«Голубая дивизия»: испанские добровольцы Вермахта

Главными союзниками Германии в на­падении на Советский Союз выступили Финляндия и Румы­ния. Позднее к числу стран-сателлитов при­соединились Венгрия, Болгария, Италия, Эстония, Латвия, Литва, Хорватия, Словакия и Албания. Была еще одна страна, которая не была оккупиро­вана Германией и не находилась в состоянии войны с СССР, но которая с большой го­товностью предоставила своих добровольцев для службы в рядах фашистской армии. Этой страной была Испания.

Весной 1936 года Вторая испанская республика оказалась ввергнута в пучину гражданской войны. В июле националисти­чески настроенные силы, возглавляемые генералом Франчиско Франко подняли воору­женный мятеж. Целью франкистов было свержение слабого республиканского прави­тельства, отличавшегося своими прокоммунистическими взглядами. Вначале основную силу франкистского дви­жения составляли монархисты и консервато­ры, а фашистская партия — Falange Espanola -находилась в меньшинстве. На протяжении всей войны численность фашистской партии росла, вместе с тем менялась политическая программа франкистского движения. В дополнение к профессиональным солдатам из африканской армии, под знамена Франко встали тысячи добровольцев. Всего к Фран­ко присоединились примерно 200000 чело­век, которые затем служили в ополчении тра­диционалистов и фалангистов. По ту сторону фронта также шло формирование доброволь­ческих частей. Формирования марксистов и анархистов защищали республику и время от времени устраивали перестрелки между собой. Подавляющее большинство участников гражданской войны в Испании были испан­цами, но в рядах противоборствующих армий также действовало множество иностранных добровольцев. По сути, война в Испании стала прообразом будущей войны Германии и Советского Союза. Советский Союз оказы­вал республиканцам поддержку, посылая технику, военных советников и формируя так называемые интернациональные бригады. Затягивая войну, Сталин использовал ее в собственных политических целях. В благодарность за товарищескую помощь, респуб­ликанское правительство отправило в Россию 510 тонн золота. К апрелю 1939 года Франко при поддержке Германии и Италии смог одержать окончательную победу.

Спустя пять месяцев Гитлер напал на Польшу, тем самым вынудив Францию и Англию вступить в войну. Франко подтвер­дил свое обещание сохранить нейтралитет. Гитлер непрерывно давил на Франко, вынуж­дая его вступить в войну на стороне Германии, однако Франко всячески уклонялся от ответа. После капитуляции Франции Гитлер и Франко встретились лично, На этой встре­че Франко вновь отверг требования фюрера выступить на стороне Германии и позволить 20 немецким дивизиям пройти через терри­торию Испании для штурма Гибралтара. Од­нако события 22 июня 1941 года все же зас­тавили испанского диктатора пересмотреть свои позиции.

«ГОЛУБАЯ ДИВИЗИЯ» — ИСПАНСКОЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЕ ФОРМИРОВАНИЕ

Понимая свой долг перед Германией и помня свои счеты с Советским Союзом Франко и его министр иностранных дел Рамон Серрано Суньер планировали отправить на фронт добровольческую дивизию, укомплек­тованную добровольцами из армии и фалангистами. Возможность сразиться с коммуниз­мом в его собственной берлоге воодушевила многих испанских националистов: как опыт­ных ветеранов, так и романтических юнцов. Добровольцы в большом количестве прихо­дили на приемные пункты, организованные при местных отделениях фаланги. Кадеты из пехотной академии в Сарагосе всем составом записались добровольцами. К 2 июля, когда приемные пункты закрылись, число добро­вольцев в несколько раз превысило требуе­мые 18000 человек. Немецкий посол в Ис­пании докладывал в Берлин, что добровольцев хватило бы для комплекта­ции сорока дивизий.

Приказ Центрального Армейского шта­ба от 28 июня определял, что не менее 50% офицеров и унтер-офицеров дивизии долж­ны быть кадровыми военными. В действительности, эта цифра оказалась еще выше. Так, все офицеры от лейтенанта и выше были кадровыми военными. Дивизия состояла из четырех пехотных полков, возглавляемых полковниками Родриго, Эспарса, Пиментель и Бьерна. Формирование пехотных батальо­нов шло в Мадриде, Сарагосе, Севилье, Сеуте (Испанское Марокко), Вальядолиде, Коруне, Бургосе, Валенсии и Барселоне. Параллельно шло формирование артиллерий­ского полка полковника Бадильо, а также разведывательных, саперных, противотанко­вых частей, частей службы связи и медицин­ской службы. Практически весь личный со­став дивизии был представлен добровольцами. По цвету фалангистских ру­бах, дивизия получила свое имя – «Голубая дивизия».

Командующим дивизией Франко на­значил генерала Агустина Муньоса Грандеса, прежде командовавшего 22-й дивизией и занимавшего пост правителя округа Гибрал­тар. В это время Муньосу было 45 лет. В годы гражданской войны он командовал корпусом, а в 1939 году стал генеральным секретарем Фаланги. Как и Франко, Муньос старался не демонстрировать свои политические взгляды.

14 июля генерал Муньос Грандес и его штаб вылетели в Берлин. Личный состав дивизии после трогательного и торжественно­го прощания выступил следом. По международному мосту в Ируне ежедневно проходи­ло по три дивизионных эшелона. Солдаты распевали песни, а если французы забрасы­вали вагоны камнями, то это только лишь слегка омрачало настроение испанцев. В Гер­мании солдат ожидал теплый прием.

17 июля испанские батальоны начали прибывать в учебный лагерь под Графенвёром (район Байройта, Бавария). 25 июля ис­панская дивизия получила официальное на­звание: 250-я пехотная дивизия вермахта. В соответствии с немецкими требованиями число пехотных полков в дивизии сократили с четырех до трех. Полковник Родриго полу­чил пост заместителя командира дивизии при штабе, а полковники Пиментель, Бьерна и Эсшрса стали командирами 262-го, 263-го и 269-го пехотных полков, соответственно, В каждом полку было по три пехотных баталь­она. 250-й артиллерийский полк состоял из трех легких дивизионов (в каждом по три батареи 105-мм гаубиц) и одного тяжелого дивизиона (150-мм гаубицы). Противотанко­вый дивизион располагал 36 37-мм пушка­ми. В состав дивизии также входил 250-й резервный батальон, разведывательный ди­визион, саперный дивизион и другие вспомо­гательные части. Дивизия насчитывала 641 офицера, 2272 унтер-офицеров и 15780 солдат.

Интенсивная подготовка началась 28 июля. Немецких советников раздражал расхлябанный внешний вид испанцев и их не­способность соблюдать железную дисциплину. 31 июля дивизия принесла клятву Гитлеру. Текст клятвы был несколько изме­нен: испанцы клялись фюреру только в том, что будут сражаться за него против комму­низма,

20 августа дивизия отправилась на фронт. По железной дороге дивизию перебро­сили на 1200 км в Сувалки (Польша), куда дивизия прибыла 26 августа. 29 августа дивизия вышла из Сувалок и в пешем строю двинулась через Польшу и Литву в направ­лении Витебска — более 1000 км. С какой це­лью было предпринято это абсурдное путе­шествие — неясно. Скорее всего немецкое командование хотело отсрочить прибытие на фронт ненадежной части. Двигаясь колонной, дивизия прошла Вильнюс, Молодечно, Минск и Оршу, оставив по пути множество лошадей и солдат, не перенесших тяжелой дороги. Лишь через 40 дней после начала марш-броска дивизия достигла Витебска.

