состо­янии? Так, экипаж младшего лейтенанта Карявко получил «тридцатьчетверку» с номером 125, вернувшуюся с передовой. Башня пробита в трех местах, орудие и пулемет выведены из строя, на дне машины — тела погибших танки­стов… Но скоро наступление, и новый экипаж подготовил машину к бою.

День 17 января 1942 г. стал переломным. В 23.00 3-я гвардейская дивизия, поддержан­ная 122-й бригадой, после жестокого рукопаш­ного боя овладела станцией Погостье. 18 янва­ря прорвала оборону врага соседняя 11-я стрелковая дивизия, в бою ее тоже поддержа­ли танки. Дивизия была переброшена по льду Ладожского озера из Ленинграда, у многих солдат и офицеров в городе остались умираю­щие от голода семьи. Воины сражались не ща­дя себя.

Командир 11-й дивизии генерал-майор В.И. Щербаков действовал не по шаблону, уме­ло применил элементы подземной войны. Но­чью бойцы 26-го саперного полка скрытно вы­рыли шурф в железнодорожной насыпи под не­мецким блиндажом и заложили взрывчатку. После взрыва в насыпи образовался проход, в который устремились солдаты 163-го, 320-го и 219-го стрелковых полков. В результате уда­лось захватить участок 2,5 км по фронту и 3 км в глубину.

Также саперам удалось проделать проходы для танков — утром они вступили в бой. Экипаж Корявко атаковал артиллерийскую батарею, слева и справа от которой находились пулемет­ные точки. Т-34 подбил противотанковое ору­дие, но от ответного огня у машины заклинило башню. Удачно маневрируя, танк смог уничто­жить еще три орудия, а один расчет — расстре­лять из пулемета. Немецкие пулеметные точки были раздавлены гусеницами.

К концу дня 20 января от 11-й дивизии пра­ктически ничего не осталось. 163-й полк: в строю — 60 человек. 320-й — 32 человека. 122-я бригада потеряла 11 танков, ее 1-й батальон лишился половины своего состава. Со­седи по фронту не смогли поспособствовать действиям 11-й дивизии, но ее солдаты удер­жали захваченные позиции.

БОИ ЗА ПОГОСТЬЕ И ВИНЯГОЛОВО

Немцам удалось остановить наступление наших войск, позиционные бои затянулись на две недели. Тем временем 2-й ударная армия на своем участке фронта глубоко вклинились во вражеские порядки. Требовалось поддер­жать этот успех. Во что бы то ни стало.

Сформировали новый «кулак». К штурму приготовилась 311-я стрелковая дивизия: 1071-й полк должен был атаковать немцев ле­вее станции Погостье, а 1069-й полк — правее. Пехоту вновь сопровождала 122-я танковая бригада, то есть то, что от нее осталось — два тяжелых танка, несколько средних и легких. В наступлении также участвовали 281-я и 80-я стрелковые дивизии.

Противник (333-й полк 225-й пехотной ди­визии) укрылся за второй линией укреплений, которая проходила по южной окраине деревни Погостье и опушке леса за железнодорожным полотном. На километр фронта — 10-12 проти­вотанковых орудий, через каждые 20-50 м — пулеметный расчет или автоматчик. Линию усиливали ДЗОТы и блиндажи. 10 февраля со­ветские пехотинцы и танкисты несколько раз ходили на приступ, но безуспешно. 122-я бри­гада потеряла три танка.

Скорее всего, именно в тот день КВ-1 старше­го лейтенанта Смирнова вступил в единоборство с вражеским бронепоездом. После неудачных атак восемь танков отправились вдоль железно­дорожного полотна в обход немецких укрепле­ний, чтобы поддержать пехоту с фланга. В ходе боя танк Смирнова застрял в незамерзшем боло­те в паре километров от Погостья. Экипаж до но­чи выстилал бревнами гать, чтобы вывести ма­шину. При этом танк продолжал вести огонь.

