История танковой роты 7-й горной дивизии СС «Принц Евгений». Французские танки на Балканах.

После разгрома Франции в руки Вермахта попало внушитель­ное количество французских танков — не менее 2400 штук разных типов. Практичные немцы ввели в строй абсолютное большинство из них, включая даже безнадежно устаревшие образцы времен Первой Мировой войны. Со знаме­нитой немецкой основательностью каждый танк был полностью переименован и снабжен номером. Благодаря наличию большого числа французской бронетехники немецкому командованию уда­лось сформировать целый ряд новых частей и подразделений танковых войск, используя их как в боевых действиях на фронте, так и для несения охранной службы в тылу. Оснащались фран­цузскими танками и части войск СС, одной из которых и была 7-я добровольческая горная дивизия СС «Принц Евгений». Они действовали в составе танковой 7-й танковой роты СС.

В сохранившихся дивизионных документах, хранящихся в Нацио­нальном архиве США, эта танковая рота фигурирует довольно редко. Вместе с этим существует достаточно большое количество фотоснимков, демонстрирующих французские танки в составе ди­визии СС «Принц Евгений».

ФОРМИРОВАНИЕ 7-Й ДИВИЗИИ СС «ПРИНЦ ЕВГЕНИЙ» И СОЗДАНИЕ 7-Й ТАНКОВОЙ РОТЫ

В 1941 году рост партизанской активности в оккупированной Вермахтом Югославии заставил военное руководство Гер­мании обратить внимание на мобилизационный потенциал местной многочисленной немецкой общины. 30 декабря 1941 года формирование воинских частей из фольксдойче (этниче­ских немцев) в Сербии было возложено на СС. После этого из сербских фольксдойче начали создаваться добровольческие охранные части самообороны, куда принимались мужчины в возрасте от 17 до 50 лет. Эти формирования находились под контролем СС и полиции, хотя в состав войск СС на тот мо­мент не входили.

1 марта 1942 года уже созданные и формируемые части мест­ной самообороны были преобразованы в добровольческую гор­ную дивизию СС, которой месяц спустя присвоили почетное наи­менование «Принц Евгений». На тот момент это была седьмая по счету дивизия в войсках СС. Формировалась она специально для антипартизанских действий на Балканах.

Дивизия состояла из двух горнострелковых полков, артилле­рийского полка, разведывательного и саперного батальонов, противотанкового и зенитного дивизионов и различных частей и подразделений поддержки. Процесс рекрутирования и форми­рования дивизии шел довольно бойко. На 31 декабря 1942 года, то есть на момент окончания процесса формирования, в диви­зии насчитывалось 19835 военнослужащих (из них 411 офице­ров).

Хотя дивизия «Принц Евгений» и была горной, однако для нее было ре­шено сформировать танковое подразделение, ведь это была ди­визия СС. Уже 1 апреля 1942 года Главным оперативным управ­лением СС был отдан приказ № 1880/42, о создании танковой роты в рамках дивизии. С этого момента и берет отсчет начало ее существования.

Формирование дивизионной танковой роты проходило в го­роде Бетчкереке, административном центре региона Банат, преимущественно населенного этническими немцами. Первой бронетехникой, которую получила рота были устарев­шие французские танки периода Первой Мировой войны «Рено» Ft-17 (которые предприимчивыми немцами также были введены в бронетанковый парк Вермахта под обозначением Pz.Kpfw. Ft-17/18 R 730 (f)). Вероятно, эти машины находились на вооружении бывшей королевской армии Югославии и стали трофеями Вермахта. Предназначенные больше для учебных це­лей, чем для серьезных боевых действий, эти танки использова­лись для обучения личного состава танковой роты, в то время как до получения частью основной боевой техники оставалось еще несколько месяцев. Тем не менее, танки этого типа применялись немецкими войсками в антипартизанских действиях на Балканах. В середине мая рота была проинспектирована командиром дивизии группенфюрером СС Артуром Флепсом, который проверил, как проходила подготовка личного состава.

ТЕХНИКА ТАНКОВОЙ РОТЫ 7-Й ДИВИЗИИ СС

Вопрос о том, какой именно бронетехникой оснастить горную дивизию СС, стоял очень остро. Первоначально эсэсовское ру­ководство рассчитывало вооружить роту немецкими танками. Однако это требование не нашло понимания у армейского командования, скептически смотревшего на желание эсэсовцев оснастить горную дивизию танками. Тем не менее, поскольку решение о формировании танковой роты было принято на са­мом верху, дело выделения ей техники было лишь вопросом времени. Впрочем, передавать на вооружение горной дивизии предназначенной для борьбы с партизанами танки немецких мо­делей посчитали нецелесообразным — они были нужны на Вос­точном фронте. Вместо этого дивизию было решено оснастить трофейными французскими машинами, которые как раз мало подходили для широкого использования на советско-германском фронте, как по техническим причинам, так и потому, что по своим характеристикам уступали основным советским и немецким тан­кам. Однако задачам охранной службы в тылу и борьбы с парти­занами, не имевшими серьезных противотанковых средств, эти танки вполне соответствовали.