К октябрю положение на фронте дос­тигло критической точки. Весь июль, август и сентябрь немецкие войска стремительно наступали на центральном и южном участке фронта. Фон Бок и фон Рундштедт смогли взять в кольцо огромные силы Красной Ар­мии под Белостоком, Минском, Смоленском и Киевом. Красная Армия потеряла более 3000000 человек, в плен попало более 1000000 красноармейцев. Немцы смогли зах­ватить сотни пушек и танков. Однако победа под Киевом стоила вермахту потери темпа в наступлении на Москву, поскольку Гитлер снял с московского направления и бросил под Киев все ударные танковые части Гудериана. Лишь в октябре фюрер приказал продолжить натиск на Москву. Тем временем нача­лось стремительное похолодание. Группа Армий «Центр» оказалась неготовой к суро­вой русской зиме. За свое промедление не­мецкая армия расплатилась сполна.

В этих условиях испанскую дивизию направили не под Смоленск, как предпола­галось ранее, а перебросили на север, где войска маршала фон Лееба 8 сентября нача­ли окружать Ленинград.

1941: МЯСОРУБКА ПОД ПОСАДОМ

По железной дороге испанские части перебросили к Шимску. В ночь с 11 на 12 октября первый батальон занял позиции на передовой, вместо немецкой 18-й дивизии и части 126-й дивизии. Теперь «Голубая Ди­визия» вошла в состав XXXVIII корпуса 18-й Армии и отвечала за участок фронта протяженностью 50 км от Лубково на западном берегу Волхова до Куриско на западном бе­регу Ильменя. Штаб Муньоса Грандеса расположился в Григорово, к северо-западу от Новгорода.

На северном участке дивизии Красная Армия проводила активные операции и уже 12 октября 2-й батальон 269-го полка при­нял первый бой. Под Новой Капеллой испан­цы смогли застать врасплох советский пехот­ный батальон, попытавшийся форсировать реку под покровом темноты. После часового ожесточенного боя русские отступили, поте­ряв 50 человек убитыми и 80 пленными.

Немецкое командование планировало наступление на восточном берегу Волхова. R операции планировалось использовать 18-ю и 126-ю дивизии, а также два полка испанской 250-й дивизии. Накануне два взвода форсировали Волхов в районе Ударника и захватили плацдарм. Утром 20 октября 2-й батальон 269-го полка переправился на восточный берег, а к 22 октября испанцы заняли Смейско, Руссу и Ситно. В лесу между Руссой и Ситно испанцы наткнулись на несколь­ко пулеметных гнезд и были вынуждены ос­тановиться. В районе Ситно советский 52-й корпус перешел в контрнаступление. На рас­свете 23 октября при массированной артил­лерийской поддержке советские части смогли войти в Ситно. Командир 2-го батальона, майор Роман смог удержать обстановку под контролем и вернуть потерянные было пози­ции.

Несмотря на тяжелый артобстрел пе­реправы, 269-й полк смог переправиться па восточный берег Волхова. 3-й батальон 269-го полка смог 28 октября занять Тигоду, а 29 октября — Нитликино. 28 октября 250-й запас­ной батальон занял Дубровку и продолжил наступление на юг, в направлении каменных казарм на окраине города Муравьи. На подходах к казармам батальон попал под плот­ный пулеметный огонь и был вынужден отступить. 29 октября резервный батальон повторил попытку взять казармы, на этот раз пользуясь поддержкой трех батарей 105-мм гаубиц. Однако защитники казарм стояли насмерть. Батальон снова понес потери, а во второй половине дня был получен приказ отступить.

В начале ноября Волхов стал. Лед был настолько толстый, что по нему спокойно могла двигаться тяжелая техника. Испанцы изо всех сил удерживали занятые позиции, отражая непрерывные контратаки частей Красной Армии. 8 ноября перед 250-й диви­зией поставили задачу занять несколько на­селенных пунктов: Отенский, Посад и Посе­лок. Эти пункты удерживались частями 18-й дивизии, которая оказалась слишком растя­нутой. Все три населенных пункта находи­лись в 12 км от основных позиций «Голубой дивизии» и были окружены густым лесом. Сообщение с населенными пунктами осуще­ствлялось с помощью одной дороги, которую часто минировали и непрерывно обстрелива­ли. Тем не менее, 1-й батальон 269-го полка в течение дня вышел в указанный район. Ба­тальон сопровождала батарея 105-мм гаубиц.

На рассвете 12 ноября части Красной Армии начали штурм позиций испанцев в районе Посада и Поселка. К 6 утра Поселок был выжжен дотла, а всю местность в округе усеивали тела погибших солдат. Когда посту­пил приказ отступить, гарнизон Поселка насчитывал только 40 человек. Отступив к се­веру, уцелевшие испанцы обнаружили, что в районе Посада события разворачивались по тому же сценарию.

На следующий день Посад оказался в полном окружении. Уцелевшие солдаты 1-го батальона 269-го полка удерживали внешний периметр обороны — 6 километров траншей. То и дело на позиции врывались красноар­мейцы и начинались рукопашные сражения. Советская артиллерия непрерывно обстрели­вала испанцев. В подвале одного из домов был оборудован лазарет. Раненых приходи­лось класть друг на друга, потому что места не хватало. У входа в госпиталь трупы укла­дывали в два штабеля, потому что похоро­нить погибших и умерших от ран не было никакой возможности.

К 14 ноября батальон насчитывал 180 боеспособных солдат, 200 человек были уби­ты или ранены. Командир батальона, майор Люке получил ранение, на место прибыл майор Ребуль. Приказ требовал держать оборону. 15 ноября полковник Эспарса прика­зал саперам воздвигнуть два укрепленных пункта между Отенским и Посадом, чтобы не допустить расчленения позиций. С наступ­лением темноты 200 раненых эвакуировали из Посада. Следующей ночью пришло попол­нение: рота из 2-го батальона 262-го полка, рота из 1-го батальона 263-го полка и саперная рота. Майор Ребуль продолжал руково­дить обороной.