Когда машина выбралась из болота, на пу­тях показался немецкий бронепоезд (на дан­ном участке полотно не было разобрано). Ко­мандир танка приказал открыть огонь. Но сна­рядов уже не было. Бронепоезд неумолимо приближался, и Смирнов выбрал таран. Меха­ник-водитель Дмитрий Некрасов направил KB точно в цель. Страшный удар сбросил с мест и оглушил всех танкистов. Но враг был повер­жен: паровоз и платформы с орудиями полете­ли под откос…

По данным из немецких архивов в тот пери­од группу армий «Север» поддерживали три бронепоезда — №№ 6, 26 и 30 германских же­лезнодорожных войск. 18-ю армию обслужи­вал № 30. Он действовал на линии Тосно — Любань — Чудово. Возможно, что, кроме «номер­ных», в боях участвовали и другие бронепоез­да, вспомогательные.  Известно, что немцы охотно использовали советские броневагоны и товарные вагоны, обшитые листами брони. На крышах возвышались башни от захвачен­ных танков БТ-7, Т-26, Т-34. На открытых плат­формах стояли зенитные орудия. Чтобы не воз­никало путаницы, импровизированным броне­поездам присваивали звучные названия.

Один бронепоезд курсировал по одноко­лейной дороге Мга — Будогощь и вел губитель­ный огонь по нашей пехоте в районе Погостья. В немецких документах отмечено, что в марте 1942 г. был потерян один бронепоезд, окру­женный советскими войсками в районе Любани. Но к железнодорожному полотну у Любани наши войска тогда так и не прорвались. Воз­можно, что речь идет о бронепоезде, который таранили наши танкисты.

Три месяца пролежал механик-водитель Дмитрий Некрасов в госпитале. За подвиг, со­вершенный у Погостья, его наградили орденом Красного знамени (в конце войны гвардии лей­тенанта Некрасова удостоят звания Героя Со­ветского Союза).

12 февраля 1942 г. после часовой артподго­товки наша пехота во взаимодействии с танка­ми вновь пошла в атаку. Полки 311-й дивизии вклинились в немецкую оборону, но были при­жаты к земле шквальным огнем. Тогда комдив Бияков приказал танками подтащить полковые пушки на 200-300 метров к немецким ДЗОТам.

На практике это выглядело так. Т-34 или КВ-1 брал на прицеп пушку, расчет взбирался на броню. За танком двигалась пехота. Прибли­зившись к немецкому ДЗОТу или блиндажу, танк открывал огонь, чтобы прикрыть артиллери­стов, а они тем временем разворачивали пушку и били прямой наводкой. Дело довершали пе­хотинцы, которые забрасывали врага гранатами через амбразуры, двери и дымовые трубы.

Немцев явно застали врасплох: 311-я диви­зия прорвала их оборону и методично уничто­жала вражеские ДЗОТы внутри укрепрайона. Опыт переняли на соседних участках фронта — стали формировать штурмовые группы.

Однако успех развить не удалось — силы атакующих были на исходе. Конечно, по доку­ментам одной немецкой 296-й пехотной диви­зии противостояли до восьми советских диви­зий и две танковые бригады. Но почти все они количественно уменьшились до полка, баталь­она, а то и роты. Так, в 177-й стрелковой диви­зии к 12 февраля 1942 г. оставалось всего 80 штыков. Бойцы удерживали отвоеванную се­верную часть деревни Погостье, одноименную станцию и близлежащий участок железнодо­рожной насыпи.

Командование пополнило дивизии послед­ними резервами. На передовую ушли солдаты из тыловых частей и прибывшие по ладожско­му льду ленинградцы, которых буквально шата­ло от голода. На помощь сильно поредевшей 122-й прислали 124-ю танковую бригаду пол­ковника А.Г. Родина — 31 КВ-1. Их перебросили из Ленинграда скрытно и быстро. Чтобы 47-тонные машины прошли по замерзшей Ла­доге, сняли башни, частично демонтировали броню и оборудование. Танки тащили башни за собой на специальных санях.

К решительной атаке готовились два ба­тальона — 23 танка КВ-1,16 бронеавтомобилей БА-10, четыре самоходные артиллерийские ус­тановки, 124-й мотострелково-пулеметный ба­тальон. Требовалось открыть дорогу на Любань — тогда единственную в здешних краях доброт­ную грунтовую трассу. А для этого — разгро­мить укрепрайон, освободить Виняголово и продвигаться на Костово.