Для укомплектования бронетехникой дивизии СС «Принц Ев­гений» были отобраны танки поддержки пехоты В1, которые в немецкой армии получили наименование Pz.Kpfw. B2 740(f) (в документах и исследованиях когда речь идет о танках француз­ской армии их именуют В1, если же говорится о немецких тро­феях, то В2). В этой связи организационный отдел ОКХ 18 июля 1942 года докладывал: «Требование Главного управления СС оснастить танковую роту дивизии СС «Принц Евгений» немец­кими танками отклонено. Достигнута договоренность вооружить эту роту трофейными французскими танками В2».

Что же это была за машина? По мнению некоторых авторов, этот танк считается одним из лучших образцов французских тяжелых танков. 32-тонный В1 был вооружен двумя орудиями — 47-мм пушкой SA34 длинной ствола в 34 калибра в литой башне и 75-мм пушкой длинной ствола 17,1 калибра в лобовом листе корпуса. Танк В1 мог развивать скорость до 26 км/ч. Экипаж танка состоял из четырех человек, причем коман­дир танка один размещался в небольшой литой башне и должен был сам обслуживать 47-мм орудие.

Всего до прекращения производства, 15 июня 1940 года, фран­цузами было произведено 403 единицы танка В1. Они приняли участие в проигранной Западной кампании 1940 года, многие из них были уничтожены, а остальные стали немецким трофеем. Из захваченных танков этого типа 161 машина после оккупации Франции была введена немцами в строй. На большинстве ма­шин было оставлено их штатное вооружение, однако они были доработаны в соответствии с немецкими стандартами. На них были установлены немецкие радиостанции FuG-2 и FuG-5, a куполообразная командирская башенка была заменена двух­створчатым люком.

Более того, некоторые танки были переоборудованы немцами в огнеметные — внутри корпуса снималось 75-мм орудие, а на ее место устанавливался работавший на сжатом азоте огнемет, такой же, как на немецком огнеметном танке Pz-II (Flamm). Ин­тересно, что инициатором переоборудования трофейных фран­цузских танков В1 в огнеметные был лично Адольф Гитлер, это произошло в марте 1941 года. Всего в Вермахте существовало три версии огнеметных танков В2, в «Принц Евге­ний» доставили машины последней,  третей версии. В них оператор огнемета находился в специальной брони­рованной будке, сооруженной над огнеметом, и оборудованной прицельным приспособлением, защищенным козырьком. Резер­вуар с огнесмесью устанавливался на корме танка и обшивался 30-мм листами брони — это было вызвано тем, что внутри корпуса места для резервуара не оказалось. Баллоны со сжатым воз­духом находились внутри боевого отделения. Действие огнеме­та обеспечивалось 2-тактным мотоциклетным мотором. Огнемет имел дальность стрельбы 40-45 метров, а запас горючей смеси обеспечивал 200 выстрелов длительностью 2-3 секунды. Приме­чательной отличительной особенностью огнемётного варианта танка В1 стал перенос на правый борт антенны радиостанции. Обратите внимание, что поначалу танк командира взвода осна­щался радиостанцией FuG-5, а линейные танки — радиостанци­ей FuG-2 (работала только на прием). Улучшенная схема бро­нирования огнеметного варианта была разработана на фирме «Даймлер-Бенц», огнемет был разработан фирмой «Кёбе», а окончательная сборка производилась на заводах фирмы «Вегманн». Всего в 1941-1942 годах немецкие специалисты и инже­неры переоборудовали в огнеметные около 60 экземпляров В2, эти танки получили обозначение Pz.Kpfw.B2.

В принципе, то, что при формировании дивизии СС «Принц Евгений» ей было отказано в оснащении немецкими танками, чем-то из ряда вон выхо­дящим не было. Дело в том, что уже при формировании дивизии ставка в ее оснащении была сделана в основном на трофейное вооружение и амуницию, все разного происхождения. Например, 9000 винтовок были «взяты» у подконтрольной СС немецкой службы почтовой охраны. Парк тяжелого вооружения был более чем пестрый — бельгийские противотанковые орудия, француз­ские гаубицы, югославские полевые пушки, чешские пулеметы и итальянские минометы. Такой же неоднородностью отличался и дивизионный парк бронетехники — в наличии име­лись австрийские бронеавтомобили «Штейер» ADGZ (также из­вестен как полицейский бронеавтомобиль «Австро-Даймлер»), итальянские бронетранспортеры TL-37 (а впоследствии появи­лись и танкетки), был даже советский бронеавтомобиль БА-20 (во взводе пропаганды, эта машина была уничтожена 15 марта 1943 года, при попадании в засаду).