27 ноября саперы построили два блок­гауза, которые должны были помочь удер­жать дорогу между Отенеким и Шевелево. Утром 4 декабря четыре пехотных полка Красной Армии при поддержке артиллерии, минометов и авиации начали новый штурм на всем участке фронта восточнее Волхова. После авианалета монастырь у Отенского был окружен советским пехотным батальо­ном. Две саперные роты майора Романа и несколько расчетов противотанковых пушек при поддержке двух артиллерийских батарей вели в течение четырех часов непрерывный бой и смогли удержать позиции. Спустя де­вять часов после начала штурма испанцы смогли стабилизировать ситуацию, за исклю­чением Посада, где наступление Красной Армии продолжалось. Генерал Муньос Грандес не имел других резервов, как реоргани­зовать остатки 1-го батальона 269-го полка и ночью направить их обратно в Посад,

На протяжении 5 и 6 декабря Посад подвергался непрерывному артобстрелу и постоянным авианалетам. Температура упа­ла до минус 40 градусов. Замерзало ружейное мас­ло. Хлеб и последние картофелины приходи­лось рубить топором. Вот уже трое суток никто не мог поспать. Советская пехота раз за разом штурмовала позиции испанцев. На предложение сдаться, испанцы ответили бо­евым кличем времен гражданской войны: «Arriba Espana!»

Тем временем Муньос Грандес полу­чил разрешение командования оставить По­сад и Отенский. 7 декабря в 9 вечера после­дние оставшиеся в живых солдаты покинули Посад и отошли к Отенскому. Отступление удалось провести незаметно. Из Отенского испанцы отступили к Шевелево. За месяц боев только 269-й полк потерял 120 человек убитыми, 440 раненными и 20 пропавшими без вести.

В соответствии с решением немецкого командования о перегруппировке сил на западном берегу Волхова, утром 10 декабря все испанские части по льду ушли за реку и за­няли старые позиции, оставленные два меся­ца назад. Однако желаемой передышки это не принесло.

24 декабря части Красной Армии на­чали наступление под Ударником и Горкой. Генерал Муньос Грандес приказал держать занимаемые позиции «хотя бы цепляясь ногтями за землю». 26 декабря полковник Эспарса приказал соорудить укрепленный пункт между Ударником и Лубково. Этот пункт занял взвод кандидата в офицеры Москосо.

Утром 27 декабря укрепленный пункт подвергся тяжелому артобстрелу, под прикрытием которого советские части попыта­лись просочиться вглубь обороны испанцев. В 6:30 советская артиллерия накрыла Удар­ник, несколько минут спустя в город ворва­лись красноармейцы. 2-й батальон 269-го полка майора Романа все же смог отбить эту атаку и в свою очередь контратаковал. В это самое время три роты майора Ребуля из 1-го батальона 269-го полка наступали на север в направлении Лубково. К 10:00 оба батальо­на смогли отбить укрепленный пункт. Сол­датам открылась страшная картина – весь гар­низон укрепленного пункта был вырезан.

Таким образом испанцы смогли вер­нуть почти все свои позиции за исключением полуразрушенного храма — Старой Церк­ви — в районе Лубково. Майор Ребуль при поддержке огня немецкого дивизиона 75-мм пушек повел две роты на штурм церкви и довольно легко овладел ею. Советский бата­льон, занимавший позиции в церкви, попытался отступить, но попал под огонь и понес тяжелейшие потери.

1942: ИЛЬМЕНЬ И ВОЛХОВСКИЙ ВЫСТУП

В конце 1941 года фортуна впервые отвернулась от немецкой армии. 5 декабря маршал Жуков начал контрнаступление под Московой. Несмотря на советы своих генералов, Гитлер не хотел уступать ни сантимет­ра занятой территории. В результате вся Группа Армий «Центр» была обречена на гибель.

Советское Верховное Главнокомандо­вание также предприняло попытку наступле­ния на правом фланге Группы Армий «Се­вер». К югу от озера Ильмень немецкая 290-я пехотная дивизия была смята массированным ударом Красной Армии. К 8 января 1942 года 543 человека из этой дивизии продолжали удерживать свои позиции, находясь в полном окружении и ведя бой с советским 71-м лыж­ным батальоном. После того, как связь с ди­визией по телефону прервалась, немецкое командование решило послать подразделе­ние испанской дивизии на соединение с ок­руженной частью. У января генерал Муньос Грандес приказал капитану Ордасу из 5-й роты истребителей танков принять командо­вание над лыжной ротой, находившейся на северо-западном берегу озера.

На следующее утро, в 6:00 рота под покровом темноты пересекла озеро. Рота насчитывала 206 человек. В обозе роты следо­вало 70 санных подвод, груженных трехднев­ным запасом продовольствия и боеприпасов, пятью ручными пулеметами и радиостанци­ей с педальной динамо-машиной. Стояли со­рокаградусные морозы, а на открытом про­странстве, продуваемым ветром, температура упала ниже 55 градусов. Лед на озере лежал неровно, часто приходилось разгружать под­воды и перетаскивать их через щели и торо­сы. Все больше и больше солдат получали отморожения, некоторые уже не могли идти сами, их заворачивали в одеяла и клали на подводы. Всю ночь и утро 11 января испанцы продолжали движение, бредя но колено, а то и по пояс в снегу. Когда обессиленные солдаты, наконец, достигли южного берега озера, им на удачу встретился немецкий пат­руль. Обмороженные солдаты нашли укры­тие в избах деревни Устрика.

В 10:10 капитан Ордас вышел на связь и сообщил о том, что достиг Устрики. Во время похода рота потеряла 102 человека обмороженными, причем состояние 18 чело­век было крайне тяжелым. Муньос Грандес в ответ радировал, что немецкий гарнизон продолжает сражаться в окружении и что рота «должна идти вперед до последнего».

Немцы эвакуировали обмороженных в Бори­сово, где многим солдатам пришлось ампу­тировать обмороженные конечности.

В течение следующих нескольких дней разведчики обследовали берег озера к востоку, а капитан Ордас организовал командный пункт на Ушинском Погосте. Морозы не ос­лабевали. В строю осталось 76 человек. 17 января лейтенант Отеро де Арче повел 36 испанцев и 40 латышей из 81-й дивизии на разведку в юго-восточном направлении. Двигаясь по пояс в снегу, солдаты прошли Ма­лое Учно и Большое Учно. В соприкосновение с противником испанцы вступили лишь под Чернецом. Атаковав, разведчики смогли выбить противника из деревни. Раззадорен­ный легким успехом, лейтенант приказал двум отделениям провести разведку боем у соседней деревни. В результате солдаты на­ткнулись на хорошо организованную оборо­ну и были вынуждены отступить. В пресле­дование отправились шесть танков Т-26 и многочисленные лыжники. В Большом Учне де Арче смог закрепиться с небольшим от­рядом, а многочисленные раненые солдаты продолжили отступление к Ушинскому По­госту. После наступления ночи, лейтенант и немногие уцелевшие солдаты также смогли соединиться с основными силами роты. Утром 19 января испанцы снова заняли Малой Учно, и снова подверглись массированной атаке советских лыжников, поддержанных танками и артиллерией. Среди разрывов сна­рядов и пламени горящих изб кандидат в офицеры Лопес де Сантьяго вместе с немно­гими уцелевшими солдатами отбивал атаки противника.

На рассвете лейтенант Отеро де Арче выступил из Ушинского Погоста во главе небольшого отряда, состоявшего из несколь­ких испанцев, двух немецких взводов и одного танка PzKpfw IV. Отряд двигался по снегу под огнем советских танков, артиллерии и пулеметов. На встречу им попались Лопес де Сантьяго в сопровождении четырех испанцев и одного латыша. Позднее удалось подобрать еще одного латыша.