Утром 16 февраля 1942 г. после мощной ар­тиллерийской подготовки началось наступле­ние. Главный удар наносила 124-я бригада. Вы­крашенные в белый цвет танки шли двумя эше­лонами: 1-й батальон майора Н.М. Рыбакова, 2-й батальон майора Е.Г. Пайкина (10 машин). Вместе с ними атаковали 3-й и 1029-й полки 198-й стрелковой дивизии. Им противостояли части 333-го полка полковника Тима 225-й пе­хотной дивизии, «панцеры» 12-й танковой ди­визии и самоходные орудия.

Следует отметить, что в составе 12-й немец­кой танковой дивизии воевал Курт Книспель, в дальнейшем — самый результативный ас Вто­рой мировой войны (подбил 168 танков). В ян­варе 1942 г. Книспель был наводчиком в экипаже Pz.IV унтер-офицера Рубеля из 29-го пол­ка (боевая группа Кауфмана). 17 апреля танк был подбит, а половина экипажа выведена из строя.

На правом фланге февральского наступле­ния советских войск были 122-я танковая бри­гада и части 311-й стрелковой дивизии, кото­рые должны были расширить полосу прорыва и обезопасить основные силы от возможного флангового удара. Их противник: 283-й полк 96-й пехотной дивизии Вермахта.

Под непрерывным обстрелом 1-й батальон 124-й танковой бригады вместе с пехотой пре­одолели железнодорожную насыпь и обошли Погостье с запада. Такого количества совет­ских тяжелых танков здесь не ждали, немцы не выдержали натиска и в панике бежали. На юж­ной окраине деревни они потеряли несколько сотен убитыми.

Первый эшелон атакующих ушел вперед, второй расчищал местность южнее Погостья. Разгромив противника, засевшего в деревне, KB 1-го батальона занялись укрепленным тыловым лагерем. Здесь пехота попыталась самостоя­тельно уничтожить ДЗОТы и землянки, но была остановлена шквальным огнем. Танки же без труда разделались с вражеской фортификацией и прошлись по ней своими гусеницами.

Разгромив «лесной лагерь» советские танки к четырем часам дня вышли на дорогу Погостье — Костово — Любань и устремились на Виняголово. Им пытались помешать одиночные танки из 12-й дивизии. Но напрасно — три вра­жеские машины были захвачены. В общем, наступление развивалось вполне удачно. Но зи­мой 1941/42 гг. снег лег рано, болота не успели промерзнуть. Тяжелые машины забуксовали…

Противник, получив передышку, организо­вал в своем тылу эффективную оборону. Опре­делив направление главного удара советских войск, немецкое командование стянуло к доро­ге Погостье — Виняголово противотанковые ба­тареи и саперные подразделения. Зная, что броню KB не берут снаряды 37-мм пушек, при­менили новую тактику. Воспользовались тем, что в лесистой местности обзор из танков огра­ничен, а дистанция боя коротка. Огонь откры­вали со 100-150 м, били в борт, по гусеницам, по приборам наблюдения и антеннам радио­станций. 13 наших танков получили поврежде­ния, но их ходовая часть не пострадала.

Кроме 37-мм калибра, немцы применили в том бою и более тяжелые системы и боепри­пасы. У моста через Мгу им удалось подбить не­сколько советских танков, у одного KB взрывом сорвало башню. На пути наступавшей 124-й танковой бригады спешно ставились мины. Од­нако все это лишь замедляло продвижение со­ветских танков.

К 16.30 KB ворвались в деревню Виняголо­во. Казалось, победа близка. Но противнику удалось подтянуть резервы и отсечь пехоту. В этот момент по нашим танкам ударила из за­сады самоходка (по немецким данным, одна из четырех, действовавших в районе Погостья). Три танка были подбиты.