Здесь стоит отметить, что в 1941-1942 годах немецкое коман­дование перебросило на Балканы и Юго-Восточный театр воен­ных действий несколько новосформированных танковых частей, укомплектованных захваченной французской бронетехникой. В частности, можно упомянуть 202-й танковый батальон, сформи­рованный 10 февраля 1941 года и направленный в Югославию в 20-х числах сентября 1941 года, 212-й танковый батальон, соз­данный 12 июля 1941 года на Крите, а также сформированную 1 апреля 1942 года 12-ю танковую роту особого назначения. В этом контексте, то есть на фоне роста использо­вания немецкими войсками трофейных танков на Балканах, ос­нащение эсэсовской танковой роты французскими танками вы­глядит вполне закономерным и обоснованным.

К слову, несмотря на широкое использование французской бронетехники, немецкие военные специалисты не питали по ее поводу особых иллюзий. Они отмечали, что бронетехника Фран­ции соответствовала оборонительной французской военной док­трине, и вместе с этим подчеркивали, что, так как доктрина эта совсем не соответствует немецкой, то и танки эти для Вермахта малопригодны. Даже заявлялось, что «невозможно использо­вать эти танки в составе комплексного соединения».

Поэтому уже во второй половине 1942 года начинается вывод французской бронетехники из фронтовых частей. Так, 5 ноября 1942 года был отдан специальный приказ, в котором немцы отка­зывались использовать французские танки в немецких танковых частях, поскольку они по своим тактико-техническим характе­ристикам были явно хуже немецких танков (интересная цитата: «внутри французских танков необычайно шумно, как будто там разрывается 130 телефонов»). Вследствие этого было решено использовать их только для охранной службы на оккупирован­ных территориях в составе отдельных подразделений.

Но, вернемся к дивизии СС «Принц Евгений». Всего дивизии было выделено 17 танков Pz.Kpfw.B2. Однако с определением модификации этих танков существуют определенные сложности. В частности, анализ имеющихся фотографий показывает, что на вооружении в роте были лишь огнеметные танки, по­скольку снимки пушечных машин отсутствуют. Архивные фотографии демонстрируют наличие огнеметных танков во 2-м, 3-м и 4-м танковых взводах. Казалось бы, все в этом вопросе понятно, тем более что сами по себе огнеметные танки как нель­зя лучше подходили для контрпартизанских действий, которые должна была вести дивизия.

Но, далеко не все так просто. Согласно немецкому официаль­ному отчету о численности трофейных танков в Вермахте от 31 мая 1943 года, танки Pz.Kpfw.B2 (Fl) находились в составе лишь четырех частей немецкой армии (223-я танковая рота; 213-й тан­ковый батальон; 100-я танковая бригада и 14-я танковая диви­зия), общим количеством 51 машина. В этом же документе ука­зано, что в дивизии СС «Принц Евгений» числилось 17 Pz.Kpfw. В2 (то есть пушечных), из которых 15 штук были боеспособными. Таким образом, из документа следует, что на 31 мая 1943 года в дивизии СС «Принц Евгений» не было огнеметных танков вообще, что противоречит имеющимся фотодокументам. И почему же в таком случае нет фотографий пушечных тан­ков в дивизии, а есть лишь снимки огнеметных? Можно конеч­но предположить, что в документ вкралась ошибка, однако это маловероятно, поскольку указанное в нем общее количество огнеметных танков — 51 штука, с учетом понесенных в 1941-1943 годах потерь как раз более-менее соответствует общему их количеству в Вермахте — 60 единиц. Таким образом, вопрос, какие танки состояли на вооружении 7-й танковой роты СС – онементные или пушечные, остается открытым.

Хотя точных данных в нашем распоряжении нет, можно предположить, что танковая рота формировалась по принципу обыч­ной немецкой легкой/средней танковой роты (K.St.N. 1171 и 1175 от 1 ноября 1941 года) и организационно состояла из штаба и че­тырех взводов. Поскольку по штату в роте должно было быть 18 танков (два при штабе роты и по четыре танка в каждом взводе), то допустим, что один из взводов был неполным и насчитывал три машины. Также, по некоторым данным, в дивизии был сфор­мирован и танковый ремонтный взвод, задачей кото­рого было поддержание боеготовности танков.

ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ТАНКОВОЙ РОТЫ

Командиром роты был назначен гауптштурмфюрер СС Ру­дольф Ихриг. Он родился 8 сентября 1906 года во Франкфурте-на-Майне. Член СС (билет № 382 530). В июле 1941 года Их­риг служил в 3-й роте противотанкового дивизиона дивизии СС «Тотенкопф», в рядах которого принимал участие в боях на Вос­точном фронте. На момент назначения на должность командира роты, этот офицер не имел каких-либо особых заслуг, а самой высшей его наградой являлся Крест военных заслуг с мечами 2-го класса.