Численность роты капитана Ордаса сократилась до 20 человек, способных дер­жать оружие. 20 января капитан Прёль, ко­мандир окруженного гарнизона, должен был вместе со своими солдатами оставить позиции и под покровом темноты без боя поста­раться выйти из окружения. Ранним утром 21 января лейтенант Отеро де Арче отпра­вился на восток в сопровождении одного сер­жанта и пяти солдат. В 5:30 впереди послы­шался шум. Лейтенант пустил в воздух условленные ракеты. В ответ из темноты раз­дались возгласы: «Kamaraden! Kamaraden!». Это были солдаты, вышедшие из окружения. Капитан Прёль и лейтенант де Арче пожали друг другу руки и обнялись. Задача лыжной роты была наконец выполнена!

Считая солдат, вернувшихся из госпи­таля в Борисове, капитан Ордас теперь располагал 34 солдатами. Спустя три дня уце­левших испанцев подключили к атаке 81-й дивизии, которая должна была взять несколь­ко деревушек к югу. Морозы опять усилились, замерзало ружейное масло. Испанцы продвигались в авангарде, прокладывая себе путь ручными гранатами. Чернец испанцы заняли за полчаса до того, как в деревню вош­ли первые немецкие подразделения.

25 января капитан Ордас по радио доло­жил генералу Муньосу Грандесу о потерях в личном составе. Из 206 человек, начавших опе­рацию, только 12 не получили ранений или обморожений. Капитан и весь личный состав роты был представлен к наградам. Со своей стороны, немецкое командование оценило ус­луги испанцев 32 Железными крестами.

ВОЛХОВСКИЙ ВЫСТУП

С конца 1941 года советское командо­вание концентрировало крупные силы на восточном берегу Волхова. 52-й и 59-й корпу­са, оборонявшие фронт, были дополнены 2-й Ударной Армией, в задачу которой входил глубокий прорыв и соединение с 54-й Арми­ей Ленинградского фронта. 13 января 1942 года 2-я Ударная Армия атаковала на участ­ке фронта между Городком и Дубвичами. Линию фронта удалось прорвать и достичь Финева Луга, Мясного Бора и Люблино Поле. Затем, 2-я Ударная Армия прошла в образовавшийся прорыв, образовав выступ на запад­ном берегу Волхова. Немецкое командование приказало генералу Муньосу Грандесу, что­бы он снял с фронта несколько батальонов и передал их в распоряжение 18-й Армии. В соответствии с этим приказом 2-й батальон 269-го полка (командир, майор Роман) 12 февраля провел успешную операцию по раз­блокированию немецкого гарнизона в Малом Замошье.

В конце марта началась оттепель. До­роги развезло, траншеи затопило, а воздух наполнился запахом сотен разлагающихся трупов. В этих условиях советское командование решило прекратить наступление на Волховском фронте и отвести 2-ю Ударную Армию. Однако движение по дорогам оказалось в значительной мере затруднено. Удар­ные части начали испытывать нехватку про­довольствия и боеприпасов. Общее отступ­ление началось 1 мая, но к тому времени немецкая 58-я пехотная дивизия и 4-я поли­цейская дивизия СС захлопнули крышку кот­ла на севере.

В составе немецкого XXXVIII корпу­са, который должен был наступать с юга, «Голубая дивизия» была временно подчине­на 126-й дивизии. В это время года ночи на Волхове длятся всего два часа: с 23:30 по 1:30. Стояла сорокаградусная жара, солдат одоле­вали мухи и комары.

К третьей неделе июня советские вой­ска в котле понесли тяжелые потери и были вынуждены отступить. Немецкие войска ата­ковали с севера, юга и запада. На юге 3-й батальон 262-го полка и 250-й разведыватель­ный батальон действовали в составе боевой группы немецкого полковника Буркса. Груп­па атаковала в направлении Малого Замошья, после чего двинулась на север через Крешно. Боевая группа Буркса состояла из немец­кого батальона «Valentine» (северо-запад, район Долгово), испанского 3-го батальона 262-го полка (юг, восточный берег реки Керссти), фламандского батальона (к западу от Осии), и разведывательного дивизиона (к северу и к западу от Большого Замошья).

На рассвете 21 июня наступление на­чалось. Пройдя три с половиной километра по густому лесу, 3-й батальон 262-го полка был остановлен плотным пулеметным огнем с левого фланга. Левый фланг оказался ого­лен из-за медленного продвижения немецко­го батальона «Valentine». Подтянув противо­танковые пушки, испанцы смогли продолжить наступление. Батальоном коман­довал капитан Милане дель Босх. Несмотря на полученное ранение, капитан отказался покинуть свой пост. В 16:00 батальон про­должил наступление и был остановлен толь­ко на небольшой речке Осянка, к западу от Малого Замошья. Немцы и голландцы так и не смогли прорвать советскую оборону. За день наступления 3-й батальон 262-го полка потерял 80 человек. Разведывательный диви­зион также понес тяжелые потери при попытке штурмом овладеть советскими транше­ями, и вынужден был отступить.

На следующее утро 3-й батальон ока­зался под угрозой окружения. Поступил при­каз отступить. При отступлении испанцы потеряли девять человек убитыми и 67 ра­ненными, поскольку вся местность была за­минирована и простреливалась. Тем време­нем, 1-й и 2-й эскадроны 250-го разведывательного дивизиона провели кава­лерийскую атаку на позиции советских частей под Малым Замошьем. Однако кавале­ристов встретил плотный пулеметный и ар­тиллерийский огонь. Потеряв половину лич­ного состава, разведчики снова отступили.

Утром 23 июня начался новый штурм Малого Замошья. К этому времени полков­ник Бурке организовал командный пункт в Долгово и приказал немецкому и фламандс­кому батальонам продолжить наступление любой ценой «вместо того, чтобы стоять, сложа руки, наблюдая успехи испанцев». Наступление разведывательного дивизиона предварял мощный авианалет немецких пи­кировщиков. Преодолевая сопротивление противника, дивизион вышел в заданную точ­ку к югу от Малого Замошья. С юго-запада наступал 3-й батальон 262-го полка, который в ходе наступления смог взять в плен не­сколько сотен человек.

Тем временем русские оставили пере­довые оборонительные позиции перед Ма­лым Замошьем. Разведывательный батальон наступал при поддержке четырех «Тигров». 3-й батальон, батальон «Valentine» и фламандс­кий батальон смогли выполнить поставлен­ную перед ними боевую задачу и соединить­ся в заданной точке. 11-я рота 262-го полка получила приказ продолжить наступление на север и соединиться с 266-м норвежским батальоном, который, в свою очередь, насту­пал с северо-запада. Три оставшиеся роты 3-го батальона 262-го полка провели разведку восточного берега реки Керести, обратив в бегство несколько советских частей.