Поняв, что без пехоты Виняголово не удер­жать, танкисты отступили. Теперь линия фронта проходила в паре километров от деревни. В 18.48 по Виняголово дали залп «Катюши»…

На правом фланге 122-я танковая бригада и 311-я стрелковая дивизия вышли к реке Мга. Дальше они продвинуться не смогли. Тяжелый бой закончился. Наши войска разгромили погостьевский укрепрайон — выбили основную опору обороны противника, создали предпо­сылки для дальнейшего наступления.

В бою 16 февраля 1942 г. 124-я танковая бригада уничтожила (по отечественным источ­никам) три пехотных батальона и множество огневых точек, захватила три танка, бронема­шину, пять пушек, пять мотоциклов, 1600 мин и 1400 ручных гранат. Собственные потери в тот день: убитыми — 10 человек, подбито шесть КВ-1 (один сгорел), не установлено мес­тонахождение четырех танков, застряли в реке и воронках пять танков.

После дня передышки войска возобновили наступление. 18 февраля 124-я танковая бри­гада, 198-я стрелковая дивизия и 6-я бригада морской пехоты вновь атаковали Виняголово. Но и в этих жестоких боях (до 20 февраля) взять деревню не удалось.

Под Виняголово танки и пехоту поддержи­вали самоходные установки СУ-Т- 26 (две такие из 124-й танковой бригады были потеряны в бою). Эти боевые машины — большая ред­кость. Их изготовили в ограниченном количе­стве в блокадном Ленинграде. База — легкий Т-26. Его 45-мм пушка не годилась для борьбы с полевыми укреплениями, поэтому ленинград­ские специалисты предложили установить вме­сто башни 76-мм полковую пушку под массив­ным щитом. Огневую мощь усилили двумя пуле­метами ДТ.

Тем временем противник, подтянув резер­вы, закрепился на новом рубеже. Наступать вглубь немецкой обороны по единственной лесной дороге опасно: с левого фланга над нашим танковым клином «висел» шальский узел обороны. Враг мог в любой момент отсечь авангард от основных сил. В связи с этим командование изменило направление главного удара, 124-ю и 122-ю танковые бри­гады и стрелковые дивизии перенацелили на восток — громить немецкую оборону под Ша­лой.

ШТУРМ ШАЛЬСКОГО УКРЕПРАЙОНА

28 февраля 1942 г. Ставка скорректировала задачи 2-й ударной и 54-й армиям. Теперь они наступали навстречу друг другу, чтобы окружить любань-чудовскую группировку противника. Кольцо должно было замкнуться в Любани. С этого времени наступательная операция стала именоваться Любанской.

Немцы тоже планировали окружение, пере­резав место прорыва 2-й ударной армии в рай­оне Мясного Бора. В волховских лесах и боло­тах развернулось «соревнование»: кто кого первым возьмет в кольцо.

Вермахт обладал здесь значительным пре­имуществом: дивизии снабжались по желез­ной дороге (линия Мга — Тосно — Любань). Со­ветским войскам все необходимое доставля­лось по плохим лесным дорогам. Весной, в па­водок, снабжение и вовсе должно было пре­кратиться…

В конце февраля 2-й ударной армии остава­лось всего 5 км до Любани. Советская артилле­рия стреляла по станции, линия фронта при­близилась к немецким штабам. Две недели наши танкисты и пехотинцы расшатывали оборо­ну шальского укрепрайона. Танки продвига­лись по лесным дорогам и узким просекам. И опять казалось, что победа близка…

Советским войскам противостояли 283-й и 284-й полки 96-й пехотной дивизии и 333-й полк 225-й пехотной дивизии. Для более эф­фективной обороны формировались группы истребителей танков. В каждую входили три солдата под командой унтер-офицера, воору­женные противотанковыми минами, ручными и магнитными противотанковыми гранатами. Как правило, такую группу прикрывало пехот­ное отделение. Немецкие солдаты старались вплотную приблизиться к танку, чтобы нанести ему максимальный ущерб. Поединок советских танкистов и немецких истребителей танков был беспощадным, пленных не брали.