Кроме Ихрига, известен еще один офицер служивший в тан­ковой роте — унтерштурмфюрер СС Винценц Холл, который ро­дился в Граце 29 июня 1921 года, член СС (билет № 423 684), в 1940 году в звании штурмманна СС служил в 1-й батарее артиллерийского полка дивизии усиления СС, окончил юнкерскую школу, в июне 1942 года служил в батарее штурмовых орудий горной дивизии СС «Норд». Очевидно, что офицеров в роте было несколько больше, однако поименно удалось установить только этих.

Также в роте служил румынский немец унтершарфюрер СС Германн Фойт (родился в Трансильвании 11 октября 1910 года), который в 1944 году был произведен в унтерштурмфюреры СС и в январе 1945 года служил в составе истребительного соединения СС «Юго-Восток» (SS-Jagdverband «Sudost»).

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ТАНКОВ ДИВИЗИИ СС «ПРИНЦ ЕВГЕНИЙ»

Анализ сохранившихся боевых документов дивизии не дает каких-либо детальных подробностей боевого применения фран­цузских танков в антипартизанских операциях. Судя по всему, массивные и тяжелые В2 использовались ограниченно, в основ­ном из-за условий горной местности, поэтому действовали лишь вдоль дорог и при атаках на населенные пункты.

Свое первое боевое крещение танки дивизии получили в анти­партизанской операции «Вайсе», длившейся с 20 января по 15 марта 1943 года. В этой операции приняли участие немецкие, хорватские и итальянские войска, а также отряды четников. По своему масштабу и количеству задействованных в ней сил, «Вайсе» превосходила все предыдущие антипартизанские опе­рации стран Оси на Балканах.

Для участия в этой операции дивизия СС «Принц Евгений» была разделена на три боевые группы — «Запад», «Центр» и «Восток». Танковую роту разделили: один взвод был передан в состав группы «Запад», которой командовал оберштурмбаннфюрер СС Август Шмидхубер, а штаб роты и три оставшихся взвода приданы группе «Центр», штандартенфюрера СС Штефана Хедриха. Понятно, что главной задачей танковых подраз­делений была поддержка атакующей пехоты, то есть француз­ские танки должны были использоваться по своему прямому назначению.

Боевое крещение танковой роты наступило в первый же день операции «Вайсе», когда французские танки были задействова­ны Шмидхубером — на рассвете 20 января артиллерия и танки боевой группы «Запад» открыли огонь по выявленным целям противника на противоположном берегу реки Нарента. Затем, когда горные стрелки двинулись вперед, 47-мм танковые пуш­ки применялись для уничтожения выявленных опорных пунктов противника. Стремительным ударом эсэсовцам удалось захва­тить плацдарм на занятом партизанами берегу Наренты, вско­ре была наведена паромная переправа, посредством которой на плацдарм были переправлены танки. Атака боевой группы Шмидхубера продолжилась в юго-восточном направлении.

В группе «Центр» танки использовались не менее активно, поддерживая атакующую пехоту. Однако в целом, какие-ли­бо особые детали, иллюстрирующие участие танковой роты в операции «Вайсе» отсутствуют. Известно, что 7 февраля группа Шмидхубера, силами 2-го батальона 2-го горного полка дивизии под командованием Бернхарда Дитше и танковой роты (судя по всему, к этому моменту, все танки были сведены в группе Шмидхубера), захватила город Босянский-Петровац. Основной задачей эсэсовцев было окружить партизанские отряды в этом районе, однако более мобильные в условиях горной местности, партизаны сумели выскользнуть из немецких клещей.

5 марта Артур Флепс приказал танковой роте быстро продви­гаться по направлению к Ливно, где установить контакт с 369-й (хорватской) пехотной дивизией, этот приказ был с успехом вы­полнен. 14 марта танковая рота снова сыграла роль передового отряда, выдвинувшись к Посусье, с задачей установить контакт с итальянскими войсками, что также было выполнено.

В целом, операция «Вайсе» закончилась неоднозначно. С од­ной стороны, немцы и их союзники сумели очистить от партизан важные бокситодобывающие районы, а партизанские отряды были оттеснены в малонаселенные гористые районы, где было немного средств для существования и пополнений для воспол­нения понесенных больших потерь. С другой стороны, уничто­жить партизанскую армию Тито оккупантам не удалось.

В ходе операции «Вайсе» тяжелое ранение получил унтер-штурмфюрер СС Винценц Холл. 27 марта 1943 года он ушел из жизни в лазарете в городе Ливно, причем по имеющимся дан­ным, Холл покончил жизнь самоубийством, вероятно из-за по­следствий ранения.