В полдень 25 июня 3-й батальон 262-го полка и разведывательный дивизион на­чали последний штурм Малого Замошья. За­няв этот населенный пункт, 3-й батальон на протяжении трех дней патрулировал окрест­ные леса и болота, усеянные разлагающими­ся трупами. Испанцам удалось поймать мно­гих красноармейцев, в беспорядке отступавших через лес. Волховский выступ был ликвидирован. Командующий 18-й Ар­мией, генерал-полковник Линдеманн особо подчеркнул роль испанских частей в прове­денной операции. За семь дней два батальо­на смогли взять в плен 5097 солдат, захва­тить 46 пушек и добыть много других трофеев, потеряв при этом 274 человек. Все­го в Волховском котле немцы смогли взять 32000 пленных – всех уцелевших солдат из 2-й Ударной Армии.

На юге немецкая армия также одержа­ла новые победы. В течение трех недель мая в Керчи и под Харьковом немцы взяли в плен 409000 человек. 3 июля 11-я армия генерала фон Манштейна наконец заняла Севастополь.

К 25 июля немцы захватили Ростов, а 8 авгу­ста войска генерала фон Паулюса смогли раз­громить советскую группировку под Калачом и выйти к Сталинграду.

1942-1943: ПОСЕЛОК И КРАСНЫЙ БОР

8 августа 1942 года генерал Эстебан Инфантес прибыл в Григорово и занял должность заместителя командующего дивизи­ей. До марта 1942 года генерал Инфантес был командующим военного округа Барселона и участвовал в формировании новых батальо­нов, направлявшихся в Россию для пополне­ния поредевшей дивизии.

В это время начали поступать известия о готовящемся крупном наступлении немецкой армии под Ленинградом. 23 августа «Го­лубая дивизия» была снята с фронта, а ее место заняла 20-я моторизованная дивизия. По железной дороге и по шоссе части «Голу­бой дивизии» перебросили из-под Новгоро­да в район Вырицы, к югу от Ленинграда.

Здесь дивизия вошла в состав XXIV корпуса генерала Хансена. После короткой подготов­ки дивизию перебросили на север на участок фронта между Пушкиным и Слуцем, где ис­панцы сменили на передовой 121-ю дивизию.

7 сентября дивизия заняла свои новые позиции в пригородах Ленинграда. Город находился в блокаде с сентября 1941 года. Гитлер приказал уморить голодом все трехмиллионное население города. Но, несмотря, на непрерывные бомбардировки, голод, хо­лод и усталость защитники города не сдава­лись. В городе находилось 30 советских дивизий. Первоначально «Голубая дивизия» держала фронт длиной 29 км между Пушкиным и Красным Бором. Штаб Муньоса Грандеса расположился в небольшом Покровском дворце.

На «испанском» участке фронта дей­ствовали три советские пехотные дивизии: 109-я, 56-я и 73-я. Испанские позиции ежед­невно обстреливались из пушек и миноме­тов, что приводило к постоянным потерям.

Каждую ночь на фронт прибывали но­вые и новые немецкие моторизованные колонны, танковые полки, батареи тяжелой ар­тиллерии. На КП Муньоса прибыл сам покоритель Севастополя, генерал фон Манштейн. Оба генерала долгое время изучали карты, планируя наступление. Ситуация вне­запно изменилась, когда под Сталинградом началось крупное наступление Красной Ар­мии. 19 ноября советские танковые клинья прорвали слабую оборону на северном флан­ге немецкой 6-й Армии, увязшей в уличных боях в Сталинграде. Румынская 3-я Армия была смята. На следующий день удар был нанесен и южнее Сталинграда. Генералу Муньосу Грандесу сообщили, что наступление на Ленинград отложено. Началась переброс­ка резервов на юг.

В конце ноября реки Ижора и Славян­ка стали, выпал снег и дивизия начала свою вторую зимнюю кампанию на Восточном фронте. Зима также означала бесконечную ночь, когда солнце встает в 10 утра и садит­ся в 2 часа дня. 12 декабря генерал Муньос Грандес получил приказ от испанского по­сла в Берлине, требовавший передать коман­дование в руки Эстсбана Инфантеса и сроч­но выехать в Мадрид. На следующее утро Муньос самолетом вылетел в Берлин. Там Гитлер вручил генералу Рыцарский крест с Дубовыми Листьями. Новым командиром «Голубой дивизии» стал генерал Эмилио Эстебан Инфантес. Генералу было 50 лет, как и его предшественник, в годы гражданской войны он командовал корпусом.

12 января 1943 года советские войска предприняли серьезную попытку прорвать кольцо блокады, перейдя в наступление к востоку от города южнее Ладожского озера. Удар был нанесен одновременно с внутрен­ней и внешней стороны кольца. Командую­щий 18-й армии генерал-полковник Линдеманн приказал, чтобы каждая дивизия его армии выделила часть, которую следовало бы перебросить на опасный участок фронта. В «Голубой дивизии» такой частью стал 2-й батальон 269-го полка.

Батальон, временно возглавляемый ка­питаном Патиньо, прибыл в Саблино 17 января. В ночь с 21 на 22 января батальон на грузовиках перебросили под Мгу. От Мги батальон своим ходом двинулся на север и занял позиции южнее населенного пункта Поселок, сменив обескровленный батальон 162-го полка. 22 января 1943 года в 03:00 испанцы заняли новые позиции.

На рассвете позиции 2-го батальона подверглись тяжелому артобстрелу и налету штурмовиков. Никаких земляных укрытий здесь не было, поэтому испанцам приходи­лось укрываться за деревьями, в оврагах и воронках. Позиции 5-й роты батальона были атакованы большими силами противника. Командир роты, лейтенант Акоста был убит, многие солдаты также были убиты или ране­ны. Остатки 5-й роты завязали рукопашный бой. Эту атаку удалось отбить, но в строю осталось только четверть личного состава роты. Тем не менее, уцелевшие солдаты смог­ли отразить еще две атаки советской пехоты, после чего оставили свои позиции.

Справа от 5-й роты занимала позиции 7-я рота, которая также с рассвета подвергалась интенсивному артиллерийскому обстре­лу. Командир 7-й роты, капитан Массим был ранен разорвавшейся шрапнелью. Несмотря на рану, капитан продолжал стрелять из руч­ного пулемета по атакующему противинку. Тут капитан получил новое ранение – в левый глаз, но снова отказался отправиться в тыл. Затем капитан был ранен в левую ногу, но продол­жал отбиваться от наступавших с помощью ручных гранат. Наконец, пуля попала в грудь офицера. Эта рана оказалась смертельной. Посмертно капитан Массим был награжден высшей наградой Испании — крестом Св. Фер­динанда.

Тем временем 6-я рота также была вы­нуждена отступить к батальонному КП, рас­положенному в 500 м от передовой. В 15:30 7-я рога, в которой из 200 человек к ж иных осталось только 40, получила приказ отс гу­лить вправо, в тыл немецкому 366-му полку. Но данным капитана Патимьо, из 800 чело­век личного состава роты 600 вышли из строя.