37-мм снаряды пушек Pak-35/36 оказались слабы для брони КВ. В марте 1942 г. в полосе обороны 284-го полка 96-й пехотной дивизии Вермахта против наших танков, наступавших на Шалу, применили новинку — надкалиберная кумулятивная оперенная мина 3,7 cm StieL.Gr.41. Она устанавливалась на срезе ство­ла и выстреливалась холостым зарядом, могла вывести из строя тяжелый танк. Дальность бы­ла невелика — всего 300 м, но именно у Погостья немецкие артиллеристы вели огонь с ко­ротких дистанций.

Несмотря ни на что советские танки двига­лись к развилке дорог в тылу шальского укре­прайона, перекрывая основным силам врага путь к отступлению. Эта дорожная развилка получила у немцев название «Звезда Мерсе­дес» (по форме она напоминала знаменитую автомобильную эмблему). Самые тяжелые бои шли здесь с 20 по 23 февраля. Натиск наших KB пытался задержать 1-й батальон 284-го полка с 88-мм зенитным орудием, пробивав­шим броню тяжелых танков. Но немецкий ба­тальон вскоре сам оказался в безвыходном положении…

С 16 по 25 февраля 1942 г. советская 124-я танковая бригада потеряла убитыми 121 сол­дата и офицера, 26 пропали без вести. Подби­ты 13 КВ-1, четыре танка пропали. Сгорели две самоходки СУ-Т-26, выведены из строя броне­машина БА-10 и шесть автомобилей. Но брига­да не утратила боеспособности. Только 9 марта ее 1-й батальон уничтожил полковой штаб, не­сколько ДЗОТов, подбил шесть танков 12-й ди­визии противника, 2-й батальон уничтожил ба­тальон пехоты, разрушил несколько блинда­жей, подбил танк и самоходное орудие, захва­тил минометную батарею, 20 пулеметов и 15 автоматов.

Чтобы ускорить развязку, командование ввело в бой 16-ю танковую бригаду (семь KB, 17 БТ-7, шесть Т-26, одна самоходка). За не­сколько дней саперы проложили в густом лесу просеку к железнодорожной насыпи. В ночь с 10 на 11 марта танки преодолели трехметро­вую преграду с фронта и двинулись вдоль нее на юго-восток. Бригада атаковала там, где ее не ждали. Немцы стянули основные силы в район перекрестка «Звезда Мерседес» (про­тив 122-й и 124-й бригад) и пропустили удар 16-й.

12 марта после ожесточенного боя Шаль­ский узел пал, враг понес тяжелые потери. По немецким данным, был практически полно­стью уничтожен 1-й батальон 284-го полка 96-й дивизии, в строю остались четыре офице­ра и 29 солдат. Был сильно потрепан и 1-й ба­тальон 283-го полка.

Остатки разбитых немецких частей отходи­ли через перекресток «Звезда Мерседес», мно­гочисленные группы блуждали по лесам, пыта­ясь выйти к своим. От 1-й роты 1-го батальона 333-го пехотного полка осталось всего 30 чело­век, стрелять по советским танкам могла только 88-мм зенитка единственная сохранившаяся в строю.

БОИ ЗА ДЕРЕВНИ ДУБОВИК И ЛИПОВИК

Разгромив немцев под Шалой, советские дивизии шли навстречу 2-й ударной армии. Не имея возможности наступать на Любань че­рез Виняголово, наши войска прорывались че­рез Кондую. И здесь удачно действовали тан­кисты 124-й бригады. Они зашли в тыл против­ника и перерезали дорогу Макрьевская Пус­тынь — Кондуя.

Опасаясь окружения, противник оставил Кондую и отошел к Макарьевской Пустыни. Ка­менные здания монастыря (основанного в се­редине XVI в.) немцы превратили в оборони­тельный узел. 1 и 2 апреля танки и пехота без­успешно атаковали врага, сидевшего за креп­кими стенами. 9 апреля 124-я бригада и 80-я стрелковая дивизия вновь пошли на штурм…

В это время 107-й отдельный танковый ба­тальон вместе с 1-й горнострелковой бригадой и 6-й бригадой морской пехоты двинулся к Виняголово. Шли в тяжелейших условиях. Снег быстро таял, солдаты проваливались в ле­дяную жижу по пояс, а когда нужно было за­лечь под обстрелом, погружались целиком. 1-я бригада сумела форсировать реку Мга и закре­питься на противоположном берегу. Неболь­шие отряды пробились в немецкий тыл. Эки­паж Н.И. Барышева на трофейном танке Pz.III вме­сте с горнострелковым батальоном несколько дней громили вражеские тылы, после чего вы­шли к своим.