15 мая 1943 года началась новая антипартизанская опера­ция — «Шварц» (также известна как битва на Сутьеске), в ходе которой немцы и их союзники пытались окружить и уничтожить основные силы Народно-Освободительной Армии Югославии (НОАЮ). Развернувшиеся в ходе этой операции бои были самыми кровопролитными за период 1941-1943 гг. Само собой разумеется, что дивизии СС «Принц Евгений», уже успев­шей себя хорошо зарекомендовать, предстояло сыграть важную роль в реализации операции «Шварц».

Накануне, 10 мая танковая рота была придана боевой груп­пе оберштурмбаннфюрера СС Хайнриха Петерсена, созданной на базе 1-го горнострелкового полка дивизии. 20 мая рота вместе с другими подразделениями диви­зии получила приказ наступать на Подгорицу, в районе которой шли ожесточенные бои с партизанами. На 23 мая в распоряжении Петерсена остался лишь 1-й взвод роты.

В конце мая роту (судя по всему, без 1-го взвода) придали 2-му полку дивизии, который получил приказ захватить небольшой городок Шавник (ныне в Черногории). Атаку возглавил 2-й ба­тальон полка под командованием штурмбаннфюрера СС Бернхарда Дитше. Для поддержки атаки горных стрелков командир полка Шмидхубер привлек все имеющиеся в era распоряжении силы и средства, включая артиллерию и авиацию. Кроме всего прочего, батальон Дитше должна была поддерживать и танковая рота гауптштурмфюрера СС Рудольфа Ихрига.

Эсэсовцы нанесли удар 27 мая. Горным стрелкам противосто­яла 5-я черногорская бригада НОАЮ, опиравшаяся на удобную для обороны местность и оказавшая упорное сопротивление. Партизаны сумели разрушить узкие горные дороги на пути не­приятеля, и на ремонтные работы по восстановлению дорог у немцев ушло два дня. Понятно, что разрушенные дороги и гор­ная местность должны были сильно сдерживать активное применение бронетехники, тем не менее, в дивизионной истории указано, что танки в этих боях действовали «великолепно». Впро­чем, югославы тоже были не лыком шиты. Их противотанковые расчеты имели на вооружении три 75-мм горные пушки «Шко­да» и одно итальянское 47-мм орудие «Бреда», и сражались они ожесточенно. По сербским данным, до 27 мая противотанкисты 5-й бригады подбили три немецких танка и бронемашины. Затем, 27-28 мая, югославы заявили еще четыре уничтоженных немецких танка.

В этих жестоких боях Дитше применил гибкую тактику, постоянно маневрируя, и изменяя направление атаки. К 29 мая эсэсовцы сломили ожесточенное сопротивление партизан и оттеснили их на север от Шавника. Этот эпизод был одним из решающих моментов в операции «Шварц». За этот успех, к которому приложили свою руку и танкисты на трофейных танках, командир дивизии СС «Принц Евгений» Артур Флепс и Бернхард Дитше были награждены Рыцарскими крестами (соответственно, 4 и 17 июля 1943 года).

Однако на этом испытания для эсэсовских егерей и танкистов не окончились. В ночь на 31 мая Артур Флепс получил приказ пе­ребросить все имеющиеся в наличии силы из района Шавника на юг, чтобы предотвратить прорыв противника. В этой ситуации танковая рота вместе с другими частями дивизии была спешно переброшена южнее, к Никшичу, совершив не менее чем 50-километровый марш.

На 2 июня танковая рота получила приказ охранять опорный пункт Никшич и линию Никшич — Горное поле — Донья Брезна, при этом 1-й взвод все еще оставался приданным боевой группе Петерсена, действующей в районе Донья Брезна — Бойове поле.

Операция «Шварц» завершилась 15 июня 1943 года и окон­чилась неудачей — основным силам партизанской армии уда­лось вырваться из кольца окружения. Немцам и их союзникам оставалось утешаться тем, что они нанесли противнику тяжелые потери. С учетом партизанской заявки на уничтожение семи еди­ниц бронетехники в боях за Шавник, следует отметить, что ни одного танка безвозвратно потеряно не было, хотя некоторые машины и были выведены из строя. На 31 мая 1943 года в роте числилось 17 Pz.Kpfw. B-2, из которых боеспособными были 15 единиц.

В июне 1943 года (по другим данным — в августе) 16 танков В-2 (из них 12 в боеспособном состоянии) были переданы в 12-ю танковую роту особого назначения. Таким образом, за все время ротой безвозвратно был потерян только один танк, и то, скорее всего, был списан за бесполезностью ремонта, а не сгорел. Вме­сто В2, «по обмену» из 12-й роты эсэсовцами было получено девять танков «Гочкис» Н-38, которые в немецкой армии обозна­чались как Pz.Kpfw. 38 Н 735 (f). Вместе с этим должна была поменяться и организация роты, поскольку численность танков существенно сократилась, однако как имен­но ее реорганизовали, неизвестно.