Несмотря на потери, капитан приказал сво­им солдатам ночью перейти в контратаку и вернуть потерянные позиции.

В соответствии с приказом 5-я и 6-я роты контратаковали и к десяти утра 23 ян­варя восстановили свои позиции. Но вскоре обе роты попали под артналет, были окру­жены и лишь к полудню оставшихся в жи­вых удалось вывести из окружения. В бата­льоне оставалось 70 человек, которые отошли на вторую линию обороны. Утром 25 января капитан Патиньо получил приказ выделить из состава батальона 60 человек и усилить этим отрядом передовую линию. Скрепя сер­дце. Патиньо приказал лейтенанту Сорьяно выдвинуться на передовую.

На следующее утро, советская артил­лерия разнесла избу, в которой находился Патиньо. Сам капитан и пятеро ею офице­ров, находившиеся в избе, получили ранения. Единственным офицером батальона, остав­шимся в строю, был лейтенант Сорьяно. К ночи он удерживал позиции, располагая толь­ко 29 солдатами. Однако противник тоже понес потери, поэтому 27 и 28 января прошли относительно спокойно. Тем временем подоспела помощь, и лейтенант отвел свой небольшой отряд в тыл.

Если на станцию Мга батальон доста­вили на двадцати грузовиках, то спустя все­го девять дней все уместились в одном грузовике. 30 января в 15:30 батальон прибыл в расположение штаба 269-го полка в Слуце: один офицер, один фельдфебель, шесть ун­тер-офицеров и 20 солдат. Все они были на­граждены Железными крестами.

Тем временем события под Сталингра­дом подходили к своему известному фина­лу. 3 февраля, после двух месяцев боев в окружении, фельдмаршал фон Паулюс капитулировал. Вместе с ним в плен попали 107800 солдат 6-й Армии. 80500 человек по­гибли в ходе двухмесячных боев. Лишь око­ло 6000 человек смогли вернуться из плена на родину после войны.

КРАСНЫЙ БОР

В начале февраля поступили сведения о том, что Красная Армия концентрирует крупные силы в районе Колпино. Советское командование планировало нанести удар вдоль железной дороги Москва-Ленинград. Направление удара проходило через позиции испанцев на Ижоре. За несколько минут до полуночи 9 февраля генерал Эстебан Инфантес получил телефонограмму от командую­щего L корпуса, генерала Клеффеля. В теле­фонограмме говорилось, что русские начнут наступление уже утром, и что один полк не­мецкой 212-й дивизии находится в резерве и, в случае необходимости, его используют для закрытия возможного прорыва.

По ту сторону линии фронта от «Голу­бой дивизии» находились сразу четыре советские дивизии: 43-я, 72-я, 45-я и 63-я об­щей численностью 44000 человек. Дивизии поддерживали 46-й и 31-й танковые полки, оснащенные сотней танков КВ-1 и Т-34. Русские располагали 187 батареями орудий ка­либра от 122 до 203 мм, двумя батальонами 82-мм минометов, двумя батальонами 76,2-мм противотанковых пушек, 35-й моторизованной бригадой, 34-й и 250-й лыжной бри­гадой. Всей этой мощи противостояли 5600 испанцев из трех батальонов 262-го полка, 250-го разведывательного дивизиона и лыж­ной роты. Артиллерийскую поддержку обес­печивал артиллерийский дивизион, усилен­ный батареей 105-мм и батареей 150-мм гаубиц. Пехоту усиливал дивизион истреби­телей танков, оснащенный 37-мм пушками и саперный дивизион.

10 февраля в 6:40 утра позиции испан­цев накрыли огнем 800 советских пушек, минометов и «катюш». Оборонительные по­зиции подверглись обстрелу на всю глуби­ну. Были разрушены командные посты, за­горелись строения. Несмотря на то, что над шоссе кружили советские истребители, гене­рал Эстебан Инфантес смог добраться до Райкелево, где обнаружил, что госпиталь унич­тожен, но передовой командный пункт уцелел.

Отсюда генерал начал управлять боем, насколь­ко это позволяла ненадежная связь.

Артподготовка продолжалась три часа. Траншеи у Красного Бора были практически разрушены, когда уцелевших солдат атако­вало около 90 советских танков и большое количество пехоты. Ударив на стыке между 6-й и 5-й ротами 2-го батальона 262-го пол­ка, советские войска смогли вклиниться в оборону испанцев и выйти к Красному Бору, который был охвачен пожаром.

К 08:50 3-я рота 1-го батальона 262-го полка, оборонявшая участок Октябрьской железной дороги, потеряла три четверти лич­ного состава. В строю осталось не более 40 человек. Капитан Руис де Уидробо смог орга­низовать оборону и выдержать три атаки со­ветской 63-й дивизии, поддержанной танками. Испанцы держались до последнего человека. Советские танки прорвали оборону в нескольких местах и обстреливали испанцев с флангов и тыла. Испанцы отчаянно оборо­нялись, завязав рукопашный бой. Капитан Руис де Уидробо лично возглавлял оборону, ведя огонь из табельного парабеллума. За восемь дней до этого, капитан получил от­пуск домой, чтобы посмотреть на своего но­ворожденного сына. Однако офицер не по­считал возможным оставить своих солдат перед началом тяжелых боев. Отражая одну из атак, капитан погиб. Посмертно его награ­дили крестом Св. Фердинанда.

По всему фронту испанцы были смя­ты. На левом фланге 250-й резервный бата­льон был практически полностью уничтожен. В 3-й роте капитана Орокеты из 196 человек в строю осталось только 60. Пытаясь устано­вить связь с полуразгромленными ротами, командир батальона, капитан Миранда вме­сте со своим штабом попытался атаковать, распевая фалангистский гимн «Лицом к сол­нцу». Однако превосходство противника было подавляющим, и капитан погиб вместе со штабом.

В 10:00 остатки 1-го батальона 262-го полка смогли вырваться из окружения и отступить к Красному Бору. На юго-восточной окраине города капитан Андухар попытался контратаковать силами 20 человек из 2-го эскадрона 250-го разведывательного дивизи­она. Отряд попал в окружение и, отвергнув предложение о сдаче, был уничтожен. Сам капитан Андухар получил пулевое и три штыковых ранения, но остался в живых. Позднее его подобрали другие испанские сол­даты и доставили в госпиталь.

К полудню ситуация стала критичес­кой. На правом фланге подразделения 1-го батальона 262-го полка и лыжной роты от­ступили, понеся тяжелые потери. В центре 2-й батальон 262-го полка также понес тяже­лые потери, но пока держался. На левом фланге оборону держали два взвода из резер­вного батальона. За передовой шла перегруп­пировка сил. 3-я саперная рота, 8-я пулемет­ная рота и остатки 6-й и 7-й рот 2-го батальона готовили новые оборонительные рубежи к западу от Красного Бора. Под По­долово, на западном берегу Ижоры, 3-я рота 1-го батальона 263-го полка и 4-я пулемет­ная рота смогли отбить попытку советских войск форсировать реку.