Противник подтянул резервы и оттеснил со­ветские войска на исходные позиции. Не уда­лось выбить врага и из Макарьевской Пустыни. После нескольких попыток наше командование прекратило наступление. 2-я ударная армия не дошла до Любани 5 км, 54-я армия — 15 км. Любаньская операция не достигла своей цели. 2-я ударная потеряла много людей и техники, и те­перь 54-я армия была вынуждена действовать в одиночестве.

Немецкие войска тоже были обескровлены и могли удерживать только отдельные опорные пункты. Сплошной линии фронта не было. В болотистой местности вырыть нормальный окоп невозможно, и солдаты возводили укреп­ления из бревен, заполняя простенки землей.

Ставка ВГК еще раз скорректировала зада­чу: нанести основной удар в юго-восточном на­правлении; развивая наступление на деревни Дубовик и Липовик, отрезать немецкие войска, оборонявшиеся на киришском плацдарме. С этого плацдарма противник мог вновь устре­миться от реки Волхов к реке Свирь, соединить­ся с финскими войсками, уничтожив «Дорогу жизни» и образовав непроницаемое «большое кольцо» блокады Ленинграда.

Советская 16-я танковая бригада вела на­ступление с конца марта. KB с трудом шли по раскисшей дороге Зенино — Дубовик. Но наши танкисты, сбивая вражеские заслоны, упорно продвигались вперед. На подходе к деревне Дубовик их пыталась задержать 6-я танковая рота 29-го полка 12-й танковой дивизии — шесть Pz.IV и семь Pz.III. Согласно немецким документам, удалось подбить четыре советских танка. Но KB все же прорвались. В Дубовик во­шли, опять же, по немецким данным, 10 совет­ских танков и пехота. Завязался тяжелый бой, деревня несколько раз переходила из рук в ру­ки. Немцы смогли удержать Дубовик, но от их батальона (26-го пехотного полка) осталось лишь несколько человек.

26 марта погиб герой 16-й танковой брига­ды лейтенант Александр Мартынов. Он отли­чился 8 ноября 1941 г., когда на подступах к го­роду Волхов в районе деревни Жупково его экипаж отразил атаку 14 вражеских танков. При этом KB Мартынова подбил пять и захватил три немецких танка, вытащив их с поля боя. Трофейные машины перекрасили и включили в состав танковой бригады.

В бою за Дубовик совершил подвиг экипаж КВ-1 старшего лейтенанта П.П. Бачилова. Танк прорвался на единственную дорогу, которая связывала деревни Дубовик и Липовик. У ма­шины была повреждено орудие, но она не ушла в тыл, а стала курсировать по дороге, уничто­жая немецкие обозы. После боя KB, направляв­шийся на сборный пункт, нарвался на немец­кую противотанковая группу, которая смогла повредить гусеницу. Танкисты в обездвижен­ном танке отбивались от наседавшего врага. На выручку пришли другие экипажи.

Освободить деревни Дубовик и Липовик с ходу не удалось, советским войскам пришлось остановиться на этом рубеже. В апреле-мае 1942 г. стрелковые дивизии, 16-я и 122-я танковые бригады неоднократно пытались прорвать вражеский фронт. Противник, пони­мая стратегическое значение этих деревень, не жалел здесь ни сил, ни средств. Деревню Дубовик удерживал 176-й полк 61-й пехотной дивизии, а Липовик — 24-й полк 21-й пехотной дивизии. Их поддерживали машины 29-го пол­ка 12-й танковой дивизии, большое количество отдельных подразделений. Командование бы­ло вынуждено перебрасывать сюда войска с других участков фронта. Так, под Липовиком оказался  2-й  парашютно-десантный  полк — элита германской армии.