Танк «Гочкис» являлся основным легким танком армии Фран­ции и первоначально предназначался для поддержки кавале­рийских соединений. Выпускался он с 1935 года. Всего фран­цузской промышленностью было выпущено около 1000 единиц этих танков в разных модификациях. Вариант Н-38 оснащался 120-сильным двигателем и имел максимальную скорость 36 км/ч. Боевая масса танка составляла 12,8 тонн. На вооружении стояла 37-мм пушка SA18 длинной ствола в 21 калибр (KwK 18 (f) по немецкой терминологии; начальная скорость снаряда 388 м/с) и спаренный с ней пулемет калибра 7,5 мм. Боекомплект составлял 100 артиллерийских выстрелов и 2400 патронов для пулемета. Наводка пушки и пулемета по горизонтали осущест­влялась с помощью ручного механизма наводки, а по вертика­ли — с помощью плечевого упора. Экипаж танка состоял из двух человек.

После окончания Западной кампании немецким войскам в ка­честве трофеев досталось около 600 «Гочкисов» различных мо­дификаций. Немцы, как всегда, основательно подошли к вопросу о вводе в строй этих танков — их тщательно отремонтировали и модернизировали, также как и остальные французские танки, то есть оснастили немецкими радиостанциями, а куполообразную командирскую башенку оснастили двухстворчатым люком.

Небольшой «Гочкис», в два с половиной раза легче чем В2, гораздо больше подходил для действий в условиях горной местности Балкан. Благодаря своим размерам, он мог куда бо­лее результативно передвигаться по узким горным дорогам и пересеченной местности, оказывая огневую поддержку горным стрелкам. Эффектным пропагандистским ходом стало участие «Гочкисов» в параде дивизии в городе Мостар в начале августа 1943 года. Эти танки, хотя и довольно уязвимые (изве­стен случай, когда в июне 1943 года одна немецкая часть поте­ряла три «Гочкиса» подбитых партизанами из противотанковых ружей на шоссе Кайлоновик — Фоча неплохо показали себя в боях второй половины 1943 — начале 1944 годов в составе танковой роты.

Заметной операцией, где отметились «Гочкисы» дивизии, было взятие Сплита, крупного порта на Адриатическом побере­жье, произошло это 26-27 сентября 1943 года. Предыстория это­го события следующая. После выхода Италии из войны перед немецкими войсками на Балканах встала задача быстро разо­ружить дислоцировавшиеся здесь дивизии бывшего союзника и интернировать их личный состав. Эта операция получила ко­довое наименование «Ось». Со своей стороны, командование НОАЮ также предприняло меры с целью склонить итальянские войска сложить оружие или повернуть его против немецкой ар­мии. В ряде мест не обошлось без вооруженных столкновений между итальянскими и немецкими войсками, а в отдельных слу­чаях итальянцы даже целыми подразделениями переходили на сторону партизан Тито (как впрочем, и на сторону немцев). Так произошло и в Сплите, где итальянцы из 15-й пехотной дивизии «Бергамо» (генерал-майора Эмилио Бекуцци) и прочих частей военного округа Сплит (под общим командованием генерал-майора Альфонсо Фульгоси) передали частям 1-й пролетарской дивизии НОАЮ (в немецких источниках эту дивизию именуют не иначе как «Лейбштандарт» Тито») все свое вооружение, включая артиллерию (80 орудий и 10 береговых батарей) и танки (от 40 до 50 штук). В самом Сплите началось формирование Сплитской партизанской бригады численностью в 982 человека, и народного ополчения, куда привлекли не менее 3000 человек вооруженных трофейным итальянским оружием. В этой ситуа­ции число итальянских перебежчиков на сторону недавнего про­тивника было столь велико, что по немецким данным не менее двух полков итальянцев заняли позиции на подступах к Сплиту вместе с партизанскими частями НОАЮ. Однако в реальности, к этому моменту к партизанам перешли лишь около двух-трех со­тен итальянцев, из которых был создан батальон, позднее полу­чивший наименование «Гарибальди» и вошедший в состав 1-й дивизии НОАЮ.

Тем временем, базирующаяся основными силами в Мостаре 7-я дивизия СС «Принц Евгений» получила приказ взять Сплит под контроль. Перед этим части 7-й дивизии СС разоружили итальянские войска дивизии «Марке» в Дубровнике и дивизию «Мессина» в долине Неретвы.