В Красном Бору 1-й артиллерийский дивизион, штурмовой саперный дивизион и некоторые мелкие подразделения вели бой с советской пехотой и танками, которые наступали прямо на КП 262-го полка и госпиталь. Командир 262-го полка, полковник Саградо лично организовал контратаку, чтобы дать возможность вывести раненых из-под огня.

На шоссе Москва-Ленинград 3-я сапер­ная рота вела бой в полном окружении, сдерживая наступление советской 43-й пехотной дивизии. Капитан Арамбуру послал капрала Понте на поиски врача, поскольку раненные умирали без медицинской помощи. Капрал поспешил по дороге к Красному Бору, На дороге царил ад, советские танки преследо­вали отступающую пехоту. Один из советс­ких танков повернул в сторону и, повиди­мому, направился в сторону госпиталя. Несмотря на ранения, капрал Понте достал из сумки магнитную мину, и не обращая вни­мания на возражения своих товарищей, по­полз к танку. Ему удалось поставить мину между колесом и гусеницей. Раздался взрыв – танк был выведен из строя, но капрал при этом погиб. Посмертно капрала Понте наградили крестом Св. Фердинанда.

К вечеру многие очаги сопротивления были уничтожены. К северу от Красного Бора 30 солдат из 5-й роты 2-го батальона 262-го полка израсходовали боеприпасы и были смяты. В четырех километрах к западу, 3-я рота резервного батальона отражала атаку за атакой, потеряв 183 человека из 196. Капи­тан Орокета призывал своих солдат держать­ся до последнего, хотя сам при этом уже дважды был ранен. Советская пехота ворва­лась на позиции роты, и капитан вместе с уцелевшими солдатами попал в плен.

Лишь к 16:30 немецкий полк из 212-й дивизии выдвинулся к северной опушке Саблинского леса, простиравшейся на запад до шоссе Москва-Ленинград. Второй немецкий полк двигался к Саблино, чтобы занять по­зиции между первым полком и Райкелево, Эти два полка, усиленные латвийским и фла­мандским легионами, составили новую 112-ю дивизию.

Генерал Эстебан Инфантес приказал, чтобы все уцелевшие испанские части заня­ли позиции вдоль восточного берега Ижоры с тем, чтобы не допустить дальнейшее продвижение противника и предотвратить воз­можное окружение. К тому времени 3-й батальон 262-го полка и роты из 1-го батальона 263-го полка и 2-го батальона 269-го полка уже давно держали оборону вдоль берега Ижоры, отражая атаки советских танков и пехоты из 72-й дивизии. Попытки частей Красной Армии форсировать Ижору в районе бумажной фабрики закончились неудачей.

К 17:00 остатки 262-го полка, проти­вотанкового, саперного и разведывательно­го дивизионов, а также разрозненные подраз­деления оставили Красный Бор и отступили к югу в Саблинский лес. В Красном Бору ос­талось лишь несколько артиллеристов из 1-го артиллерийского дивизиона, однако, и они смогли ночью уйти из города. Той же ночью испанцы оставили многие другие позиции, 3-я саперная рота, 7-я и 8-я роты 2-го батальона 262-го полка также отошли в Саблинский лес.

На рассвете 11 февраля 1943 года со­ветская артиллерия накрыла огнем бумаж­ную фабрику и излучину Ижоры. Этот учас­ток фронта защищал 3-й батальон 262-го полка, усиленный несколькими сотнями сол­дат из разбитых частей. Русская пехота атаковала позиции испанцев и 08:00. Еще не­сколько дней шли бои в районе бумажного завода. До 15 февраля испанцы держали оборону.

17 февраля полковник Саградо смог представить генералу Эетебану Инфантесу полный рапорт о событиях 10 февраля. В Красном Бору части дивизии потеряли 75% личного состава – 3645 человек из 5608. Бо­лее 300 испанцев попало в плен. Потери советской стороны оценивались в 11000 человек.

Спустя три дня со станции Вярьево отправился эшелон, увозивший в Испанию демобилизованных солдат. Испанцы возвра­щались на родину с песнями. Многих провожали девушки из окрестных деревень. На протяжении следующих дней бои продолжа­лись с меньшей интенсивностью, суточные потери дивизии составляли около 30 человек. Последнее крупное наступление Красной Армии на этом участке фронта имело место 19 марта. Как обычно, после массированной артподготовки советская пехота при поддер­жке танков атаковала Путролово и бумажную фабрику. Однако испанцы смогли отбить и эту атаку. В последующие дни позиции испанцев непрерывно обстреливались из пушек и минометов, но активных действий на этом участке фронта не предпринималось. Спус­тя два месяца «Голубую дивизию» сменила на передовой немецкая 254-я дивизия.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ

Снова наступила весна, с ее грязью, комарами и разлагающимися трупами. «Го­лубая дивизия» снова оказалась на фронте. Фактически позиции дивизии оказались те же, что были зимой. По ту сторону фронта, длиной 21 км располагались советские 72-я, 56-я, 108-я и 189-я дивизии. Хотя на фронте царило относительно затишье, в месяц диви­зия теряла от 300 до 400 человек в результа­те артобстрелов, снайперского огня и выла­зок противника.

С марта по сентябрь 1943 года диви­зия проводила регулярные рейды силами од­ной роты в секторе каждого полка. Наиболее успешными были рейды 269-го полка полковника Рубио, проводившиеся вдоль берега реки Славянки. Рейды предварялись пятими­нутным артобстрелом и занимали не более 40 минут. В ходе таких вылазок испанцы ста­рались разрушить укрепления противника, захватить трофеи и пленных. Противник обычно проводил вылазки ночью с главной целью захватить языков. Время от времени советские войска проводили небольшие ата­ки силами 200-300 солдат.

В конце июля 1943 года советская ар­тиллерия усилила огонь на участке фронта в районе шоссе Москва-Ленинград и в секто­ре Антропшино-Метелево, где располагались тыловые службы дивизии. Одновременно усилилась активность окрестных партизан. Немецкая армия терпела на фронте одну не­удачу за другой. Красная Армия заняла Харьков, провалилась немецкое наступление на Курской Дуге. Все это, вместе с катастрофой под Сталинградом, определило исход войны.

На участке фронта 18-й Армии навис­ла угроза крупномасштабного наступления Красной Армии. Поэтому все лето солдаты дивизии работали не покладая рук, сооружая вторую и третью линию обороны. Работы продолжались до 5 октября, когда генерал-полковник Линдеманн решил снять дивизию с фронта для отдыха. Но еще утром того дня советская артиллерия пять с половиной часов обстреливала позиции 9-й роты 3-го батальона 269-го полка, расположенные восточ­нее Пушкина. После этого советский пехот­ный батальон попытался штурмом овладеть траншеями, но попал под плотный пулемет­ный огонь и отступил, потеряв более 200 че­ловек. Вторая атака, затронувшая позиции 1-го батальона 269-го полка, также была отбита. Это был последний крупный бой «Го­лубой дивизии».