7  мая 1942 г. немецкую линию обороны прорвала 16-я танковая бригада, поддержанная 32-й от­дельной стрелковой бригадой 4-го гвардейско­го стрелкового корпуса. В условиях весеннего разлива танкисты смогли найти брод на реке Чагода. Но противник устроил ловушку: саперы установили на дне мины и фугасы большой мощности, обнаружить которые было очень сложно. И все-таки советские танки прошли. Первым форсировал реку КВ-1 старшего лейте­нанта П.П. Митовосяна. Уничтожил несколько орудий и до 30 вражеских солдат. Благодаря героизму танкистов войска вклинились во вра­жескую оборону на  несколько километров, но освободить Дубовик и Липовик и на этот раз не удалось.

Тем не менее, погостьевский выступ на ли­нии советско-германского фронта улучшил по­ложение наших войск. Теперь под угрозой ока­зались железнодорожные перевозки против­ника на участке Мга — Кириши. К тому же со­ветские дивизии «нависали» над киришским плацдармом противника, угрожая ему с тыла.

ИТОГИ ЛЮБАНСКОЙ НАСТУПАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ

Наступление на Любань выдохлось, так и не увенчавшись успехом. Немцы окружили вклинившиеся в их оборону войска 2-й ударной армии, могли окружить и 54-ю в погостьевском «мешке».

В ходе боев в конце марта – начале апреля 1942 г. советские войска пытались пробить «горловину» в мешке, а немецкие – ликвидировать прорыв. В итоге удалось расширить «горловину», восстановив коммуникации 2-й ударной армии, но ее положение все равно оставалось отчаянным. Не хватало боеприпасов, продовольствия, медикаментов и перевязочных средств. Ситуация усугублялась весенней распутицей. Поэтому военным советом Ленинградского фронта был отдан приказ о выводе 2-й ударной армии из «мешка». 20 апреля командующим армии был назначен генерал-лейтенант А.А. Власов, сменив тяжело больного генерала Клыкова. В мае-июне 2-я ударная армия отчаянно пробивалась из «мешка». Ее бойцы и командиры выходили из окружения небольшими разрозненными группами, а сам командующий армией генерал Власов попал в плен, и впоследствии встал на путь сотрудничества с гитлеровцами.

54-я армия, которая так и не сумела соединиться со 2-й ударной армией в Любани, перешла к обороне. Любанская наступательная операция завершилась.

В целом, данная операция считается неудачной, так как ни одна из ее целей не была выполнена: не был деблокирован Ленинград, не разгромлена группа армий «Север», ни даже выполнена минимальная задача в виде разгрома группировки немецких войск на Волхове. Удалось лишь вклиниться в немецкую оборону в районе Погостья и захватить несколько плацдармов на Волхове.

Причинами неудачи операции стали ошибочное стратегическое планирование, недооценка противника, который, хотя и уступал в живой силе, но имел большое превосходство в вооружении и обеспечении боеприпасами, невысокий профессиональный уровень высшего и среднего командного звена, недочеты в управлении войсками, недостаточное снабжение и обеспечение боеприпасами советских войск. Что касается 2-й ударной армии, то причинами ее гибели стали как слабое взаимодействие с 54-й армией, так и чрезмерное промедление ставки с приказом о выводе ее  из окружения.

К положительным моментам можно отнести то, что Любанская наступательная операция оттянула на себя значительные силы немецких войск (15 дивизий, из них 6 – из западной Европы), облегчив тем самым положение защитников Ленинграда. Также в результате операции появилась возможность нанести из-под Погостья удар в тыл синявинской группи­ровки противника (что и было сделано в фев­рале 1943 г.).

Планируя прорыв блокады Ле­нинграда в районе Синявинских высот, совет­ское командование вывело в тыл танковые бригады, чтобы подготовить их к новым сраже­ниям. Последние бои под Погостьем закончились в январе 1944 г., когда враг был разгромлен и отброшен от Ленинграда.

По статье Д.Базуева, журнал «Броня». При копировании контента, пожалуйста, не забудьте поставить ссылку на страницу-первоисточник сайта http://war20.ru