Для атаки на Сплит были выделены 1-й батальон гауптштурмфюрера СС Альфонса Цайтлера из 1-го полка и 2-й батальон штурмбаннфюрера СС Бернхарда Дитше из 2-го полка дивизии. Также была сформирована специальная мобильная группа, куда вошли 4-й дивизион артиллерийского полка, 1-я зенитная батарея, саперный батальон (без 3-й роты), 1-я противотанковая рота, дивизионная высокогорная егерская рота и танковая рота. 23 сентября эта группа двумя колоннами двинулась к Сплиту. Сюда же спешно выдвигался и немецкий 92-й моторизованный полк, дислоцировавшийся в Албании и подчиненный команди­ру дивизии СС «Принц Евгений» бригадефюреру СС Карлу фон Оберкампу (должность командира занимал с 3 июля 1943 года). К 26 сентября эсэсовцы сосредоточились перед Сплитом. Ко­мандующий немецким 15-м горным корпусом генерал пехоты Рудольф Лютере лично прилетел в только что отбитый немца­ми у партизан город Синь (25 километров к северу от Сплита), чтобы контролировать атаку. Впрочем, особых усилий немцам применять не потребовалось — после авиационного налета и по­следовавшего за ним артиллерийского обстрела, 27 сентября подразделения НОАЮ оставили город, бросив интернирован­ные в городе итальянские части на произвол судьбы. Югослав­ский историк В. Стругар описал эти события следующим обра­зом: «Поскольку было решено, что далматинские партизанские части, находившиеся в стадии формирования, должны отойти в районы горного массива Динара, они 27 сентября эвакуирова­лись из Сплита, куда в тот же день вступили немецкие войска». Судя по сохранившимся фотографиям, сопротивления в Сплите немцы не встретили, и эсэсовские французские танки спокойно передвигались по узким улочкам, демонстрируя мест­ным жителям силу и мощь немецкой армии. В плен было взято 9300 человек, из которых 300 офицеров, в основном это были военнослужащие итальянской армии, а также не успев­шие покинуть город партизаны.

Всего осенью 1943 года части горной дивизии СС «Принц Ев­гений» разоружили около 18 000 итальянских военнослужащих. Их вооружение частично пошло на оснащение дивизии, в частности тогда в составе «Принц Евгений» появились ита­льянские танкетки L3/35, которые в немецкой армии обознача­лись как Pz.Kpfw. L3/35 731 (i).

Фотодокументы также подтверждают наличие в дивизии ми­нимум одного танка «Сомуа» S35, по немецкой терми­нологии Pz.Kpfw. S-35 739 (f). По некоторым данным, этот танк мог попасть в дивизию СС «Принц Евгений» осенью 1943 года, после разоружения частей итальянской армии на Балканах (в 1941 году немцы передали итальянцам 32 танка «Со­муа»). Другой вариант — танк мог быть захвачен партизанами у какой-либо немецкой или итальянской части, а затем отбит эсэ­совцами у партизан и в качестве трофея включен в состав роты.

22 октября 1943 года после введения в войсках СС сквозной нумерации частей танковая рота дивизии получила номер 7 и стала именоваться 7-я танковая рота СС.

 «Гочкисы» играли немаловажную роль в боевых усилиях ди­визии зимой 1943 -1944 годов. Фотографии показывают, как тан­ки продираются через снежные заносы, сопровождают колонны техники на дорогах и поддерживают пехоту в заснеженных полях и в бою в пылающей сербской деревне посреди снегов.

О потерях танковой роты за этот период информации прак­тически нет. Согласно некоторым данным, один из «Гснкисов» был потерян после того как подорвался на мине. Кроме констатации факта, другая информация об этом происшествии отсутствует.

В феврале 1944 года в роту был зачислен румынский фольксдойче унтерштурмфюрер СС Михаэль Вахсманн. Он родился 13 сентября 1916 года, данных о членстве в СС не имеется. В январе 1943 года Вахсманн числится в дивизии унтершарфюрером СС, а уже в июле 1943 года — унтерштурмфюрер СС (скорее всего, он прошел обучение в юнкерской школе) в штабе 102-го тяжелого танкового батальона СС. В феврале 1944 года он сно­ва вернулся в дивизию «Принц Евгений».

РАСФОРМИРОВАНИЕ 7-Й ТАНКОВОЙ РОТЫ СС

Об итоговой судьбе 7-й танковой роты СС точная информа­ция отсутствует. По данным известного французского историка Ч. Транга уже в январе 1944 года указанная рота была расфор­мирована. С другой стороны, существует приказ Глав­ного оперативного управления СС № 1666/44 от 17 июня 1944 года, касательно структуры горных «балканских» дивизий СС, в котором среди прочего говорилось, что танковая рота дивизии СС «Принц Евгений» расформировывается, а ее материальная часть в качестве подразделения штурмовых орудий передается в 21-ю горную дивизию СС «Скандербег» (албанскую № 1). При этом сама по себе дивизия СС «Скандербег» никакой тяжелой бронетехники не имела, то есть приказ практической реализации не имел. К тому же уже с начала 1944 года отсут­ствуют вообще какие-либо упоминания как о 7-й танковой роте СС вообще, так и о французских танках в составе дивизии СС «Принц Евгений» в частности, за исключением вышеупомянуто­го перевода в роту унтерштурмфюрера СС Вахсманна. Исходя из этого, мы склонны полагать, что рота была расформирована в начале 1944 года, скорее всего в феврале, так как Вахсманна все же в нее переводили. Скорее всего, расформировали роту «неформально», то есть на бумаге она продолжала числиться в составе дивизии, хотя уже в никакие отчеты и не включалась, а последовавший через несколько месяцев приказ, вероятно, лишь узаконил существующее положение вещей.