Вскоре генерал Эстебан Инфантес по­лучил приказ отвести дивизию в район Волосово-Николаевская, уступив место немецкой 81-й и 123-й дивизиям. Утром 12 октября Инфантес официально передал вверенный ему сектор фронта генералу Шпперу. За вре­мя своего последнего пребывания на фронте дивизия потеряла более 2000 человек, похо­роненных на кладбище Местелево.

Теперь штаб дивизии располагался в Николаевской. Там, 14 октября генерал-полковник Линдеманн наградил Эстебана Инфантеса Рыцарским крестом и сообщил, что «Голубая дивизия» вскоре должна вернуть­ся в Испанию. Инфантес понял, что западные союзники дипломати­чески потребовали от Ис­пании соблюдать нейтра­литет не только на словах. По два эшелона в неделю со станции Волосово диви­зия перебрасывалась в Рейх. Сменив униформу, первые 800 солдат 29 ок­тября 1943 года вернулись в Испанию. На платформе стоял военный оркестр, но встречавших было гораздо меньше, чем в свое время провожавших.

По мере возвраще­ния в Испанию, офицеры предлагали солдатам пойти служить в добровольческий «Голубой легион». Из каждой роты в новую часть согласилось перейти по 50 и более солдат. Министр иностранных дел Испании и Министр обороны никак не могли согласовать численность легио­на. Пытаясь найти выход, Эстебан Инфантес отправил подполковника Диаса де Бильегаса в Мадрид, где он утром 4 ноября встре­тился с Франко и имел с генералом двадца­тиминутную беседу. В результате, численность легиона определили в 1000-1500 человек. Это означало, что не все желающие смогут служить в новой части. 16 ноября ге­нерал Инфантес отправился в Берлин, чтобы согласовать все вопросы, касающиеся леги­она, с немецким руководством.

23 декабря генерал Эстебан Инфантес вернулся в Мадрид, а на следующее утро последний испанский солдат покинул Николаевку. В России «Голубая дивизия» потеря­ла 12726 человек, в том числе 3934 убитыми, 8466 раненными и 326 пропавшими без вести.

«ГОЛУБАЯ ЭСКАДРИЛЬЯ» И «ГОЛУБОЙ ЛЕГИОН»

Другой испанской частью, служившей на Восточном фронте, была Испанская экспедиционная эскадрилья («Голубая эскадри­лья»). Фактически, это были пять эскадрилий, возглавляемых майорами Саласом, Сальнадором, Феррандисом, Куадрой и Галарсой. «Голу­бая эскадрилья» действо­вала в составе Группы Армий «Центр» и была придана JG 27, а позднее JG 51. Главной задачей эс­кадрильи было сопровож­дение немецких бомбар­дировщиков. 1-я эскад­рилья участвовала в боях под Москвой. 4-я эскадри­лья сражалась под Харько­вом, на Курской Дуге и под Смоленском. До кон­ца 1942 года «Голубая эс­кадрилья» летала на истребителях Bf 109, а позднее истребителями Fw 190. Испанцы заявили 156 воз­душных побед, из которых семь записал на свой счет майор Салас, а де­сять — майор Куадра. В боях погибли или про­пали без вести 22 испанских пилота. После войны один из пропавших без вести был ре­патриирован на родину.

К 20 ноября 1943 года в казармах в Ямберге на литовской границе начался сбор добровольцев, пожелавших служить в «Го­лубом легионе». Легионом командовал полковник Антонио Гарсия Набарро. Легион состоял из штаба, двух пехотных бандер (Bandera — испанский термин, обозначающий часть, несколько меньшую обычного батальона) (командиры — майоры Ибарра и Гарсия), и одной смешанной бандеры. 3-я бандера состояла из трех рот: артиллерийской, про­тивотанковой и комбинированной (саперная, связная и разведывательная). Командиром 3-й бандеры был майор Бирхили.

Первоначально легион использовали для борьбы с партизанами в районе Нарвы. Затем легион перебросили восточнее, в рай­он Бодотово-Шапки-Костово, и присоедини­ли к 121-й дивизии. Испанцы держали фронт протяженностью 11 километров. 24 и 25 декабря легион отразил две массированные ата­ки противника. В начале 1944 года Восточный фронт рассыпался. Блокаду с Ленинграда пришлось снять. Началось генеральное от­ступление по всему фронту. 19 января леги­он получил приказ отступить к югу. Отступление шло при плохой погоде в условиях постоянного противодействия со стороны партизан. Пройдя через Любань, Заольс и Оредешь, 31 января легион вышел к Луге. От Луги по железной дороге легион переброси­ли в Эстонию, в район Тапс-Айгуйду. Здесь испанцам поручили оборону побережья На­рвы, где ожидался возможный советский де­сант. Тем временем, испанское и немецкое правительства договорились о репатриации легиона на родину. 21 марта легион достави­ли в Кенигсберг, откуда по железной дороге легион направился в Испанию, куда благо­получно прибыл 17 апреля 1944 года.

Так закончилось официальное участие испанских частей во 2-й Мировой войне. Испано-французская граница была закрыта, однако около 150 испанских юношей смогли нелегально пересечь ее. Немцы собрали их всех в учебном лагере в Штаблатте под Кенигсбергом, откуда их перевели служить в ряды Waffen-SS. В апреле 1945 года бывший капитан «Голубой дивизии» Мигель Эскерра, ставший к тому времени штандартенфюрером СС, командовал тремя испанскими ротами и несколькими подразделениями из разбитых французской и бельгийской диви­зий СС. Солдаты из боевой группы «Ezquerra» участвовали в обороне Рейхскан­целярии в Берлине. Сам Эскерра попал в плен, но смог бежать и вернуться в Испанию.

В мае 1945 года над Европой воцарил­ся долгожданный мир. Западные союзники оказались лицом к лицу с Советской Арми­ей. Планета узнала об ужасах нацистских концлагерей, но для многих европейцев кош­мары не закончились. Депортации, казни, голод продолжались. Миллионы немцев, ка­заков и других проигравших войну попали в советские лагеря.

Во время войны около 350 испанцев по­пало в плен. Большинство из них пленили в ходе сражения под Красным Бором. Пленные оказались разбросаны по 16 советских тюрьмам и концлагерям на территории от Сиби­ри до Одессы. Несмотря на голод, тяжелую работу и угрозу жестокого наказания, боль­шинство испанцев не сломалось. Однако многие умерли от истощения. После смерти Ста­лина появилась надежда на возвращение до­мой. В марте 1954 года в отдельном лагере под Одессой собрали всех испанцев. 94 че­ловека к этому времени умерло от голода. Всего в плену оказалось 219 человек из «Го­лубой дивизии», 7 из легиона, 21 из частей Waffen-SS и 1 из «Голубой эскадрильи». 2 апреля 1954 года греческий пароход «Семирамида» причалил в Барселонской га­вани. Спустя 13 лет последние испанские солдаты вернулись домой.

(Статья подготовлена для сайта «Войны XX века» © http://war20.ru  по материалам сборника «Торнадо. Армейская серия». При копировании статьи, пожалуйста, не забудьте поставить ссылку на страницу-первоисточник сайта «Войны XX века»).