Что касается французской материальной части роты, то она была передана в другие части, вероятнее всего в сформирован­ный в феврале 1944 года 12-й танковый батальон особого назна­чения, укомплектованный французскими танками и развернутый из упоминавшийся 12-й танковой роты особого назначения. Итальянская бронетехника в основном была передана в 105-й танковый батальон СС — корпусную часть 5-го горного корпуса СС. В дивизии СС «Принц Евгений» место трофейной французской бронетехники заняли немецкие штурмовые орудия Stug-III, быстро ставшие ударным кулаком дивизии. Однако это уже совсем другая история.

Успешные действия танковой роты нашли свое отражение в награждении ее командира гауптштурмфюрера СС Рудольфа Ихрига «Железными крестами» 2-го и 1-го классов. 30 января 1944 года Ихриг был произведен в штурмбаннфюреры СС. После расформирования роты, он был назначен командиром 105-го разведывательного батальона СС — корпусная часть 5-го горного корпуса СС. В сентябре 1944 года Ихриг был отозван на службу в Главное оперативное управление СС, а на посту командира батальона его сменил гауптштурмфюрер СС Оскар Фолькершторфер.

Несколько слов скажем и об упоминавшемся нами унтер-штурмфюрере СС Вахсманне — в сентябре 1944 года он числил­ся в рядах 21-й горной дивизии СС «Скандербег», а в январе 1945 года — в составе 9-го танкового полка СС.

Упоминания заслуживают еще несколько прикладных момен­тов. Тактическая нумерация в роте состояла из двух цифр — первая цифра отображала номер взвода, а вторая — номер тан­ка в нем. Анализ сохранившихся фотографий показывает, что номера наносились лишь на танки В2, фотоснимков пронумеро­ванных дивизионных «Гочкисов» не обнаружено. В диви­зии СС «Принц Евгений» танки обычно окрашивались в темно-серый цвет. Эмблема дивизии — заключенная в круг руна «Одал» рисовалась желтой краской. Тактические номера наносились на башню белой краской. Зимой танки покрывались белым цветом.

Хотя «Гочкисы» и не нумеровались, однако некоторые из них, по имеющейся в немецкой армии традиции, получили свои собственные «имена», которые наносились на башню. Как правило, это было имя жены или подруги командира танка или кого-ни­будь из членов экипажа. Так, известно, что один из дивизионных «Гочкисов» носил имя «Роза-Мари» (Rose Marie).

Танковые экипажи дивизии СС «Принц Евгений» обмундиро­вывались в стандартную немецкую черную танкистскую унифор­му. Лишь в правой петлице, вместо эсэсовских рун, общеприня­тых для немецких частей войск СС, они обычно носили эмблему дивизии — руну «Одал». В этом случае, если танкист был членом организации СС, то он носил специальную тканую нашивку с ру­нами на левом боку мундира.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение стоит еще раз подчеркнуть ключевые положе­ния. Во-первых, в рамках дивизии СС «Принц Евгений» существовала только танковая рота, а не батальон. Во-вторых, на вооружении роты находились танки В2 (17 единиц), «Гочкисы» (девять единиц) и «Сомуа» (одна единица). В этом перечне не учитываются танки Ft-18, которые приме­нялись для обучения личного состава. Часто встречающаяся информация, основанная на нескольких неатрибутированных фотографиях, о том, что в роте были на вооружении легкие танки «Рено» не подтверждается ни одним из известных доку­ментов, поэтому серьезные основания допускать данный факт отсутствуют.

В целом, 7-я танковая рота СС была сугубо вспомогательным подразделением, предназначенным для поддержки эсэсовской горной пехоты. Условия местности Балканского театра военных действий не давали возможностей для широкого применения танков, поэтому действия роты, как правило, носили сугубо ограниченный характер. Тем не менее, все, что от нее требова­лось, она выполняла, в меру своих возможностей. Стоит отме­тить, что все основные типы используемых в роте французских танков — тяжелые В2 и легкие «Гочкисы» — в боевой обстановке антипартизанской войны на Балканах показали себя очень даже неплохо.

(Р. Пономаренко, «Арсенал-Коллекция»)